На тысячи осколков - Стенберг Леа - Страница 3

Валентинка была огромной. Я хотел ее выкинуть, но сначала решил почитать. Романтично. Банально. Странно. Страшно. Бедная девчонка. Мне стало так ее жаль, что я аккуратно сложил карточку и запихнул в рюкзак. Выкину позже. А рюкзак придется отстирывать от дополнительной порции блесток.

Убейте меня. Убейте меня. Убейте меня.

Я разбил сердце милой девчонки. Плохой знак.

– Кай, можно тебя на минутку? – окликнул меня господин Халль, преподаватель физики.

– Да, конечно. – Я в растерянности подошел к нему. – Что-то случилось?

– Это я хотел спросить у тебя. Тебе скучно? Ты сегодня сам не свой. Может быть, ты хочешь поучиться дома? – Господин Халль заглянул мне в глаза.

– Все хорошо, просто не выспался, – соврал я и облокотился на шкафчик.

– Но я никогда не видел тебя таким… отстраненным. Ты волнуешься из-за Дня святого Валентина? – Господин Халль заботливо положил руку мне на плечо.

Боже, не становись моей мамой!

– Нет… – Я не знал, как еще соврать. – Честно. В понедельник буду в норме.

– Тебе нечего волноваться. – Преподаватель улыбнулся, потрепал меня по волосам (почему все к ним пристали?!), кивнул кому-то за моей спиной и ушел.

Я повернулся.

Она шла как в замедленной съемке. Ее волосы развевались на ветру, которого не могло быть в школьном коридоре. Ресницы порхали, как крылья бабочек. А улыбка… Ее улыбка возносила меня до небес. Мое сердце билось с невероятной скоростью – этот стук мог бы заглушить звук старого поезда.

Я с большим трудом удерживал себя на ногах, которые уже стали ватными. Ее взгляд говорил, что я добился своего. Вот дурак! Надо было раньше действовать. И вот она рядом. От нее пахло утренней росой и васильками. Аромат нежности.

Тонкая ладонь легла мне на плечо. Я вышел из транса.

– Привет, Карл! – Эмилие помахала моей валентинкой.

– Кай… – робко поправил я.

– Кай? Точно? – Эмилие сравнила мое имя с написанным. – Верно! Так вот, Карл…

– Кай… – Мой голос становился тише, а лицо начинало гореть.

– Неважно. – Она убрала свою руку. – Спасибо тебе, конечно, но мы не можем быть вместе. Только не начинай меня преследовать и закидывать открытками и цветами.

– Почему? – Я больше не нашел, что спросить.

– Ну-у-у… – протянула она. – Давай будем честны. Мы находимся на разных уровнях. Я не могу встречаться с непопулярным парнем.

Уровни? Какие еще уровни? Да, ее семья богата, но и мы не нуждаемся. Популярность? Согласен, она самая популярная девчонка в нашей школе. Но я тоже не лузер. Меня не закидывают бумажками, не окунают в унитаз и не бьют после школы. О чем она, черт побери!

– Мне нужен тот, кто готов уехать из этой дыры, – продолжила Эмилие. – И бедный начинающий музыкант – точно не тот вариант. Я же не ошибаюсь, это ты на гитаре играешь?

У меня пересохло в горле, закружилась голова, и я с трудом сдерживался, чтобы не заплакать. Держись, чувак.

– Слушай! – Я сглотнул. – Это просто валентинка. Хотел сделать тебе приятное.

– Ну и ладненько! – Эмилие оглянулась, подошла к шкафчику, который большинство использовало как мусорку, и пропихнула в отогнутую часть дверцы валентинку. Эту чертову валентинку, на которую я убил столько времени. Вот стерва. – Покусики!

Эмилие развернулась на каблуках и с гордостью пошла к своим подружкам, которые хихикали в сторонке. Змеи.

Я остался один. Тишина давила, несмотря на то что вокруг ходили люди. Я прислонился к шкафчику и начал хватать ртом воздух. Это конец. В груди стало невероятно больно.

