Рекрут (СИ) - Хай Алекс - Страница 26
- Предыдущая
- 26/60
- Следующая
— Буду рад. Я как раз думал, кого взять в личные оруженосцы. Возможно, даже Остена.
Она усмехнулась.
— Остен скорее перегрызет себе глотку, чем поднесёт тебе клинок.
— Возможно, этого и не потребуется. У меня создается впечатление, что экзамен — это тонко завуалированное сокращение численности стажёров.
Лия не улыбнулась.
— Так и есть, Ром. Действующих Лунных стражей не больше трёх сотен на весь Альбигор и форпосты. Это действительно элита. И даже если ты сдашь экзамен и попадешь в их ряды, то еще не скоро станешь настоящим Лунным стражем. У них свои традиции и поводы для гордости.
— И когда же они полностью принимают новичка в свои ряды?
— Кажется, когда принесешь Сойру башку высшей твари…
— Интригует.
Лия замолчала. Её лицо, освещённое бледным светом, вдруг показалось мне уставшим. Не просто физически — глубже. Словно внутри неё шёл какой-то собственный экзамен, о котором никто не знал.
— Пойдёшь завтра в «Чернильную Каплю»? — спросила она вдруг, не глядя на меня.
— Планирую. Пора собирать долги с Хвана.
— Там будут танцы. И твоя Элвина.
— Моя? — улыбнулся я.
Лия не ответила. Но уголок её губ дёрнулся.
— Ага, — протянул я. — Вот мы и подошли к тому, что тебя заботит.
— Ты ведь сам так смотрел на неё, — Лия наградила меня взглядом, который мог бы расплавить металл. — И меня это не заботит. Это не мои проблемы.
А, ну конечно. Ага.
— Я смотрел на нее как на потенциальную соперницу или союзницу в бою. Раз она родня Трейну, то должна уметь многое. И может быть полезна.
Лия фыркнула.
— Серьёзно? И тебе не дела до того, что она красотка? Ой, не ври…
— Я тут вообще-то пытаюсь вспомнить, кто я, — напомнил я ей. — А для этого мне нужно пройти экзамен, получить допуск в отдаленные сектора, чтобы попасть в проклятый Белый утёс и, возможно, умереть, так ничего и не выяснив. Романтика в этом списке где-то между «выпить отвара из ночных грибов» и «пережить апокалипсис».
Лия молчала. Я уже почти решил, что она сейчас просто уйдёт. Но вдруг она спросила:
— А если ты всё вспомнишь?
Я повернул к ней голову. Ветер тронул её волосы, и в эту секунду она показалась мне совсем другой. Настоящей. Не товарищем по оружию, не баронской дочкой, а… простой девушкой. Весьма симпатичной, к слову.
— Всё зависит от того, что именно я вспомню. Нет гарантии, что эта правда мне понравится.
Она кивнула.
— Не забудь только, кто ты сейчас. Кем уже стал. Мне кажется, это важнее.
Не факт, дорогая. Ой, не факт.
В этот момент она посмотрела на меня — не как на рекрута, не как на новичка, которому вызвалась помогать. А как на равного.
— Мне кажется, — тихо сказала она, — ты всё-таки не зря здесь. Не только потому, что тебя выбрал Тень-Шаль. Или потому, что ты так умеешь драться. А потому что ты меняешь всё вокруг себя. Всех. Даже тех, кто делает вид, что тебя ненавидит.
Я хотел было ответить в привычной манере — сарказмом, веселой отговоркой. Но не стал. Лия говорила серьезно о том, что было для неё важно. Такое следует уважать.
Мы молчали. Долго.
А потом Лия встала.
— Не задерживайся наверху, — сказала она. — Завтра ты должен быть свежим. Кто ещё, кроме тебя, будет бесить Остена?
Сначала была тьма. Такая густая, что казалось: если протянуть руку, она обернётся чем-то плотным, вязким, как деготь.
А потом — буря. Не ветер, нет. Это был вихрь из пепла и темного пламени, раздирающий горизонт. Всё вокруг горело — не привычным глазу оранжевым, нет. Это был чёрный огонь, в котором корёжилось небо. А в его эпицентре — крепость.
Она возвышалась среди хаоса, как скала, о которую бились штормовые волны. Массивная, из некогда белого камня, с проржавевшими куполами и узорными зубцами. Над ней развевалось знамя, изуродованное и едва различимое — в нём угадывался диск, перечёркнутый двумя клинками. Герб… странный. Такого я прежде не видел.
