Пленница ледяного герцога (СИ) - Варварова Наталья - Страница 21

— Ээээ, Азазелю понравится, если вы будете благоухать травами, — смутился прислужник. — Хотя прямого распоряжения не давал. Я решил, что это вас сблизит. Сделает общение приятнее. Вы же теперь супруги. У вас все основания.

Вот же доброхот. Хорошо, что я сидела. Но пиалку с какой-то растительной патокой все же уронила на пол. Та разбилась.

— Как это? — умудрилась выдавить я.

Собственно, после моего согласия не имело значения, когда именно это случится, но я все же рассчитывала, что мне хватит времени, чтобы подготовиться и к событию, и к тому, что за ним последует.

— Ясно, — коротко сказал Самуэль. — Азазель не говорил, что благословение Древа — это и есть заключение брака. Разумеется, у нас есть церемонии. Когда это важно для семей, то к Древу отправляются представители обоих кланов и присутствуют при процедуре. Потом устраивают праздник в тех традициях, которых придерживаются оба дома.

— Но если все не так? Я всего лишь произнесла «да». Древо объяснило, что после перерождения Азазеля придется еще раз подтвердить единство нашего союза. Про то, что я скорее всего из него выйду, сообщать не стала.

— Тем более ясно, — вздохнул прислужник. — Вряд ли хозяин в восторге. Это временный брак. Такие заключаются при очень большой разнице в положении Домов. В этом случае он может быть аннулирован по желанию одной из сторон. Иногда это политически выгодно. Однако Азазель образовал с вами связь. Если ее насильно разорвать, то последствия будут самые тяжелые.

Я уже не возражала против ванны. Лишь бы остаться одной. Мрачное настроение Азазеля было связано не только с атакой. Но чего он от меня ждал, что я брошусь к его ногам?

Самуэль отвел меня в комнату, где облачность буквально зашкаливала. Сложно разобрать, где облака, а где мыльная пена. Зато вместо окна здесь стеклянная стена. Я могла бесконечно любоваться, как мимо проплывают причудливые тучки. По структуре они напоминали сахарную вату. Расслабиться, тем не менее, не получалось.

Травянистый аромат забивался в нос и вызывал желание раскашляться. Уже лучше бы побольше дегтярного мыла. Эх, вот этим запахом герцог обеспечит мне в избытке. У них тут война за войной. Я закуталась в покрывало и отправилась изучать, что находится за другими дверьми. Самуэль обозначил все это как банное крыло.

За левой дверью я нашла небольшой бассейн, за правой — просто огромный. Везде крыша представляла собой скорее условность. Вспомнила про полог над виллой и почувствовала себя гораздо увереннее. Побеспокоить меня здесь мог только Азазель. О злобных моннах и прикосновениях Кассиэля можно забыть.

Успокоившись, я плавала в большом бассейне уже больше часа. Когда уставала, то укладывалась на один из каменных лежаков. Все они подогревались, но при этом не были горячими. Это просто… невероятно хорошо. Стыдливо набросила на голое тело полотенце, чтобы сохранять тепло как можно дольше. Ветерок, который залетал через открытую крышу, играл с пальчиками на ногах. Я жмурилась, как от щекотки.

Мое внимание привлек неясный посторонний звук. Я повернула голову и увидела Азазеля. Он умел двигаться абсолютно бесшумно, но в этот раз скорее всего сильно втянул в себя воздух. Его грудь вздымалась, сам он был темен и страшен, как после пожара.

Герцог разжал руку и тяжелый меч рухнул на выложенный плиткой пол.

— Продолжишь бегать от меня или примешь свою судьбу?

Нет, вызов в его усталом голосе мне не послышался.

— А твоя судьба — это я, Эльдаир Агьяр. Будет лучше, если ты смоешь с себя кровь и гарь. Ты не ранен?

Азазель медленно покачал головой. Он развязал крепление, и верхняя часть доспеха грохнулась рядом с мечом. Мое сердце стремительно прыгнуло в горло, подтверждая, что только что во мне говорила не смелость, а разовый выброс адреналина.

— Займешься моим омовением?

С этими словами он скинул щитки, закрывавшие руки, освободился от похожих на бедрах. Я перестала дышать. Он развязывал полотнище, обмотанное вокруг талии и прикрывавшее интимную зону. Там тоже должна быть защита из металла. Но дальше я не смотрела, уставилась в пол.

