Развод. Я его так любила (СИ) - Грин Анна Кэтрин - Страница 31

А в десять утра я уже был в больнице и сидел напротив лечащего врача своей жены.

Наталья Сергеевна была взбудоражена и взволнована не меньше меня.

— Я скажу так, что возможность нормально выносить, конечно, имеется, но дело заключается в том, что с такой картиной у кардиолога, это проблемно, но со своей стороны, по гинекологии мы будем стараться сделать все возможное.

Потом меня отправили к кардиологу, и с кардиологом я разговаривал более осторожно, стараясь понять, что и как будет происходить.

— Вы, главное, не переживайте, сейчас лишний невроз в семье абсолютно не к месту, — заверял меня кардиолог и постукивал ручкой по папке с медкартой моей жены.— Да, не самые хорошие результаты. Да, есть над чем работать, но это не говорит о том-, что Зоя Марковна не выносит ребёнка.

— У нас уже были выкидыши, — тихо сказал я и за сжал переносицу пальцами, башка трещала, как будто бы по ней стучали молотом.

— Ну, это отягчает картину однозначно, и, если честно, я же правильно понимаю, что вы приходили к процедуре искусственного оплодотворения? — я ничего не ответил, но врач, почему-то решив за меня, продолжил: — Вполне может сказаться, что все это именно последствия гормональной терапии, потому что, какие бы не были хорошие препараты, это все равно накладывает отпечаток на здоровье женщины.

Да, я понимал, что много чего откладывает отпечаток на здоровье женщины. А самое главное, что я сам прекрасно отложил отпечаток на здоровье Зои своей выходкой. И это реально было очень дерьмово, потому что, ну, чего вот мне не хватало, да, всего мне хватало. Жена красавица, умница-дочь, в мечтах не привидится такая семья, все у нас было хорошо, но нет, мне надо было все испаскудить, испохабить.

Вернувшись на работу, я провозился с бумажками ещё чёртову тонну времени до тех пор, пока не завибрировал мобильник.

Был номер Оли.

Брать не хотелось, но мне стало любопытно, что же там решили правоохранительные органы?

— Отзови своих псов, — рявкнула Ольга мне в трубку.

— От кого беременна?

— Какая нахрен тебе разница? Отзови своих псов. Я не намерена терпеть такое унижение. Приезжают, обвиняют меня непонятно в чем.

— Ты прекрасно знаешь, в чем тебя обвиняют, — холодно заметил я, выверяя тонко каждое слово.

— Да ничего тебе не удастся на меня повесить! Ничего такого не было.

— Ну, это мы ещё посмотрим, как говорит мой знакомый, был бы человек, а статья найдётся, — усмехнулся я.

— Ты чудовище, ты столько времени пользовался мной.

— Ну сколько времени? Ну что тебе таксу выплатить помесячную?

— Да ты знаешь, я вообще к тебе со всей душой.

— Ты к моему кошельку со всей душой, да, поэтому не утрируй.

Ольга запыхтела в трубку и ещё раз крикнула:

— Отзови своих людей. Я не собираюсь жить как в концлагере. Куда бы я не пошла, я всегда знаю, что за мной будут наблюдать.

— Потому что это для того, чтобы ты никуда не пошла в ненужное место и чтобы в твою дебильную головку не забрела мысль о том-то, что можно ещё раз попробовать поиграть с моей супругой. Ты должна понимать, что за жену я тебе голову оторву, и мне уже будет абсолютно без разницы, сколько времени было, была у нас связь и какая она была. Я надеюсь, ты это понимаешь?

— Ты псих больной, — рявкнула Ольга, вымораживая меня своей упёртостью.

— Я знаю, что ты не от меня беременна, я знаю, что ты это сделала, чтобы поймать меня на пузо.

— Козёл, — крикнула она.

— Можешь обзываться, можешь психовать. Но самым лучшим в этой ситуации будет тебе сдать анализы, подтвердить, что ты не беременна вообще, и скрыться нахрен с глаз моих, и уж тем более не появляться даже в километре от моей жены, потому что я не буду таким сговорчивым, как вчера с твоим дружком Андрейкой, помни, с кем ты связалась, и не суй свой нос, куда не просят, услышала?

Ольга, тяжело пыхтела в трубку, а я, кивнув, сам себе заметил.