Да, в итоге я стал тем, кому разбили сердце. Оно разбилось на десятки, сотни, тысячи мелких кусочков. Нужно на улицу. Пусть эти осколки заберет себе метель.

Вот и доверяй интуиции. Вместо любви я получил боль. С Днем святого Валентина, придурок.

– Все хорошо, Кай! Дыши! – Голоса друзей вернули меня в реальность.

А нужна мне такая реальность? Без нее.

– М-да, – это единственное, что мог сказать Дэни, когда мы расположились у Стеффана в гостиной.

Мы пошли к нему, потому что меня надо было увести из школы. Стеффан налил нам колу в высокие стаканы и поставил тарелку с чипсами на столик напротив дивана.

– М-да, – повторил Дэни. – Вот же она…

– Не она, – я перебил друга, – это я полнейший придурок, раз всерьез решил, что Эмилие обратит на меня внимание.

– А чем ты хуже того хоккеиста, с которым она зажималась? – оскорбился за меня Дэни.

– Дэни! – Стеффан кашлянул. – Не надо.

– Она с кем-то зажималась? – Я поджал колени и спрятал лицо. Все-таки сейчас заплачу.

– Не бери в голову, – Стеффан постарался меня успокоить. – Может, нам только показалось.

– Нам? И давно вы знаете, что у нее кто-то есть?

– С декабря. – Дэни сделал громкий глоток. – Мы просто не хотели тебя расстраивать.

– На Рождество, – тихо добавил Стеффан, и в гостиной повисла оглушительная тишина. – Мы просто не хотели тебе портить… ну, портить всё.

Вот тебе и друзья. Знали, что девчонка, которую я люблю, с кем-то встречается, и молчали. Предатели!

Я выскочил из дома Стеффана, на ходу натягивая куртку. Вот я и остался наедине со своим разбитым сердцем и кучей мыслей, которые преследовали меня тысячей колких снежинок. Я бежал, снег бил в лицо, но он не таял, а оставался на коже. Кажется, ничего теплого во мне не осталось. Только боль.

А может быть, так и должны поступать друзья? Оберегать от грусти и поддерживать твою любовь к человеку, который растопчет твои чувства…

Я просто должен обнять Бёрге и поплакать. Хоть это и не по-мужски. Но к черту все эти предрассудки.

– Я просто не вижу логики, – вздохнула я.

– Тем не менее она есть. – Мама быстро застегнула молнию на своем джемпере, поправила волосы и нажала пальцем на кончик моего носа, словно на кнопку звонка. Единственное отличие: он не издавал сигнала при нажатии, но, похоже, ей было все равно, это действие и так доставляло маме удовольствие. – Ну же, дорогая, не упирайся. Я уже предупредила директрису Анхем, что ты принесешь сегодня документы и познакомишься со школой.

Вот. Же. Мрак.

И почему взрослым так нравится улыбаться, сообщая то, что точно не обрадует их детей? Как будто мало мне переезда в глухомань с отвратительной погодой. «А вот тебе старый, убогий дом, Герда! Кстати, твоя комната будет на чердаке». Ничего, что под крышей ужасно воет ветер, а полы скрипят так, будто надрывается целый оркестр из гнилых половиц, в котором солирует кривая центральная балка, играющая роль распорки посреди комнаты.

Мало мне того, что весь вчерашний день я без перерыва убирала паутину и стирала пыль со всех возможных поверхностей. На десерт мама оставила новость о том, что сегодня меня ждет худшее. Именно так я и вижу знакомство с новой школой. Это пугает меня до чертиков!

– Мам, сегодня тринадцатое.

– И?

– Завтра начинаются каникулы. – Я взглянула на нее с надеждой. – Зачем мне приходить в последний день? Разве я не могу прийти потом, в первый день учебы?

– Неужели тебе не хочется познакомиться с новыми ребятами?

Я постаралась сделать выразительное лицо, чтобы мама так все поняла. Но безуспешно.

– Тем более сегодня предпраздничный день! – пропела она. – У всех будет хорошее настроение!

– Вот именно. – Я печально опустила плечи. – Никому до учебы и дела не будет. Можно мне не ходить?