Тактик 1 (СИ) - Кулабухов Тимофей "Varvar" - Страница 17

С одной стороны, рудник был в сорока восьми (Эрик померял) километрах от неровных границ Ордена. То есть, теоретически, тут была безопасная зона и охрана требовалась номинальная, так сказать, для галочки.

Вот только наш минимальный опыт показывал, что тут не бывает безопасных зон.

— Ну что ж, — мы стояли отдельно и я, переварив вводные, чувствовал себя уверенно и спокойно, — Нам же не привыкать? В очередной раз приходится включать режим «сделай сам». Прямо как в плохой компьютерной игре, где NPC-квестодатель выдаёт тебе задание и тут же, падла, исчезает в неизвестном направлении. Ну, а ты потом бегаешь по всей карте, пытаясь понять, что вообще от тебя хотели и где взять на это ресурсы.

— Ты что-то конкретное хочешь предложить или решил своими мыслями поделиться, ввиду отсутствия психолога? — нетерпеливо спросил Мейнард.

— Предложить, конечно. Надо еды добыть, причём не разово, а договориться с местными о поставках нам крупы там, мяса какого-то.

— Очевидная мысль и… я беру это на себя, — поднял руку Эрик. — Какие ещё идеи?

— Ну, нас, если вы заметили, определили жить в отвратительном бомжацком сарае.

— Ты знаешь, Рустик, мы тоже спали на гнилой соломе, так что пропускай объяснения и двигай к выводам.

— Вывод, если пропустить рассуждения, такой… У нас тут примерно сто бойцов, которых мы собираемся кормить буквально за свой счёт. Так давайте используем их как рабочую силу.

— Ты же против рабства, русский? — недоумённо поднял бровь Эрик. — Сам же говорил.

— Говорил и от своих слов не отказываюсь. Но одно дело рабство, а другое коллективный труд во благо общего дела.

— Попахивает коммунизмом, — угрюмо пробурчал Мейнард.

— Вы поговорите мне ещё, я памятник Ленину тут поставлю.

— Давай про идеологию потом, — покладисто отмахнулся Эрик. — Что ты хочешь сделать?

— Ну, вполне очевидно… Камрады, я почему вопросы свои задавал про побег?

— Тебя хлебом не корми, дай сбежать от ответственности? — скептически предположил Мейнард.

— Нет. Я сделал вывод о том, что мы тут застряли. А раз мы тут застряли без вай-фая и Яндекс.доставки, то надо как-то оборудовать свой быт. И базовая потребность — это дом. В данном случае большой, чтобы мы все вместились. Общага.

— Мой дом — моя крепость… — задумчиво почесал небритый подбородок Эрик. — А ты умеешь строить?

— Нет, не силён, — признался я.

— Я понимаю в этом, немного, — подал голос инициативы Мейнард. — Но построено будет так, как мне кажется правильным.

— Валяй, я не против. Главное, чтобы стены не продувало, а то местные ребята крепкие, а я простужусь и умру, — пожаловался тщедушный англичанин.

В итоге, мы скинулись остатками наших «орочьих» денег, которые ещё не успели потратить. Закупили у местных крестьян, живших в паре убогих деревушек неподалеку, мешок муки, немного крупы, соль, договорились о регулярных поставках куриного мяса — тощего, жилистого, но всё же мяса. Поневоле вспомнился Портос, который уважал старость, но не в вареном и не в жареном виде.

Крестьяне, помимо местного городка, жили тут разрозненно, отдельными фермами. Жили семьями, руководствовались личными интересами, к нам относились настороженно. Но поставлять еду за деньги само собой, согласились.

Уже с первой поставки напрягли парочку новичков заниматься готовкой.

Сарай, который нам выделили под казарму, был просто ужасен. Вонючий, дырявый, продуваемый всеми ветрами, с прогнившим полом и текущей крышей. Жить в нём было не просто невозможно, а опасно для здоровья.

Рядом с рудником виднелись некие полуразрушенные каменные постройки — остатки старой крепости или, возможно, более древнего поселения. Мы разобрали эти руины на строительный материал, благо камня и старых, но ещё крепких, брёвен там было в избытке.

У крестьян прикупили шанцевый инструмент. Немец попросил снести гнилой сарай, что моя группа с успехом провернула (ломать — не строить).

