Защити меня от… себя! (СИ) - Грасс Елена - Страница 28

Пытаюсь собрать себя в кучу, не желая его возвращения, одеваюсь и выхожу прочь из этого дома. Навсегда. Не оборачиваясь и не сожалея.

О чём мне здесь сожалеть?

Опасаюсь, что поедет за мной, потащит опять в дом, принудит снова, но нет, мне повезло, не едет.

Трясущимися руками открываю дверь квартиры.

Вернувшись домой, не могу найти себе место. Иду на кухню, потом в одну комнату, потом в другую, словно что-то ищу, хотя на самом деле ничего не теряла.

Ну как же, конечно, я потеряла — голову от любви. Только её найти в этой квартире я точно не смогу.

Сажусь на край кровати, обнимаю себе за плечи и начинаю раскачиваться из стороны в сторону, как маятник. Плакать сил у меня нет. Слишком сильным стрессом стал для меня его поступок.

Теперь всё встало на свои места.

Я слишком многого от него ждала, пытаясь убедить его и себя, мол, он, не смотрят на свою грубость, недоверие, хамство, способен измениться. Но главное — я ему действительно нужна.

Оказалось, что его сердце способно жить только ненавистью к женщинам.

Я, правда, пыталась это сердце заполнить любовью, но у меня ничего не получилось.

Хватит стараться, все свои ресурсы я использовала. Мои способы, терпение, вера в него не помогли. Впрочем, кому это было нужно? Мне? Зачем?

Сегодня все мои надежда и мечты в отношении любимого мужчины рухнули. Мой принц оказался монстром, замок превратился в руины, истинное лицо моего героя бездушное и бессердечное.

И я снова одна. Снова без защиты и помощи. Не зря я убеждала себя, что я обречена на одиночество и борьбу собственными силами со всеми стихиями, которые вокруг меня происходят.

А мне, конечно, хотелось счастья. А кому не хочется?

Надеялась, что с ним мне повезло, и я наконец-то выиграла свой главный приз в жизни. Нет, я ошиблась. Причём во второй раз.

Раньше казалось, что первое разочарование в любви — это больно. Нет, милая Наташа, тогда ты не знала, что такое боль…

Утром следующего дня стараюсь взять себя руки. Предпочитаю не валяться в постели, а просто начать день и прожить его.

Смотрю на себя зеркало и ужасаюсь от увиденного. В отражении на меня смотрит молодая девушка с опушим от слёз лицом, и пустыми глазами.

Снова возвращаюсь в свои восемнадцать лет, где меня единожды использовали и выкинули как ненужную вещь.

Сейчас чуть дольше использовали, но и мне уже не восемнадцать. Да и духом покрепче, не сломаюсь. И потяжелее испытания проходила.

Выхожу на улицу, пытаюсь уехать куда-то в новое место, чтобы погулять и отвлечься от собственных мыслей.

Иду мимо аптеки и неожиданно вспоминаю, что секс у нас был незащищённым.

Практически врываюсь в здание и пытаю женщину фармацевта, какую таблетку можно выпить от незапланированной беременности.

Она даёт её, предупреждая, что, скорее всего, она уже не подействует. Но я всё равно принимаю, уговаривая себя: лучше так, чем никак.

В дверь кто-то настойчиво звонит, подскакиваю, смотрю в глазок, не понимая происходящее.

Отец…

Затихаю, в надежде, что уйдёт, но он, словно чувствуя моё присутствие открывает дверь.

Замечает меня, одаривает высокомерным чётким взглядом и без предупреждения входит в квартиру.

— Я тебя не приглашала, — мне всё равно даже на его реакцию. Теперь, даже если будет бить, кажется, уже не почувствую.

— А меня не надо приглашать, я сам прихожу.

— Что ты наговорил ему? — спрашиваю главное, и мы оба понимаем, о ком идёт речь. — Зачем ты так? Чего добился?

— Вы договорились? — усмехается.

— Это единственное, что тебя интересует? Зачем пришёл?

— Скоро риелтор придёт, чтобы оценить квартиру. Будем её продавать.

Демонстративно вздыхает, оглядывается по сторонам, проводит руками по обоям.

— Неужели тебе не жалко? Ты ведь ремонт недавно сделала, обои, вон, какие красивые. А всё, что нужно было — уговорить мужика… Эх, ты, бестолковая, красотой своей пользоваться не умеешь.

— Ты сумасшедший, — на одном дыхании говорю ему. — Лучше бы после смерти мамы ты сдал меня в детдом. Уходи, — только повторяю, смахивая слёзы, на все его словесные выпады.— А лучше сдохни.

