Шарлатан (СИ) - Номен Квинтус - Страница 34

Еще мы зашли на рынок — но и он на тетку произвел удручающее впечатление. Там продавали исключительно грибы, в наших местах именуемые «черным груздем». Ну, в принципе да, эти до самых морозов в лесах росли, хотя не особо и густо — но тетку не сами грибы в тоску ввергли, а цены на них. Впрочем, покупать они грибы точно не собиралась, а цены — с ними все и без посещения рынка понятно было. А в продуктовых магазинах (которые мы тоже посетили, исключительно в качестве туристов, обозревающих местные достопримечательности) тетка обратила внимание лишь на то, что даже соль — и та по карточкам продавалась. Тоже в принципе понятно, ведь ее в города возить нужно было, а теперь все дороги железные военными грузами заняты, не до соли сейчас…

В здание обкома мы пришли все же задолго до назначенного времени и больше получаса просто сидели в приемной. А потом нас вызвали — и мы оказались в кабинете второго секретаря товарища Киреева. Кроме нас туда же пригласили еще кучу народа, среди которого я заметил и Павловского военкома — а дальше все пошло примерно так, как я и ожидал. Не совсем, конечно, так, но в целом…

Сначала Сергей Яковлевич поздравил тетку Наталью и вручил ей медаль «За трудовое отличие»: оказывается, она не только в Кишкино всем заправляла, но и в окрестных деревнях много чем занималась. И, в частности, организовала пошив военной формы в объемах, достаточных для обмундирования всех мобилизованных мужчин района. То есть сельские тетки по домам все это шили, а она потому и носилась как угорелая по деревням, что развозила нитки, ткани, пуговицы и отвозила все пошитое уже в райвоенкомат. И мне стало понятно, почему ей военком бензин «в любых количествах» выдавать решил. Еще тетке передали одну медаль уже для моей мамы: оказывается, мама, занимаясь с более чем полусотней детишек, «высвободила для работы на благо страны» почти столько же трудоспособных женщин. Одна высвободила (судя по всему, тетка Наталья просто не стала кому-то рассказывать, что матери полдеревни помогали. Ну, не полдеревни… но да, работала мама с раннего утра и до самого позднего вечера). А напоследок и меня наградили — и, как я понял, именно поэтому все награждение и провели именно в горкоме, а не в канцелярии райсовета. Конечно, Героя соцтруда мне не присвоили, и ордена никакого не дали. И даже медаль пожалели, а просто вручили почетную грамоту от имени обкома партии. Но это вручение сразу две каких-то тетки (как я понял, из газет) обфотографировали со всех сторон, а после того, как процедура закончилась и нас всех из кабинета выперли, эти тетки бросились (обе сразу причем) брать у меня интервью.

Было немного смешно: очевидно, что журналистки эти вообще не поняли, за что меня наградили. Впрочем, даже тетка Наталья не совсем поняла, так как формулировка, зачитанная вторым секретарем очень торжественным голосом, предназначалась, очевидно, для введения в заблуждение вражеских шпионов. Меня наградили «за разработку принципиально новых методов древообработки, позволивших резко нарастить выпуск оборонной продукции при снижении общих затрат». И газетчицы, кроме всего прочего, еще и боялись задать мне «неправильные вопросы»: а вдруг пятилетний малыш с испугу раскроет страшную военную тайну?

Пришлось дело взять в свои крепкие (ну, для моего возраста действительно крепкие) руки. То есть сначала в свои руки дело взял наш военком: увидев, что газетные тетки собираются меня зажать в углу и устроить допрос, позвал всех в горвоенкомат, где, по его словам, уже подготовлено для нас праздничное чаепитие. А уже там, когда нам разлили по стаканам чай и мне дали два больших пряника (а остальным — по куску белого хлеба с маслом и каким-то джемом) уже я повел неизбежное интервью. Жерналисткам сказал, что я ничего не разработал, в просто предложил «давно известные» способы применить немножко в другой области, и вся моя заслуга сводится к тому, что я сначала сам все сделал и показал «дяденькам военным», что так делать можно и нужно. И, в принципе, я вообще ни слова неправды не сказал, ведь наградили-то меня не за игрушечный самолетик. Точнее, не за «весь самолетик», а только за пропеллер к нему.

