Александр. Том 3 - О.Шеллина (shellina) - Страница 11

– Вы так шутите, ваше величество, – принцесса натянуто улыбнулась.

– Да, шучу. И, нет, я не буду говорить Бланкеннагелю Егору Ивановичу, что его приняли за женщину, – ответив ей, я бросил взгляд в окно. Мне показалось, или слегка посветлело, и снег уже не валил сплошной стеной.

– О, простите, ваше величество, – и Луиза опустила глаза.

– Ничего, мадам, не сомневаюсь даже, ваша версия – это первое, что пришло в голову половине присутствующих здесь людей. – Я посмотрел на чай. Ещё, что ли, чашку выпить?

– А вторая половина? – лукаво улыбнулась Виже-Лебрен.

– А вторая половина гадает, к кому из вас я всё-таки приехал сюда на свидание, – когда я это сказал, закашлялись уже Киселёв с Чернышёвым. Не обращая на них внимание, я задал вопрос, интересовавший меня сейчас гораздо больше мальчишек. – А что ещё писала вам ваша матушка, мадам?

– О, она писала совершенно невозможную вещь, – тут же переключилась на сплетни принцесса. – По Парижу ходят упорные слухи, что Талейран, решил воспользоваться слабостью Наполеона к мадемуазель Жорж, и обвинил герцога Энгиенского в том, что тот несколько раз навещал Францию. И что несчастный Луи связан с роялистами, мечтающими возродить династию Бурбонов. – Последнюю фразу она произнесла, вполголоса и наклоняясь в мою сторону.

– Это нормальное желание одного из последних Бубронов возродить династию, – ответил я, мучительно вспоминая, что мне говорили про этого герцога. Получалось, что почти ничего не говорили. Этот принц Конде был, мягко говоря, инертным типом, и вряд ли мог претендовать на корону. – Он же сейчас проживает в…

– В Баденском герцогстве, – быстро ответила мне де Тарант.

– Как и ваш супруг, к слову, – я снова напомнил ей о том, что она замужем. – Похоже, у герцога Баденского много лишних денег, раз он столь знатным лицам выделил содержание и приличные дома для проживания. Сомневаюсь, что герцог Энгинский может обойтись без небольшого двора.

– Карл-Фридрих вполне может себе это позволить. После слияния Баден-Бадена и Баден-Дурлаха, у него появилось немало дополнительных ресурсов. – Ответила чопорно принцесса.

– И это очень интересно на самом деле, – я снова посмотрел в окно. – Карл-Фридрих не любит Наполеона, и герцогу Энгиенскому нечего опасаться. Но при чём здесь мадемуазель Жорж?

– Ах, Луи всегда был неравнодушен к прелестным актрисам… – И тут выглянувшее солнце заглянуло в зал, осветив наш стол. – О, неужели кончился этот ужасный снег? Ваше величество, мы можем ехать? Возможно, мы успеем попасть на станцию, где у нас уже заказаны комнаты для ночлега. – Луиза посмотрела на меня умоляюще.

– Конечно, мадам, не смею вас задерживать, – я встал, и мои офицеры последовали моему примеру.

Когда женщины ушли, поспешив продолжить путешествие, а суматоха в зале улеглась, ко мне подошёл Зимин.

– Выдвигаемся, ваше величество? – спросил он, посматривая в окно.

– Нет, ждём ещё двадцать минут. Такие просветления могут быть временным явлением. Не хотелось бы снова попасть в буран, чтобы пришлось возвращаться. – Ответил я задумчиво, глядя в чашку с чаем. – Плесни мне горячего, – наконец, я протянул чашку Зимину и взял бублик. – Как-то не вериться, что герцог Энгиенский настолько идиот, а Наполеон так глуп, что не предвидит последствий увлечения этой певичкой.

– Почему вы думаете, что эта история – неправда? – Раевский спросил за всех. А Чернышёв даже жевать перестал, навострив уши.

– Ну, почему же, неправда? Правда, – я усмехнулся. – Всё, кроме мадемуазель Жорж. Принц Конде герцог Энгиенский может стать королём возрождённой династии, всё-таки он Бурбон и не самый последний из этого семейства. Хочет ли он этого, я не знаю. Хочет ли от него избавиться Наполеон – конечно. Странно, почему герцогу раньше несчастный случай не организовали.