Я стоял у подножия этой крепости, в чёрном плаще с рваным краем. Руки мои — и не мои одновременно — были в ожогах. Красные, обугленные, но всё ещё держащие оружие. Меч. Он светился, как Тень-Шаль, но был… другим. Живым.
Позади раздавались крики. Люди — или что от них осталось — кричали и пытались отбиваться.
— Они прорываются! Бегите!
Я стоял, глядя на крепость, на пытавшихся укрыться за её стенами людей.
И знал, что это бесполезно. Их уже ничто не спасет.
Я смеялся. Хохотал в голос, сжимая обгорелыми руками меч.
Ничто. Не. Поможет.
А затем черная масса — живая, шевелящаяся — стекла с холмов и направилась к крепости. Заползала на стены, пока люди на них пытались ее остановить. Снова тщетно. Твари неслись мимо меня этой неукротимой черной волной, огибая камень, на который я вскарабкался. Меч в руках гудел и сам рвался в бой.
— Эй!
Я обернулся — и в этот миг почувствовал, как что-то пронзает меня насквозь.
Жгучая боль, расплавленный металл, хруст сломанного дыхания. Клинок. Или… жало? Слишком длинное, слишком холодное.
Я не закричал. Только схватился за рану и рухнул на одно колено, глядя, как по земле растекается чёрно-зелёная кровь. Моя.
Где-то впереди что-то вспыхнуло — взрыв, выброс, всполох алого огня. Я захлебнулся в этом свете.
Последнее, что я увидел — собственную руку. Она вытянулась вперёд, будто пытаясь схватить время за горло.
На среднем пальце — кольцо.
Тяжёлое, из старого серебра, с потускневшим чернением. На нём — печать: узор, похожий на раскрытую звезду с тремя изломанными лучами и око в центре. Вокруг неё — надпись на языке, которого я не знал, но понимал.
«Великая Ночь».
Я резко поднялся на кровати. Хван на соседней койке сонно приоткрыл один глаз.
— Что, во сне тебя все же победил Остен?
Тряхнув головой, я прогнал остатки сна.
Или все же воспоминаний? И если это были они — то чьи?
Когда мы пришли в «Чернильную Каплю», таверна уже гудела — смесь хмеля, смеха и перегретых тел сливалась в сплошной аромат свободы и обещала неизбежное утреннее похмелье. Хван ткнул меня локтем в бок и с довольной миной указал на столик на втором ярусе. Остен, как и обещал, снял место с хорошим видом.
За столом сидели трое — знакомые мне лица, в основном потому, что они были наследниками важных персон. И трогать их без лишней надобности товарищи не советовали. Я и не собирался — пока они не станут нарываться.
— О, Ром. Поднимайся! — бросил Остен, заметив меня. — У нас тут много места. И потише.
Я оглянулся. Лия задержалась у входа, разговаривая с Элвиной и другими девушками. Элвина вертела в руках бокал с какой-то ярко-синей жидкостью и улыбалась. Но когда наши взгляды встретились, она отвела глаза. Я ухмыльнулся — вот она, слава. Пусть и сомнительная.
— Иду, — кивнул я Остену. — На пару глотков.
Я подхватил кружку со слабым грибным элем и поднялся на второй ярус. Хван поплелся за мной.
Здесь и правда было тихо. Звук с нижнего этажа глушился слабым магическим барьером, чтобы важные гости могли общаться, не перекрикивая песни про подвиги пьяных стражей. Остен жестом подозвал официантку и приказал:
— Набор настоек, пожалуйста. А для нашего гостя — еще грибного эля. Посветлее, как он любит.
Я прищурился.
— Какая осведомленность.
— Просто уважаю традиции, — усмехнулся он. — Мы все здесь, чтобы понять, на чьей стороне будущее. А оно, как ни жаль этого признавать, не всегда обращает внимание на родословную.
Один из парней, коренастый и с тяжёлым взглядом, предложил тост:
— За тех, кто не из кланов, но не боится играть с кланами.
Раздался смех — ровный, одобрительный, слегка пьяный.
— Это намёк? — поинтересовался я.
— Это констатация факта, — сказал Остен, не глядя на меня. — Должен признать, ты и правда отличный боец. Ума не приложу, где ты так выучился, но… Я уважаю это.
- Предыдущая
- 26/60
- Следующая