В качестве смеси использовали местную глину. Парочка крестьян изготавливали низкокачественный кирпич и имели запасы. Купили всё, что у них было.

После этого крестьяне прониклись к нам если не уважением, то сдержанным интересом.

Под моим общим руководством и при деятельном участии Мейнарда, который оказался на удивление неплохим прорабом, командуя новобранцами зычным голосом и воодушевляя личным примером, мы за несколько дней построили вполне сносную казарму.

Каменный фундамент, каменно-кирпичные стены, с узкими бойницами окон, запираемых на глухие ставни, крепкая новая крыша.

Здание в целом одноэтажное… Но вместо чердака узкие, но отдельные комнаты для нас троих.

Всё это фундаментально (хотя и некрасиво), без щелей, снабжено сразу двумя печами, которые могли обогреть помещение даже в самые лютые морозы, какие, судя по рассказам местных, здесь бывали.

После завершения строительства из остатков старого строения собрали грубую мебель, кровати, лавки, стулья.

Доски, из которых был построен старый сарай (а по-другому я это строение назвать не могу), рассортировали на «ещё пригодятся» и «дрова».

Сразу же организовали рубку леса для стройки, потому что казарма — это ещё не всё, необходимы и заготовки дров на зиму.

Новобранцы, поначалу роптавшие и отлынивавшие от работы, но видя, что их новые капралы вкалывают наравне с ними, а также что вся работа идёт для общего дела, то есть их собственного блага, постепенно втянулись. Для многих из них это была привычная крестьянская или ремесленная работа. Они строили, рубили, таскали камни, чинили инструмент.

И в этом общем, осмысленном труде рота начала понемногу сплачиваться. Они видели, что их новые командиры не просто гоняют их по плацу до седьмого пота, а действительно заботятся о них, создают нормальные, человеческие условия для жизни. Даже в такой дыре, как этот никому особенно не нужный рудник. Бойцы стали реже ворчать и чаще улыбаться, а это уже было неплохим показателем.

Несмотря на полное, демонстративное наплевательство со стороны нашего «чудо-командира», мы налаживали быт. Мы снова выживали. И снова — вопреки всему.

Глава 8

Разные люди

Потратив несколько дней на обустройство казармы, чтобы можно было просто спать и не боятся, что нас украдут злые волки, мы решили познакомиться с рудником поближе.

Всё-таки он был нашим объектом для охраны, тем самым, что Пацци назвал стратегическим объектом, вокруг которого мы якобы ходим дозором. Хотя от кого мы его тут охраняем — не совсем понятно.

Золотой рудник представлял собой несколько глубоких, тёмных шахт, с единым входом, около которого высилась гора пустой породы — отвал.

Шахты-ходы уходят в недра холма, как норы исполинского крота, около входа ютились пара приземистых, закопчённых строений, где, видимо, происходила первичная обработка руды — дробление и промывка.

Отвал переливался крупинками песка с камушками. Воздух был тяжёлым, спёртым, пахло сыростью, металлом, жжёными дровами и чем-то ещё, неприятно-химическим, отчего першило в горле.

У входа в шахты была самодельная будка для охранника-стража, но сейчас она была пуста, поэтому мы невозбранно прошли в арку входа в шахту.

Жуткое, отвратительное зрелище ждало нас внизу, у входа в одну из действующих шахт. Там, под бдительным присмотром нескольких вооружённых до зубов людей, работали гномы.

Это были не те весёлые, бородатые крепыши из детских сказок и легенд, с пивными кружками и боевыми топорами. Эти гномы были измождёнными, грязными, одетыми в рваные, вонючие лохмотья, которые едва прикрывали их исхудавшие, покрытые язвами и синяками тела.

Их лица, густо залепленные угольной пылью, сквозь которую проглядывала бледная кожа, были похожи на маски страдания. Глаза — пустые, безжизненные, полные застарелой тоски и глухой ненависти. Они молча, экономя каждое движение, двигали по заваленному камнями полу тяжеленные тачки с рудой, из последних сил махали кайлами, вгрызаясь в твёрдую породу, и все это — под постоянные злобные окрики и хлёсткие удары кожаных плеток нескольких надсмотрщиков.