Глаза падших (СИ) - "allig_eri" - Страница 33

Знамёна отчаянно развевались на холодном зимнем ветру. Нерушимые знаменосцы продолжали гордо и высоко поднимать их.

Повсюду со звериной яростью бушевали тысячи ратников Кердгара Дэйтуса, масса пехотинцев безо всякой дисциплины, одержимая лишь жаждой убийства. Кавалеристы скакали по краям этой толпы, чтобы перекрыть пространство между курганом и городскими стенами — однако не рисковали подъезжать близко, чтобы не попасть под обстрел стрелков Магбура. Личная гвардия короля Велеса и, несомненно, сам воевода расположились на предпоследнем кургане, где соорудили помост, словно чтобы получше разглядеть то, что происходит на соседнем холме.

Расстояние было слишком близким, чтобы пощадить тех, кто смотрел на бой с башни и городских стен. Я увидел Логвуда среди сапёров Цидуса Донвана и Шэри Морф. Там же горстка последних Полос Маутнера, включая самого капитана. Его круглый щит на левой руке был разбит, а драный плащ блестел так, словно измазан смолой. Я увидел бригадира Гаюса, который руководил отступлением на вершину кургана. Сизианские псы кружили и скакали вокруг одноглазого воина, словно личная охрана, несмотря на раз за разом обрушивавшийся на них град пуль. Среди собак высился один зверь — чья шкура была густо усеяна кровоподтёками многочисленных попаданий. Но несмотря на них, пёс всё ещё оставался жив и продолжал драться.

Лошади пали. Диких Гусей полностью истребили. Чёрных Полос осталось не более двадцати человек и я знал их всех: Килара, Лотар, Грайс, Дунора, Ворсгол, Бейес, Сэдрин, Рушен, Юмон, Мелкет, Дэлия, Нарана и мой ученик Фолторн. Они окружали полдюжины стариков и женщин Серых Ворóн — вырванное, умирающее сердце клана. Было ясно, что из бойцов у пустынников остались лишь возвышающийся над всеми вождь Торкон и толстячок Зилгард, зажимающий ружьё в потных руках.

Солдаты Первой, на которых почти не осталось доспехов, стояли плотным строем вокруг остальных. Многие уже не могли поднять оружие, но всё равно стояли, хотя их резали на куски. Пощады не давали, упавших солдат забивали жестоко — срывали шлемы, ломали руки, которыми они пытались защититься от ударов, дробили черепа.

Камень под моими ладонями вдруг стал липким. Руки пронзили железные копья боли. Я не заметил. Смотрел.

Наконец, совершив мучительное усилие, сумел отвернуться, чтобы спустя миг осознать, как мои красные от холода пальцы потянулись схватить воротник Гуннара — всё, что мне оставалось, ведь я по-прежнему не отошёл от того боя, где сдерживал сайнадских налётчиков…

Чибато Ноното заступил мне дорогу, удержал.

Архонт, увидев меня и что-то прочитав на лице, в ужасе отшатнулся.

— Ты не понимаешь! — заверещал Гуннар. — Я не могу их спасти! Врагов слишком много! Слишком много!

— Можешь, ублюдок! Вылазка до кургана — создать коридор, будь ты проклят! — рявкнул я. — Я бы сам направился, в одиночку, если бы сохранил хоть каплю сил!

— Нет! Нас раздавят! Я не должен!

Чернокожий генерал положил руки мне на плечи, наклонился и едва слышно прошипел:

— Ты прав, колдун. Во всём прав. Но он не сделает этого. Архонт Гуннар не даст нам их спасти…

Выругавшись, я попытался использовать магию — уж на пару всплесков, до потери сознания, меня ещё хватит, — но осознал, что у Ноното была Слеза, так что вырвался из его хватки, сдавая назад. Мужчина, словно осознав, что я хочу сделать, резко шагнул вперёд, загораживая Гуннара.

— Триединый, хватит! — рявкнул генерал. — Мы пытались… мы все пытались…

Тулон подошёл ближе и тихо проговорил:

— Сердце моё рыдает, Сокрушающий Меч. Архонта Гуннара не переубедить…

— Это… — я не находил слов. — Это убийство!

— За которое Кердгар Дэйтус заплатит дорогую цену.

Развернувшись, я снова бросился к парапету.