— Ну вот и делай, раз услышала.

Виктор.

Вечером я позвонил Розе, мне надо было узнать, что же в итоге там произошло и о каком нападении вообще шла речь.

Роза сквозь зубы рассказывала о том, что Зои поехала забирать ткани для мастерской и наткнулась в торговом центре на ольгу. Ольга сразу просветила её, кто она, кем она приходится и так далее, цеплялась, пыталась удержать, хотела что-то высказать, но Зоя не стала идти на контакт и просто уехала. Потом вот, соответственно, появился этот псевдополицейский, который решил, что надо поиграть с беременной женщиной.

Я чуть ли не зарычал в трубку, но вовремя сдержался.

Поиграть они твою мать решили, я им поиграю.

Век не избавятся от игрушек.

Набрав безопасника, я заметил:

— Ты там как-то аккуратней, ребят своих держи близко. И вот ещё какой момент, если девчонка рыпнется куда-то в больницу или ещё что-то, все проследи.

— Хорошо, я вас понял, — покладисто отозвался безопасник, и я кивнул, не представлял просто, что мне дальше делать, но понимал, что если Зоя хочет развода, значит, я должен его ей дать. Я постарался максимально правильно обвести это все дело и даже созвонился со своими юристами. Я никогда не позволю своим женщинам переживать какие-то лишения. Мне было очень важно, чтобы договор о разводе был составлен таким образом, чтобы ни Роза, ни Зоя ни в чем не нуждались, и на самом деле это страшно и дерьмово обсуждать, сидеть то, как будет складываться процедура расторжение брака. Я сидел напротив окна, смотрел в застывший в снеге город и не мог нормально воспринимать эту информацию.

Ну, в смысле так меня не будет Зои, не будет Розы, не будет малыша. Будут просто три отдельных человека, а не семья.

Наверное поэтому я очень долго и упорно не мог себе внушить то, что все кончилось. У меня сейчас стоит дерьмовый выбор и выбирать надо тот вариант, в котором пострадают все меньше, а не тот, где кто-то выигрывает. Я реально не понимал, что развожусь со своей супругой, и просто, наверное, оттягивал встречу и разговор с ней.

И зря, потому что когда я все-таки спустя несколько дней приехал домой, то застал Зою с каким-то мужиком, которому она придерживала дверь.

Ярость метнулась внутри, мне показалось, что я сейчас дёрнусь следом за этим громилой и наброшусь на него, как зверь, буду рычать, стараться перегрызть глотку, потому что моё тронули, но Зоя стояла, прикусывала губы на холодном ветру. И вот этот её взгляд, такой изучающий, с лёгкой издёвкой «ну что, пойдёшь разбираться, пойдёшь нервы трепать всем», вот он останавливал.

Я остался как заледенелый, стоять возле своей машины, а Зоя, не дождавшись от меня никаких действий, медленно шагнула в подъезд, закрыла за собой дверь.

Я старался дышать полной грудью, чтобы не сорваться и не пуститься следом.

Я давал время.

Для чего, для чего, не знаю, но мне казалось, что если пройдёт какой-то промежуток в двадцать минут, в тридцать, Зоя успокоится и сможет поговорить со мной нормально, а не сейчас на нервах. Она же прекрасно понимает, что я подумал. Она же прочитала это в моих глазах, что моё тронули, а за своё я готов горло разорвать, она же все это прекрасно понимала. Она знала, что ревность у меня взметнулась из самых глубин души. Я давал время, вернулся в машину, сидел, смотрел перед собой, упирался лбом в руль рычать хотелось бросаться непонятно на кого, когда на мобильнике прошло ровно полчаса, я медленно вышел из машины, выдохнул, стараясь хватануть губами ледяной воздух, и направился в сторону подъезда.

У консьержки я остановился.

— Марья Петровна, а с кем это моя супруга сейчас заходила в подъезд?

Консьержка спустила с носа очки и посмотрела на меня как на блаженного.

— Так это ж сосед ваш напротив.

— А, ну я ж все время на работе… И запамятовал.

— Очень хороший мужчина, обстоятельный такой, обходительный, правда, все по командировкам мотается, как я поняла, и сестра у него хорошая. Она мне столько цветов подарила, что все подоконники заняли.