Соло золотого ключика (СИ) - Вивер Ева - Страница 17

«Плененый» начальник отозвался через несколько секунд, чем-то несомненно довольный, что, в свете потери ключика, выглядело достаточно странно. Неужели снова пил чай, с тем самым сахаром?

— Докладывай, Медик.

— По территории шныряет Жорик. — Без шуток и лишних расшаркиваний сообщил Пашка.

— Давно?

Тон начальника моментально потерял столь непривычный флер веселья и юношеской непосредственности, вернувшись к повседневной стали и сосредоточенности. Хвала всему, что только можно, к сахару он больше не притрагивался. Нужно попросить «девчонок» убрать его в недоступное место, а позже подарить Петровичу, предварительно расфасовав на минимальные для его показателей порции, чтоб старик не слишком «палился» перед супружницей.

— Думаю да.

— Во время нашего разговора?

— Под дверью.

— Понял.

— Мои действия?

На десяток секунд, показавшихся Пашке вечностью, Глеб задумался, что в принципе было для него не характерно. Обыкновенно он давал указания без заминок, словно знал весь расклад сил и давно просчитал все варианты развития событий наперед, вычленив наиболее подходящий план действий. В данном же случае, единственное верное решение казалось Глебу сомнительным.

— В технике разберешься? — С трудом выдавил из себя начальник.

— Попробую. В какой?

— В моем компьютере.

— Сделаю. Диктуй что.

— Кликай иконку с голой жопой.

— Глеб, сейчас не время…

— Не спорь! Медик, это вопрос жизни и смерти, а ты мне лично клятву Геродота давал, так что выполняй приказ и не сявкай!

— Понял. Будет сделано.

На рабочем экране и впрямь обнаружился значок очень напоминающий эмблему много раз хэ видео, но, как оказалось, вел он не к запрещенному видео, а к тем самым камерам наружного наблюдения. Ну просто подарок судьбы! Правда, запароленый.

— Нашел?

— Нашел. Но тут пароль нужен.

Глеб довольно хмыкнул.

— Естественно. Ты ж не в проходной двор попал, а в кабинет самого начальника охраны! Набирай. Значит, пароль Буратино.

Если бы в этот момент Пашка пил чай, то, по законам жанра, непременно бы им поперхнулся, при этом забрызгав стены, пол, стол, и неведомо откуда взявшиеся те самые необходимые бумаги. Но, ни чая, ни кофе, ни даже воды она налить себе не успел, более того, от волнения и слюна окончательно пересохла, образовав в горле локальную версию пустыни Сахара.

— Ты шутишь? — Едва не прохрипел Бурый.

— Я что, на клоуна похож? — Практически прорычал Глеб.

— Нет. Буратино, так Буратино. Вошел. Что дальше?

— Дальше? А дальше наслаждайся шоу.

Глеб прервал разговор.

Ну что ж, по крайней мере, он определенно знает больше, чем Пашка Буров может себе предположить. Сразу видно, не зря проедает свой хлеб с икрой девственной осетрины.

Ждать начала вышеупомянутого шоу пришлось чрезмерно долго. По крайней мере, первые пять минут после разговора с лицом начальствующим показались Пашке вечностью. Вечностью, в которой он не сводил глаз с неизменной картинки подрагивающей на немаленьком мониторе и гадал есть ли у Глеба прямой выход с камер в кабинете на дорогущий мобильник и как все эти камеры выключаются. А после началось броуновское движение разноцветных точек по монитору.

Синие форменные костюмы рядовых секьюрити в количестве двадцати с лишним голов практически одновременно шагнули из укрытий, на первый взгляд хаотично расположенных на территории внутреннего двора. В тот же момент с внешней стороны ограждения выдвинулись тридцать три белых пятна, пронумерованные красным пунктирным шрифтом, а на крыше появился десяток Глебовских снайперов, в таких же белых масккостюмах, но отмеченные зеленым пунктирным шрифтом. И почему пунктирным? Отсылка к морзянке что ли?

Ну да пес с ней, с морзянкой, на кого вся эта братия вышла охотиться, почему невидно чужаков? Неужели все шоу разыгрывается ради одного только Жорика? Или это очередной продуманный план Глеба, разработанный с одной единственной целью — раскрыть «чужого» среди своих, то есть его, Пашку Бурого собственной персоной?

