Меченный смертью. Том 5 (СИ) - Юрич Валерий - Страница 3

Но если бы рядом со мной стоял оригинал, то моя подделка легко бы вскрылась. Как я уже упоминал, Безликие не могли стать полной копией других людей. Однако, мне помогло то обстоятельство, что князь пропал десять лет назад, когда ему было восемнадцать и его облик к двадцати восьми должен был конечно же слегка измениться. И я постарался подогнать свой новый внешний вид к этим предполагаемым изменениям. Заняло это у меня около недели. И когда в конце концов я увидел в зеркале результат, то остался весьма доволен, как, впрочем, и мой новоявленный, быстро угасший отец.

Что же касается настоящего князя Островского, то бедняга погиб у меня на глазах от слишком беспечного отношения к своей безопасности во время нахождения в диких землях. Сопровождавшие его люди после неожиданной кончины своего господина, решили без промедления бросится в бега. Они знали, что старший князь Островский неминуемо подвергнет их страшной казни за смерть своего единственного чада. Я помог им бежать. Тогда я был в образе Парфена Истомина и у меня было достаточно сил и средств, чтобы это организовать. От тела мы избавились. А родовой перстень князя я забрал с собой. Вот что тогда произошло, если быть совсем уж кратким.

А теперь все-таки давайте вернемся к тем троим несчастным, которые уже собрались было отправиться обратно в здание аэропорта. Учитывая то обстоятельство, что рядом с ними стояла тележка, до верху заполненная багажом, а свободных носильщиков в поле зрения не наблюдалось, положение главы семейства, который позорным образом должен был сам катить свои многочисленные пожитки, казалось уж совсем невыносимым.

Приблизившись к ним, я обратился к господину средних лет в щеголеватом, но при этом весьма тонком черном пальто, который уже готовился взяться за ручку тележки с багажом.

— Прошу меня простить, сударь, — и я почтительно склонил голову, — я случайно заметил, что у вас какие-то неприятности. Не могу ли я вам помочь?

Все семейство разом обернулось ко мне. Господин, одетый явно не по погоде, зябко передернул плечами и вопросительно посмотрел на меня.

— Простите за бестактность, — я вновь слегка склонил голову. — Где же мои хорошие манеры? Видите-ли, я слишком долго жил заграницей. А тамошние слишком вольные нравы могут испортить любого даже самого ярого поборника этикета. Позвольте представиться: князь Александр Андреевич Островский, — и я отвесил уважительный поклон.

В глазах господина в тоненьком пальто на миг промелькнуло удивление. Он тут же приосанился, и поклонившись в ответ, произнес:

— Граф Петр Филиппович Доронин. Моя супруга, Елена Михайловна и наш сын Николай, — он поочередно показывал на членов своей семьи.

Супруга графа сделала небольшой реверанс, зябко при этом поежившись, а продрогший мальчуган чопорно поклонился.

— Видите ли, князь, наша машина сломалась и нам совершенно не на чем уехать в город, — развел руками Петр Филиппович.

— Может тогда вы соблаговолите воспользоваться моим автомобилем? — И я указал на черный Роллс-Ройс. — Внутри места хватит всем. Я почту за честь довезти вас до дома.

— Но как же наш багаж? — нерешительно посмотрев на мужа, который готов был уже согласиться, спросила супруга графа.

— Нет никаких причин для беспокойства, любезная Елена Михайловна. Взгляните на тот черный фургон. — И я показал автомобиль, припаркованный чуть впереди Роллс-Ройса. — Там загружен мой багаж и еще предостаточно места, чтобы разместить и ваш. Вы окажете мне очень большую честь, если согласитесь разделить со мной дорогу. Дело в том, что я в Петербурге человек новый и совершенно никого здесь не знаю. И если наше случайное знакомство поможет мне войти в здешнее светское общество, то я искренне буду считать себя вашим должником.

— Князь, право, я вам весьма признателен за ваше предложение и с готовностью его принимаю, — с огромным облегчением и нескрываемой радостью ответил граф Доронин. — Со своей же стороны обещаю сделать все от меня зависящее, чтобы вы поскорее стали своим человеком в здешнем высшем обществе. К тому же, насколько я слышал, многие уже жаждут встретиться с вами. Так что я почту за великую честь представить вас моим друзьям и знакомым.

