Защити меня от… себя! (СИ) - Грасс Елена - Страница 30

— И потому ты соглашалась на на его требования… — теперь Влад понимает, что я хочу сказать.

— Да, так и есть. Ты верно понял, что я хотела тебе сказать. Я предпочла стратегию с ним соглашаться по возможности в его желаниях, не перечить, не сопротивляться. Но это был довольно спокойный период, он ничего особенного не хотел. Денег иногда, чтобы помогла, пришла и убрала, приготовила. Так, по мелочи. И всё это время выбранная стратегия работала. Но сейчас случился сбой.

— Твой отец попал в ДТП, где теперь стал должен мне неподъёмные деньги.

— И это верно! А где их взять? Он сначала просто стращал, что продаст квартиру эту, а я просила, чтобы не продавал. Мне где жить? Не к нему же возвращаться. У тебя тоже остаться не могла. Я тебе… никто. Приехала, переспали, и отвёз домой. Ты же сам не скрывал этого, а я соглашалась, — хмыкаю горько, вспоминая, как я страдала из-за этого.

— Надо было рассказать мне.

— А зачем? Мы были совершенно чужие люди. И ты просил не лезть к тебе в душу. А значит, и в мою не надо было лезть. Помнишь, такой был уговор! В итоге я согласилась на продажу. Даже сказала сама: продавай! А он испугался. Мол, не буду, это моя подушка безопасности. Тогда я решила рассказать тебе всё, но…

— Не успела, — киваю.

— Знаешь, мне теперь уже совершенно всё равно, что ты мне скажешь, и даже сделаешь с этой квартирой. Таких сумм, как твои ребята, юристы требуют у меня нет. Квартиру хотите? Забирайте, я подпишу документы добровольно, даже насиловать… меня не надо будет.

— У меня такого даже в мыслях не было, Наташа, — выдыхает. — Я не собирался забирать ничего! — отрицательно мотает головой.

— Ты, возможно, нет. Но когда я просила тебя решить вопрос с долгом, что ты мне говорил? Не лезь, там работают мои юристы. И я перестала лезть к тебе. Я полезла смотреть законы. А ребята твои работали шустро. За такой короткий срок претензия и иск, и никаких разговоров. А ведь срок исковой давности — три года. Можно было тянуть и тянуть.

Не хочу больше ничего говорить. Открываю входную дверь.

— Не гони, давай поговорим. Правда, не знаю даже сказать в ответ, мне нет прощения… И я многого не знал! Точнее, вообще ничего…

— Когда я умоляла открыться мне и стать ближе, довериться, ты не слышал. — Прерываю, не хочу больше болтовни, — или не хотел. Не знаю. Да и какая теперь разница? Ты чётко мне дал понять своё отношение к женщинам с самого начала. В этом был со мной честен, и у меня нет к тебе никаких претензий. Напротив, ни одной иллюзии. И очки не разбились бы стёклами внутрь. Уходи, Влад, и больше никогда не приезжай. Не стучись в мою дверь, я тебе не открою.

Подхожу к входной двери и открываю её настежь.

Влад продолжает приезжать каждый день. Меня это тяготит. Какой смысл в этих приездах?

Поболтаем, обнимемся, всё друг другу простим и будем счастливы? Чушь!

— Привет! — звоню подруге Мии, — мне нужна твоя помощь.

У нас с ней так всегда, нам не нужно врать друг другу и притворяться. Она знает, что если ей нужна помощь, я помогу ей, а если мне, то она обязательно поможет.

Мы с Мией давно знакомы, дружим уже лет пятнадцать.

— Конечно, что случилось?

— Долгая история, — смахиваю слёзы с глаз, — мне надо где-то пожить, прийти в себя. Можно к вам?

— К маме поезжай. Позвоню ей. Там увидимся.

— Хорошо, спасибо.

Мы давно не виделись, и этот отъезд из дома — возможность отвлечься от мрачных мыслей.

Последние пару дней состояние совсем не очень. Температура, заглатываю таблетку, пытаясь тем самым помочь своему организму. Боль вперемешку с мрачными мыслями плохой комбо набор.

Равнодушно еду в автобусе, не замечая людей, ничего не замечая. Весь мир теперь словно перестал существовать для меня.

Захожу в квартиру к Элле Михайловне и понимаю: это единственное убежище, которое спасает меня от всего этого мира.