Да нет, вряд ли. Не того полета птица, чтоб по ней вели массовый прицельный огонь, тут что-то другое, но что?

Через минуты движение на мониторе приняло более понятную схему — ребята меняли позиции. Снайперы остались на своих местах, синие разделились надвое, при этом одна часть вошла в дом, другая заняла позиции возле дверей и окон. Белые расползлись по периметру, замаскировавшись так, что определить их место нахождения можно было исключительно по красному пунктиру, а у ворот притормозила патрулька.

Началось. Они определенно явились за документами, более того, эти черти знают где их искать, а Пашка нет!

Думай, Пашка, Думай…

Если ментам известно о наличии и местоположении документов, значит у них нет необходимости в штурме, а судя по крадущимся возле наружных стен фигурах в серо-синем, он готовятся именно к нему. В таком случае, поиск займет время, которое Глеб им не предоставит, слишком многое поставлено на кон. Тем более, что начальник явно предполагает что ключик сейчас солирует в руках Жорика и его сослуживцев, о чем их непосредственное начальство может быть не осведомлено. А это значит, что его первостепенная задача, по-прежнему, отбить ключ, но не у Пашки, у которого он фактически и находится, а у этих дурней в погонах, которые рискнули замахнуться на Карабаса. Забавная ситуация. И ею непременно нужно воспользоваться.

Не долго думая, Пашка прекратил наблюдения за общей картиной, выведя на большой экран только внутренние камеры, охватывающие все комнаты и коридоры, за исключением хозяйской спальни и… Бинго! Кабинета Глеба! Либо здесь не было камеры, либо Пашке сегодня бессовестно везло и она, чудом, вышла из строя. В везение, почему-то, верилось слабо, а значит на горизонте все прочнее вырисовывается самый нежелательный вариант — выход камеры все-таки есть. Здесь ему захотелось помахать ручкой шефу и максимально невинно улыбнуться.

Забытый на время аппарат противно заверещал. Следуя банальной логике, звонить Глебу в кабинет на данный момент могут только двое, Карабас, в том случае, если не дозвонился на мобильный, и сам шеф. Учитывая тот факт, что последний с телефоном сейчас вряд ли расстанется, звонок от него.

— Слушаю, шеф!

— Молодец, медик, смекаешь. Мне нужна полная картина происходящего с шестерки: сколько маяков сработало, сколько теплых душ прошмыгнуло, кто из наших выведен из строя.

— Будет сделано!

Наскоро проведя рокировку среди нужных картинок, Пашка внимательно вгляделся в происходящее на заднем дворе, там, где казалось бы вообще невозможно пробраться на территорию, слишком уж большое количество следилок и обезвреживалок было заложено на подходе к практически отвесной скале. Тепловизоры наглядно продемонстрировали что ничего невозможного на свете нет — по территории шестерки бодро передвигались семеро молодцов, за чьими спинами мирно покоились двое наших с красным пунктиром.

— У нас минус два, шеф, пришлых пока семеро, лезут снизу.

— А как же гриль?

— Видимо на чайках и голубях он свое отработал.

— Говорил же что это бесполезная трата денег… Ладно, с грилем разберемся позже, следи.

Снова короткие гудки.

— Можно подумать, у меня есть другие варианты, — недовольно пробурчал Бурый, — все что остается это следить и молиться чтобы эти перелетные скалолазы не добрались до кабинета. Я ж сейчас как тушенка в консервной банке, вскроют, а тут самое вкусное, Буратино с сюрпризом! Я прав, шарманщик?

Черноглазый музыкант рассеяно и одновременно тревожно взирающий куда-то вправо, далеко за пределы репродукции отведенного ему полотна благоразумно промолчал. И это уже не может не радовать, ибо в противном случае, Пашку ждало бы свидание и долгая счастливая жизнь не с Танькой, а с бригадой крепких санитаров.

— И правильно, лучше молчи. В дурдоме мы с тобой уже вряд ли пообщаемся, говорят там в палатах Перова не показывают. — Буров невесело усмехнулся. Дожился таки, с картинами разговаривает. Хотя о чем с ними говорить, если они нужную не подсказывают? — Кстати, мне всегда было интересно, куда ты смотришь?