Просто когда мы с товарищем капитаном обсуждали возможности серийного производства этих игрушек, он немного расстроено сказал, что пропеллеры строгать придется посадить «всех пионеров области», а я ответил, что их вообще строгать не нужно. Потому что даже у профессионального столяра или вообще у скрипичного мастера пропеллер всяко получится кривоватым, поэтому их следует не вырезать, а штамповать. Причем штамповать из дерева.

В гораздо более поздние времена я встретился с одним гражданином, барыжившим «тибетскими амулетами, изготовленными монахами Шаолиня из редчайшего каменного дерева». Тогда много всякого «экзотического» людям впаривали, а так как это гражданин свои амулеты по-тибетски шаолинил на соседнем дачном участке, как-то за шашлыком он своим секретом и поделился. «Редчайшим каменным деревом» оказалась «сосна обыкновенная», а каменела она под двадцатитонным гидравлическим прессом в нагретой форме. И все его расходы свелись к изготовлению хитрой подогреваемой формы, а дальше все было просто. деревяшка (главное, чтобы она без сучков была) нагревалась в духовке до примерно ста двадцати градусов, потом вкладывалась в нагретую то ли до ста шестидесяти, то ли до ста восьмидесяти градусов форму и неторопливо прессом сжималась, в объеме сокращаясь примерно втрое, так как их нее попросту весь воздух выходил. При этом она становилась и цвета «благородного», коричневого, и по прочности к камню приближалась. А еще она становилась практически негорючей, весьма гибкой (то есть сломать ее было куда как труднее, чем исходную деревяшку) и очень водостойкой. Сам мой тогдашний сосед до катастройки был как раз инженером древообработки, и по подобной технологии из практически бросовых досок изготавливал арочные перекрытия для полевых зернохранилищ. Исключительно качественные: он мне даже показывал на фотках одно такое после пожара: хранилище поверху железом обили, а когда в нем сгорело несколько тысяч тонн зерна, то не только железо крыши полностью сгорело, но даже забитые в арки гвозди — и те выгорели. А вот сами арки так о остались стоять, просто слегка закоптились: оказывается, что у обработанной таким способом древесины и теплопроводность становится ниже, чем у асбеста. Деревяха, конечно, получается довольно тяжелая, в воде она камнем тонет — но, как он говорил, если использовать древесину хвойных пород, то в воде она даже не намокает!

Вот я военкому всю технологию эти и расписал. Он, конечно, мне вообще не поверил: мало ли пятилетка нафантазировать может! Но насчет «приказа товарища Кагановича» он на всякий случай проверил, потом призадумался и попросил рабочих с инструментального технологию проверить. А те все, как я говорил, проделали, и даже форму «под пропеллер» изготовили — и за день «наштамповали» сотню симпатичных темно-коричневых пропеллеров, которые даже довольно крепкие мужики сломать не могли руками. И которые вообще не горели…

В общем, он с моим самолетиком и с пригоршней пропеллеров приехал в Горький, все это показал как раз товарищу Кирееву, добавил свои впечатления от демонстрации. Товарищ Киреев в области как раз отвечал за всю военную промышленность, поэтому он срочно вызвал инженеров с двадцать первого завода и «попросил озаботиться опытным производством». Собрал во всей областной торговле динамки велосипедные, кому-то поручил и управляющие моторчики изготовить — и теперь в отдельном цеху двадцать первого завода самолетики с делались на потоке. В новом цеху, внешне от сарая не отличаемого, а возле заводского аэродрома сразу взвод только что призванных солдат осваивали «новую технику». На мой самолетик все же не очень похожую, тамошние авиаинженеры и аэродинамику пересчитали, и схему электрическую стали делать на серийных деталях, а не их изготовленных из гвоздей и консервных банок. Пока вроде пару сотен самолетиков сделать успели (просто динамок больше не нашлось), но, как мне сказал уже на обратном пути военком, Ворсменскому генераторному уже поручено наладить производство «тяговых моторов» конструкции моего отца. И ведь наладят: в Ворсму было эвакуировано человек двадцать рабочих с ленинградской «Электросилы» и человек тридцать из Харькова…