Александр. Том 3 - О.Шеллина (shellina) - Страница 9

– Простите, ваше величество, что? – Илья моргнул.

– Только не пытайся меня убедить, что тебя ни разу не приглашали ни в один салон, – я смотрел на него скептически.

– Приглашали, зачем мне это отрицать? – Скворцов подал плечами.

– Значит, сегодня ты примешь приглашение. И, когда дойдёт очередь до сплетен, расскажешь, что её величество выгнала сегодня Марию Антоновну Нарышкину. И заявила, что не желает видеть подле себя много порока. Что это неполезно для ребёнка. Ну, придумай что-нибудь. Что Мудров выразил опасения насчёт разных дурных болезней.

– А Елизавета Алексеевна действительно что-то подобное говорила? – осторожно спросил Илья.

– Да. Она неважно себя чувствовала и расстроилась из-за отмены поездки, так что действительно много чего наговорила. И об этом, и без тебя всем будет известно. Ты же скажешь, что я слаб, и не сумел ей отказать в её маленькой прихоти. – Я задумался. – Да, именно так. И готовься к взяткам.

– Мне их и так предлагают каждый день, – буркнул Илья.

– О, на этот раз всё будет куда интересней. – Я похлопал его по плечу. – Развлекайся.

И я оставил его стоять посреди приёмной, обдумывая мой приказ, и поспешил уже в свои апартаменты, где меня ждал Кириллов, чтобы помочь уже одеться для выезда.

Идея поехать верхом оказалась не самой лучшей. Нет, если бы я выехал в карете или в санях, то итог был бы тот же. Но, во всяком случае, я не напоминал бы весьма оригинальный сугроб, когда зашёл в обеденный зал этой подмосковной почтовой станции. И ведь ничто не предвещало такой резкой смены погоды. Когда мы выезжали, на небе не было ни облачка, стоял прекрасный, слегка морозный день. Снега было ещё немного, дороги не заметены, так что ехать верхом было сплошным удовольствием.

А потом налетел ветер, небо очень быстро обложило тучами, и пошёл снег. Сначала он падал крупными хлопьями, а потом началась метель. Ветер дул нам прямо в лица, и ни черта не было видно. Последнюю версту пробирались пешком, ведя лошадей на поводу. Хорошо ещё, что почтовая станция неподалёку оказалась.

– Ну и погодка, – Зимин стряхивал снег со своей одежды, а мальчишки, Киселев с Чернышевым, бросились помогать мне раздеться, чтобы просушить мои шинель и шляпу. – И с чего поднялось-то?

– Да кто бы знал, – ответил я раздражённо. – Чернышёв! Хватит трясти мою шинель! Займись уже собой.

– Слушаюсь, ваше императорское величество, – крикнул парень, но, вместо того, чтобы начать уже раздеваться, принялся развешивать мою шинель рядом с печкой. Вот же неугомонный.

– Ваше величество, да как же так? – ко мне вопя и, заламывая руки, пытался пробиться станционный смотритель. – Как же вот так, без предупреждения?

– Погоде обычно плевать на каких-то там людишек. Она вносит коррективы на своё усмотрение, – ответил я ему, правда, настолько тихо, что не уверен, расслышал ли он мои слова. Зато их прекрасно расслышал Бобров, стоящий рядом. Юра покосился на меня, но ничего не сказал. Тогда я повернулся к нему и спросил ещё тише. – Как зовут станционного смотрителя?

– Савинов Илья Иванович, – также шёпотом ответил Бобров.

– Илья Иванович, прекратите доводить себя до удара. Мы не собирались заезжать к вам без предупреждения. – Я повернулся к смотрителю, замершему от осознания, что Император! обращается именно к нему. – Нас застала непогода в самый неподходящий момент, как, подозреваю, большинство ваших гостей. Так что не нужно каких-то особых церемоний. Просто распорядитесь приготовить нам горячий чай. Как только погода станет приемлемой для путешествий, мы продолжим путь.

– Конечно, ваше величество, я сейчас… Я распоряжусь приготовить комнаты…

– Не стоит, Илья Иванович, – прервал я его. – Надеюсь, что столь внезапно начавшаяся буря вскоре прекратится. Так что я вполне могу посидеть в общем зале. Лучше организуйте на столы.

– Я прослежу, – тут же высказался Зимин и выдвинулся в направлении станционного смотрителя.