Я сделал быстрый жест в сторону черного фургона. В нем тут же открылась водительская дверь и внушительных размеров шофер быстро выскочил из-за руля и поспешил к багажной тележке Петра Филипповича.

Не обращая дальше на него абсолютно никакого внимания, я радушно улыбнулся графу и приглашающим жестом указал на Роллс-Ройс. Водитель, который до этого неподвижной статуей стоял у передней двери, вдруг оживился, быстро ее захлопнул и подошел к задней, приоткрыв ее с почтительным поклоном.

— Прошу вас, Петр Филиппович, — тепло произнес я. — Надеюсь, вам и вашему семейству будет удобно на заднем сиденье. Признаться, я еще не успел осмотреть машину. Ее приобретал мой помощник. Но до этого момента его вкус был неизменно безупречен.

— Полноте-с, князь. На таких автомобилях передвигаются члены императорской фамилии. Их делают только по индивидуальным заказам. Я даже предположить не могу, где ваш помощник смог ее достать. — Граф Доронин с плохо скрываемой завистью посмотрел на Роллс-Ройс. — Уверен, что внутри она также шикарна, как и снаружи.

— Я обязательно уточню у Игоря Васильевича, где он приобрел этот автомобиль. И если вам будет интересна это информация, то поделюсь с вами.

— Так вы даже не знаете где ее приобрели и по какой цене? — удивленно воскликнул граф. — Такие экземпляры стоят бешеных денег.

— Я привык к максимальному комфорту, Петр Филиппович. Мой помощник прекрасно это знает и не жалеет на это никаких денег, — равнодушно ответил я.

Мы уселись в Роллс-Ройс, и машина медленно тронулась.

— Позвольте узнать ваш адрес, граф. — Я глянул через плечо на Петра Филипповича.

— Набережная Мойки двадцать девять, — быстро проговорил граф заученный наизусть адрес.

Я едва заметно кивнул водителю.

— Слушаюсь, ваше сиятельство, — послышалось в ответ.

— Надеюсь, вы простите меня, граф, что приходится так с вами общаться. Вам на всем протяжении пути придется больше видеть мой затылок, чем лицо, иначе, боюсь, я сверну себе шею. Но не ехать же нам, в самом-то деле, в гробовом молчании?

— Помилуйте, князь, вам не в чем извиняться. Вы любезно позволили нам воспользоваться вашим шикарным автомобилем и, конечно же, такая маленькая мелочь нисколько не повредит нашей беседе.

— Вам правда нравится этот Роллс-Ройс? — с деланным удивлением спросил я.

— Определенно, князь, — с плохо скрываемым восхищением ответил Петр Филиппович. — Уверен, что если мой шофер выехал бы сегодня за нами на чем-то подобном, то нам не пришлось ни минуты мерзнуть на улице.

— Любезнейший граф, я просто не могу позволить вам и вашей семье еще раз пройти через такие неудобства. Если вы будете так любезны и согласитесь принять мой скромный подарок, то эта машина сегодня же будет ваша. Мой юрист все устроит.

Как я понял по воцарившемуся на заднем сиденье молчанию, семейство Петра Филипповича в полном составе на какое-то время потеряло дар речи.

— Прошу прощения, Александр Андреевич, но это слишком дорогой подарок, — с волнением произнес граф. — Да к тому же мы с вами едва знакомы. Кто знает, насколько совпадут наши интересы, когда мы узнаем друг друга получше? Я не хочу чувствовать себя настолько вам обязанным, чтобы принуждать себя переступать через свои принципы и принимать вашу сторону в тех вопросах, где я буду внутренне с вами не согласен.

— Я еще больше зауважал вас, Петр Филиппович, за этот весьма откровенный ответ. Поверьте мне, я сам не люблю лицемерить, хоть и знаю, что в высшем свете без этого порой никак не обойтись. Но знаете, граф, так вышло, что мой помощник перестарался и купил три таких машины. А это даже для меня слишком много. И если вы примите это подарок, то сделаете мне даже некоторое одолжение и при этом нисколько не будете мне обязаны.

— Три⁈ — изумленно выдохнул граф.