Жду, что сейчас замахнётся и ударит, но, на удивление, нет. Просто уходит.

Хочу вычеркнуть этого человека из своей головы. Так же как и Влада.

Второго, конечно, сложнее, ведь я так любила его… Но я знаю, у меня получится.

ВЛАД

Ночью и на следующий день я ездил к ней. Но подняться не решился. Я трус, сам знаю!

Но как ни бегай от себя, убеждать всё равно не получится, и поговорить нам очень нужно.

Снова еду к ней.

Понимаю, разговор будет очень тяжёлым. В голове теперь долбит осознание того, что я натворил. Ведь всё было так хорошо, но одно признание и жизнь полетела под откос.

Эта девушка мне действительно нравилась. Да, иногда мы не сходились по некоторым моментам, но не критично.

Углы научились сглаживать, настроение менять.

Мы начали разговаривать. Мало, потихоньку, но всё-таки начали. Всё, как настаивала Наташа.

Это было главное наше совместное достижение. Нет, скорее её. Моей заслуги здесь не было.

Привыкал к этому, и даже пару раз поймал себя на мысли, что мне это нравится.

Но тогда, когда я сотворил эту дичь, я не стал разговаривать, а просто в злости взял её силой, заменив диалог болью физической и душевной.

Конечно, всё это чушь полная про благодарность и прощение долга. Мне на него плевать.

Как мне теперь вернуть её? Как оправдаться? Как выпросить прощения? Как сделать так, чтобы услышала меня?

Попробую рассказать ей всю правду. Тем более, ведь я ей обещал!

Надо было раньше, конечно, это сделать, только было стыдно признаваться любимой женщине, что я был предан женщиной. И не просто женщиной, а женой!

Какой мужик возьмёт и скажет: да, дорогая, в прошлом я носил рога! Большие! Мы же все хотим казаться крутыми мачо, а не рогатыми глупцами.

Но, если я не расскажу ей про своё прошлое, по-другому я её не верну, уверен.

Хотя, скорее всего, даже и так не верну.

Долго сижу на подоконнике в подъезде и не могу решиться позвонить в дверь её квартиры.

Надеяться на доброту Наташи глупо. В ней, несмотря на то, что она нежна и ласкова, чувствуется стержень.

Не всегда понимал, почему она уступает отцу, но, думаю, он слишком строго её воспитывал. Вот она и привыкла к подчинению.

Спрашивал у неё, почему так, но она из раза в раз напоминала мне наши договорённости: не лезть друг другу в душу!

Беру волю в кулак и звоню в дверь. Не открывает.

Знаю, что она дома. Чувствую.

Принимаю решение ждать в подъезде дальше. Не знаю, откроет ли, но продолжаю сидеть.

Через час слышу, как поворачивается ключ в замке, и вижу свою женщину. Она, заметив меня, теряется, хочет закрыть дверь, но я не даю.

Вижу, течёт слеза по лицу, она, скорее всего, боится меня.

— Наташа, позволь объясниться. Я не причиню вреда, клянусь тебе.

Она не слушает, снова пытается закрыть перед моим носом дверь.

— Я всё равно не уйду, пока мы не поговорим!

Отступает и соглашается войти в квартиру.

Уходит вглубь комнаты, следую за ней.

— Прости меня, — начинаю с главного, даже не здороваясь. — Я знаю, все мои аргументы сейчас бессмысленны, но ты всё-таки выслушай.

Наташа стоит у окна, не поворачивается ко мне, но уверен, она слышит.

— Смогу ли оправдаться перед тобой. Вряд ли… Но хотя бы попытаюсь. Надо было раньше душу обнажать, но я струсил. А теперь вот при таких обстоятельствах готов к своему позору. Откладывал его как мог. Каждый ли признается в таком…

Не знаю, куда деть себя. Сесть или продолжать стоять, пока буду обнажать свою душу.

— Я был довольно молод, когда меня предала любимая женщина. Она врала сильно и много. Это я позже, конечно, узнал, не сразу. Знаешь, что самое дерьмо? Самое дерьмо, что я долгое время был верным и примерным в своей любви, оставаясь слепым, безоговорочно веря своей женщине, продолжая любить её, когда она на самом деле этого не заслуживала. Эта ситуация, которая случилась со мной, — хожу вокруг да около, не говоря всей правды, — она… привела меня к тому, что я ненавижу ложь. Даже если она во благо! Я, Наташ, превратился в параноика в отношении лжи. Ты не представляешь, как ломало меня, когда я застал жену с другим мужиком…