Вася крепко взял Савинова чуть повыше локтя. По лёгкой гримасе, промелькнувшей на лице смотрителя, можно было сделать вывод, что Зимин сжал пальцы слишком сильно, намеренно причиняя лёгкую боль. Возможно, он сделал это для того, что бы Савинов пришел наконец-то в себя и начал соображать более рационально.

– Думаю, нам стоит пройти за ними, иначе господина Савинова действительно хватит по дороге удар, и мы будем вынуждены пить чай, стоя возле входной двери. И это при условии, что кто-то догадается нам его принести. – Произнёс я иронично и бросил взгляд на Чёрнышова. – Саша, твою мать, оставь уже мою шинель в покое! Раздевайся и пошли в зал. Нам всем только заболеть не хватало.

Чернышёв покраснел так, что даже уши запылали. Стянув шинель, он повесил её рядом с моей и поспешил занять своё место рядом с Киселёвым.

Бобров встал впереди, и мы выдвинулись в направлении зала. Практически все столы были заняты, и именно это вызывало у станционного смотрителя предынфарктное состояние. Пока он мучительно размышлял над тем, кого можно попросить потесниться, я, в свою очередь, осмотрел зал. Внезапно мой взгляд зацепился за знакомое лицо.

– Ну что же, господа, думаю, дамы не будут возражать, если мы составим им компанию, – сказал я вполголоса и направился прямиком к столу герцогини де ла Тремуль, принцессы де Тарант. – Мадам, позволите несчастным путникам, застигнутым бурей, присоединиться к вам? – Спросил я достаточно любезно.

– Ваше величество, – Она приподнялась, чтобы поприветствовать меня, и снова села на своё место. – Конечно, кто бы мог отказать вам.

– О, ваше величество, эта буря была такой внезапной, – прощебетала вторая женщина, сидевшая за довольно большим столом, за которым можно было уместить весь мой отряд, если немного потесниться. Я сразу же узнал её. Это была художница Виже-Лебрен. – Она всех нас, похоже, загнала сюда.

– А вы всё же решили покинуть Россию? – спросил я, усаживаясь напротив французской принцессы.

– После «беседы» с этим вашим Макаровым, у меня просто не оставалось выхода. – Сухо ответила принцесса.

– Странно видеть вас без Варвары Николаевны Головиной. Вы же просто неразлучны, – я внимательно смотрел на неё.

– Я пригласила Варвару пожить в нашем замке. Но, из-за этого вашего приказа, полагаю, она нескоро посетит Францию.

– Ну, почему же, если у них всё замечательно в их поместьях, то они вполне могут путешествовать, – ответил я принцессе, сохраняя на лице любезную улыбку.

– Это несправедливо, – она покачала головой.

– Наоборот, я забочусь исключительно об их благосостоянии, – я приложил руку к сердцу. – Впрочем, если Варвара Николаевна так сильно жаждет поехать в Париж, чтобы ещё раз взвесить все преимущества католической веры, в которую вы так настойчиво просите её перейти, то я возражать не буду. – Мой взгляд заледенел. Я сам это почувствовал, а принцесса вздрогнула и слегка отпрянула. – Вы же, безусловно, поддержите подругу и обеспечите ей достойное содержание, не так ли?

– Я? – Луиза де Тарант моргнула.

– Конечно, – я снова благожелательно улыбался. Она, похоже, так и не поняла, за что именно её попросили покинуть Россию. – В конце концов, по моим сведениям вашему мужу герцог Баденский назначил пенсию. Что неудивительно, герцог де ла Тремуль командовал его армией.

– Мой муж? – растерянно проговорила принцесса и удивлённо посмотрела на художницу. Виже-Лебрен сидела тихо-тихо, стараясь не привлекать к себе внимания.

– У вас есть муж, мадам, – спокойно напомнил я де Тарант о существовании герцога. – Увы, но это так. Надеюсь, я этим сообщением вас не разочаровал, – в этот момент Зимин притащил самовар и поставил на стол. – Просто потрясающе, – я улыбнулся, рассматривая этого монстра.

К нашему столу подбежал Савинов, который тащил огромный поднос, заставленный так, что бедный Илья Иванович слегка кренился, с трудом удерживая его.

– Ваше величество, чай, бублики с пылу с жару, мёд…