Проклятье! Сейчас бы обрушить туда шторм кипятка! Создать землетрясение, ограничивающие рвы, каменные шипы! Тьфу, хотя бы несколько десятков огненных шаров!

— Даника!.. — обернулся я, поймав взгляд волшебницы. Взгляд, говорящий всё, чему я был свидетелем ранее. Она и Галентос уже опустошили свой резерв до самого дна — в отчаянной попытке хоть как-то изменить ситуацию.

Этого оказалось мало.

Первая армия умирала. Здесь, почти можно дотянуться… Я мог бы дотянуться. Ещё на удар, может на два… Но какую роль сыграет этот один или два удара?

Ледяная хватка скрутила кишки, словно кто-то схватил их и вытянул наружу.

Не могу на это смотреть.

Но должен.

«В книге этой подробно описываются деяния наших предков и что они заслужили себе в загробной жизни. Важные события, такие как битвы или походы, подобные происходящему — это узлы, которые связывают наши поколения; они делают нас единым народом».

Ишт Хоан-Кад, «Пустой смысл».

Окрестности Таскола, взгляд со стороны

Неисповедимы пути, которыми устремляется наша душа.

Как она мечется, когда ей стóит быть безмятежной.

Как отступает, когда стóит сражаться, орать и плеваться.

Могучий ураган вонзился в землю, на которой только что стоял правитель Империи Пяти Солнц, но его там уже не было.

Кальпур сплюнул кровь изо рта, лицо онемело от пощёчины, которой Дэсарандес несколькими мгновениями ранее поверг его наземь. Рука эмиссара выхватила очередную артефактную побрякушку, сжав ту в кулаке. Надежды было мало, но даже такое лучше, чем ничего.

Поднявшись на колени, пошатываясь от тяжкого испытания, которым стала для него столь ужасающая демонстрация колдовства Йишил, посол пополз в сторону. Он не знал куда — лишь бы подальше.

Ему послышалось, что Йишил кричала… где-то.

Или, быть может, это его собственный крик…

Вспышки чар разразились за его спиной. Жуткие и чудовищные заклинания сверкали и переливались колоссальной силой. Лучи энергии, стихийный жар и холод, трещавшая от мощи земля — всё смешалось в единую массу непрекращающихся вспышек.

Отлетевший булыжник пролетел в считанных сантиметрах от его подбородка, но зацепил руку. Амулет вспыхнул, но не поглотил даже часть урона. Рука сухо хрустнула, Кальпур заорал. Жуткая боль пронзила искалеченную конечность.

Но мгновение спустя эмиссар собрался с силами. Странная решимость объяла его, начав подхлёстывать. Откуда-то взялось понимание, что всё в его руках.

— Я выберусь… — тихо прохрипел он.

Декор и обстановка, как и обрывки самого шатра ныне мёртвого Челефи, кружась, проносились над его головой. Куски войлока, ковры и клочки тканей, описывая круги, яростно трепыхались, словно крылья летучих мышей, затмившие солнце. Он больше не чувствовал движения на внешней стороне воронки: воины пустыни, казалось, отступили, когда появилась Йишил…

И когда они услышали весть о том, что Имасьял Чандар Челефи действительно мёртв.

Чёрная вуаль обращала в тени всё, бывшее плотью, и в плоть всё, бывшее светом. Пригнувшись под яростным натиском бури, сайнадский эмиссар с раскрытым ртом взирал на происходящее. Колдовство императора поражало воображение. Кальпур даже не представлял, что подобное возможно!

Более того, он не представлял и то, что кто-то сможет сопротивляться подобной силе. А Йишил могла.

Её «куклы», грамотно используя подавляющее магию оружие, которое крепко сжимали в руках, раз за разом разрушали особо хитрые атаки Дэсарандеса. Пусть даже они погибали при этом, новые «куклы» подбирали их оружие, вновь контратакуя.

— Я извлекла урок после смерти от рук твоей жены! — яростно крикнула девушка, окутанная стихийными барьерами. Она зависла в воздухе, оседлав потоки ветра.

Император неподвижно стоял внизу — в двух шагах от белого, как мел, трупа визиря. Прямо на глазах сайнада он ленивым движением отмахнулся от чудовищного по своей силе луча, умудрившись при этом перенаправить его на приближающуюся «куклу», испарив её без остатка. Лишь наконечник копья, с хитро закреплённым у основания антимагическим амулетом, сумел уцелеть.