Но так долго продолжаться не будет. Надо думать про собственное жильё, где могу спрятаться от безумца-отца и назойливого Влада.

Жду желания сходить в туалет, равнодушно скрывая тест на беременность. Делаю всё, что необходимо по инструкции.

Да, ничего удивительного. Меня же провизор предупреждала о том, что таблетка, скорее всего, не подействует.

Именно поэтому я не удивлена. Тем более есть все признаки беременности, читала в интернете. По стандартному набору: отвращение к запахам, грудь болезненна и стала больше, тошнит по утрам, хочу спать.

Пока не знаю, что мне делать. Рожать или нет…

Для начала схожу к врачу, что он скажет.

Одно знаю: Владу про ребёнка точно не скажу. Зачем?

Стою в душе под струями воды, тело расслабляется, унося за собой напряжение этого дня.

Заворачиваюсь в полотенце, иду к зеркалу, вытираю запотевшее стекло и смотрю на себя.

Красавица, ничего не скажешь. Тёмные круги под глазами, бледное и похудевшее лицо.

Понимаю, что решение мне всё равно придётся принимать. Никуда не денусь в любом случае.

Сворачиваюсь калачиком, прижимаю ко рту кулак, чтобы заглушить свои собственные рыдания.

Хотя зачем заглушать? Я ведь одна в квартире, Элла Михайловна ушла в магазин.

Уже и забыла, как это — рыдать от безысходности.

По-моему, только после смерти и на похоронах у мамы я так плакала?

А больше нет. Дальше понимала, что слёзы не помогут мне ни в каких ситуациях.

Через два дня попадаю в женскую консультацию, на приём к женщине лет пятидесяти. Мазнув по мне взглядом, приглашает присесть на стул.

Не отрываясь от компьютера, быстро печатая, равнодушно задаёт стандартные вопросы.

— Жалобы? С чем пожаловали?

— Предполагаю, беременность, — сама не верю в то, что говорю.

— Срок примерно знаете?

— Знаю точный, — совершенно честно отвечаю.

— Всего один половой акт и беременность? — искренне удивляется.

— Да примерно так, — киваю, соглашаясь.

— Ничего себе, — практически присвистывает.

— А вас это так удивляет?

— Да, признаться. Такое редко бывает, — снимает очки и пристально изучает меня взглядом, словно я инопланетянин. — Редко, но метко. Видимо, этот ребёнок очень хочет родиться, — по-доброму улыбается следом.

Молчу, вполуха слушаю её. Не хочу рассуждать на эту тему, запретила себе.

Осматривает меня на кресле, мне больно от её манипуляций.

Доктор говорит мне о том, чтобы я расслабилась, но расслабиться не могу. Я вся напряжена не только телом, но и душой.

— Да, действительно беременность. Сохранять планируйте?

— Не знаю. Маловероятно.

— Девушка, — у вас что-то случилось? Может быть, это было изнасилование? Преступление? Может быть об этом стоит заявить в полицию?

— Нет, — обрываю резко.

— Ну что же, — вздыхает участливо, — предлагаю сдать вам анализы. А там уже будем смотреть. В любом случае, даже если вы будете делать аборт, без анализов его никто делать не будет.

Она вручает мне список, обхожу всех врачей, которых нужно, еду домой.

Нет ни чувств, ни желаний, ничего. Не хочу не есть, не пить, только свернуться калачиком, лежать и спать.

Читала, что такое состояние приходит во время беременности. Не у всех, но бывает. А у меня плюс нет настроения при условии сложившейся ситуации.

Через три дня снова иду в женскую консультацию за анализами.

На электронную почту пришло уведомление о том, что всё готово.

— Девушка, у вас такая ситуация, я должна вас предупредить, — словно подбирает слова, —а вы уже принимайте решение сами.

— Со мной что-то не так?

— Нет, не переживайте, ничего страшного, но у вас такие показатели, при которых, если вы сделаете аборт, потом родить вероятность, думаю, будет невелика. Вы готовы рисковать?

— А в чём, собственно, дело?

Врач пытается объяснить мне, что у меня отрицательный резус-фактор, применяя медицинские термины, которые я не понимаю.

Прошу объяснить простыми словами, в результате понимаю лишь одно: сделаю аборт, не рожу больше.