– Несчастный случай? – Киселёв уставился на меня во все глаза. Хорошо ещё мои адъютанты и офицеры охраны промолчали, пряча глаза. Ну, конечно, в памяти ещё жив несчастный случай, произошедший с Павлом Петровичем. Моя рука дрогнула и потянулась к карману. На этот раз я не стал её одёргивать и, нащупав табакерку, принялся её поглаживать.

– Что может быть несчастнее смерти? – довольно резко спросил я у мальчишки. – Другое дело, если Наполеон хочет придать этому делу публичность. Даже интересно стало, что он предпримет в итоге.

– И вы не попытаетесь спасти герцога Энгиенского? – на этот раз вопрос задал Чернышёв.

– Конечно, нет, – я даже поморщился. – Я его даже не знаю. Но это доказывает серьёзность намерений Наполеона на императорский титул. Раньше его Бурбоны не слишком смущали. Даже если ему приходилось делить с одним из них мадемуазель Жорж. Меня беспокоит Баденский герцог. Кто-нибудь из вас может мне сказать, почему он меня беспокоит?

– Нет, ваше величество, – снова за всех ответил Раевский.

– Вот что, я передумал. Я, пожалуй, помогу несчастному Луи. Краснов, после возвращения ты поедешь в Баден, чтобы предупредить герцога Энгиенского об опасности. Это будет особенно актуально, если Луиза де Тарант всё-таки не доедет до мужа и не сделает этого лично. Заодно осмотришься. Что-то в этом Баденском герцогстве происходит, и мне нужно знать, что именно.

– Слушаюсь, ваше величество. – Краснов склонил голову. – Но, может быть, поручить это дело Александру Семёновичу? Его головорезы быстрее меня поймут, что может вас беспокоить в поведении Карла-Фридриха Баденского.

– Саша, если тебя это волнует, то сделай крюк, загляни в Петропавловскую крепость и выпроси у Макарова одного из его молодцов. – Наконец, я принял окончательное решение. – Я приготовлю письмо. Отвезёшь его Александру Семёновичу и вместе подумаете, как лучше выполнить моё поручение.

– Слушаюсь, ваше величество, – на этот раз Краснов говорил более уверенно. Надо же, и ни одного слова против. Зря Макаров на наших дворян наговаривал. Они вполне могут отбросить в сторону принципы. Если сильно захотят, конечно.

Я перевёл взгляд на Зимина. Тот посмотрел на часы и повернулся к окну. Солнце светило ярко и вроде бы не собиралось прятаться за тучи.

– Выезжаем, – скомандовал я, и Зимин с Бобровым с облегчением выбрались из-за стола, чтобы приготовиться к отъезду.

Ну что же, нельзя сказать, что эта остановка была совсем уж лишней. И теперь нужно было думать, как вести себя с Наполеоном. Чёрт, а я дурак думал, что у меня ещё пара лет в запасе есть. И ведь сам того не ведая, ускорил процесс. Осторожнее надо быть, Саша. Лучше просчитывай последствия каждого своего шага! Ну а сейчас, поезжай и осмотри сахарный завод. Дешёвый и доступный сахар – это тоже очень важно.

– Как вам вечер, Леонид Иванович? – Крюков покосился на молодого человека, подошедшего к нему. Высокий, темноволосый… Они были чем-то внешне похожи друг на друга, но Лёнька мог с уверенностью сказать, что не знает, кто это.

– Нас представляли друг другу? – спросил Лёнька осторожно. Здесь, среди высшего общества только скажи слово какое не то, мигом на дуэль вызовут, несмотря на все запреты.

– Ах да, разрешите представиться. Илья Скворцов, второй секретарь его величество Александра Павловича. – И молодой человек слегка поклонился. Судя по улыбке, застывшей на его лице, он прекрасно знал, кто такой Лёнька, и Крюкову не нужно было, в свою очередь, представляться. – Так как вам вечер?

– Довольно скучно, – совершенно честно ответил Лёнька. – Сейчас никто не знает, как лучше себя вести, и осторожничают. И это неудивительно. Ни один вечер не проходит без участия приближённых его величества.

– Вы думаете, кто-то из нас донесёт его величеству о неподобающем поведении кого-то из гостей? – Илья улыбнулся и обвёл внимательным взглядом зал.

– Так все думают. – Ответил Лёнька. – С другой стороны, как можно никого из приближённых его величества не пригласить? Вдруг затаят обиду, а то и вовсе Макарову Александру Семёновичу шепнут, что-нибудь опасное. Здесь ведь любого можно заподозрить в участии в заговоре.