Моя грудь под тонким ворсом полотенца вздымалась, как после бега. На нее я тоже старалась не обращать внимания. Соски вдруг оказались излишне чувствительным и заныли под грубой тканью.

— Поднимись. Убери эту тряпку, подойди ко мне.

Азазель приказывал, но не заставлял, не пытался лишить меня воли. С другой стороны, ему ничего не стоило вызвать онемение, как он уже делал раньше.

— Пожалуйста, — проговорила почти неслышно. — Я не готова. Стесняюсь.

— Хорошо. Иди сюда в полотенце.

Поднялась, стараясь смотреть ему в глаза и не подглядывать ниже. Тем не менее, и так понятно, что он полностью обнажен. Какая же у него смуглая кожа, гораздо темнее моей. А чисто-белые волосы, напротив на много тонов светлее.

— Стеснение похоже на тупую боль, смешанную с горечью?

Кивнула. Меня больше не удивляли его странные вопросы. Этот могучий воин не так уж много чувствовал в своей жизни. Если взять все, что я пережила за мои двадцать и он, за свою почти бесконечность…

— Не надо меня жалеть, — усмехнулся он. — Вымыть и приласкать — да… Твоя жалость похожа на стеснение, но она мокрая. Как будто тебя вот-вот разорвет от слез.

Я вспыхнула. К несчастью, подошла достаточно близко, чтобы он поймал меня за руку и притянул к себе. Вплотную. Первые боги, он такой твердый вообще везде! Снова вдохнул сквозь стиснутые зубы.

— Между мужем и женой не должно быть преград. Мы будем спать вместе этой ночью и во все последующие.

Кровь так сильно стучала в ушах, что я окончательно перестала соображать. Будто со стороны услышала еще одно собственное «пожалуйста»: вряд ли смогла бы объяснить, о чем именно его просила. Перестать меня мучить и отодвинуться — это как минимум.

Как ни странно, герцог услышал меня и в этот раз. Холода в его глазах стало больше.

— Мне не нравится ощущать твой страх. Я уже говорил. Пусть лучше стыд. В нем есть сладкие нотки и терпкое послевкусие.

Его рука бесцеремонно ощупала мою талию.

— Где мой пояс? Самуэль разве не объяснил, что снимать его нельзя?

Азазель злился. Я наконец вышла из состояния студня и разозлилась в ответ.

— В том и проблема, что нет. Самуэль удивляется, что это ты все время молчишь и я не не имею представления об очевидных для вас вещах. Например, ты мог бы сообщить, что мы женаты. О том, что пояс важен, мне не сказал ни ты, ни он.

Неожиданно герцог смутился. Он замолчал. Потом собрался что-то ответить и передумал. Начал снова.

— Дело в том, что супруг должен выковать его собственными руками. А я давно не отливал слитки… И никогда не был силен в ювелирном искусстве. Мечи — другое дело. Первый раз слышу, что брачный пояс так легко снять.

Я чуть было не выпалила, что брак у нас временный и в нем может быть, что угодно. В действительности я даже не помнила, как разомкнула состоявший из звеньев пояс.

— Мне надеть его снова?

— Да, на голое тело. Он носится под одеждой. И всего один раз — сверху. Я замкну его еще раз, ты больше никогда его не снимешь.

Напомнить ему, что через пару десятков лет наш брак утратит силу? Что-то в его глазах меня остановило. Наверное, едва сдерживаемая ярость, которая грозила прорвать его броню. Я поспешила в первую купальню, где до этого раздевалась.

На обратном пути имела достаточно времени, чтобы оценить его фигуру сзади. Это совершенно неправильно, что боги наделили мужское тело подобной красотой. Вот зачем она ему… Резкие линии сменялись плавными. Его ягодицы нравились мне не меньше, чем его плечи. Такие же рельефные и такие запретные.

Азазель, дав мне достаточно времени насмотреться, развернулся в мою сторону. Остаток пути я преодолела с полузакрытыми глазами.

— Фелиция, с тобой точно все в порядке? Твоя аура свидетельствует о том, что ты не невинна. А ведешь себя так, словно только что из монастыря.