Волшебная ферма попаданки, или завещание с подвохом (СИ) - Луна Кармен - Страница 4

Мы с Элиной спрыгнули на землю. Он, не говоря ни слова, развернул свою телегу так ловко, как будто сто раз это делал, и погнал клячу обратно, быстро исчезнув в сумерках.

И мы остались одни. Вдвоём. На краю мрачной долины, у входа на ферму, доставшуюся нам от прабабки-ведьмы.

Я сглотнула вязкую слюну, взяла наш узелок в одну руку, а ледяную ладошку Элины — в другую.

— Ну что, Лина, — сказала я с самой бодрой интонацией, на которую была способна. — Пойдём знакомиться с нашим новым домом?

Впереди нас ждал туман. И я почему-то была уверена, что за ним скрывается нечто гораздо худшее, чем просто старый, заброшенный дом. Моё шестое чувство, отточенное годами общения с госзакупками и проверками из прокуратуры, вопило об опасности. И оно никогда меня не подводило.

Возница исчез так быстро, будто его и не было. Словно он был не реальным угрюмым мужиком, а призраком, чья единственная цель — доставлять сироток в проклятые места. Телега растворилась в сумерках, и нас окутала тишина. Густая, вязкая, почти осязаемая. Такая тишина бывает только в фильмах ужасов, за секунду до того, как из-за дерева выпрыгнет маньяк с бензопилой.

Я стояла на краю тропы, в одной руке сжимая наш сиротский узелок, а в другой — ледяную ладошку Элины. Перед нами расстилалась долина, утопающая в молочно-белом тумане. Он клубился, полз по земле, цеплялся за голые ветки деревьев, словно живое, голодное существо.

— Эли, там… там наш дом, — прошептала Элина, показывая пальчиком вглубь тумана, откуда торчал зловещий конёк крыши.

Дом, милый дом, — истерично хихикнул мой внутренний голос. Кажется, нас ждёт ремонт. И, возможно, экзорцизм.

— Ну что, Алина-Элара, собралась, — пробормотала я себе под нос. — Ты же у нас сильная, независимая женщина. Справлялась с проверками из прокуратуры, с гневом обманутых дольщиков, с самодурством начальства. Неужели тебя напугает какой-то туман? И дом с плохой репутацией? Да ты в таких «домах» на Уралмаше бывала, что это место по сравнению с ними — элитный коттеджный посёлок.

Эта ободряющая ложь подействовала. Я выпрямила спину, сжала руку сестры покрепче и шагнула с тропы на мокрую, чавкающую землю.

— Пойдём, Лина. Только держись за меня. И смотри под ноги.

Мы шли в тумане, как ёжики из мультика. Только нам было совсем не смешно. Земля под ногами была скользкой и вязкой. Голые, скрюченные ветки деревьев тянулись к нам, словно костлявые руки. Вокруг не было слышно ни пения птиц, ни стрекота насекомых. Только наше собственное дыхание и чавканье грязи под ногами. Абсолютная, мёртвая тишина.

И ощущение. Ощущение, что на нас смотрят. Из тумана, с деревьев, из-под земли. Невидимые, недоброжелательные глаза. У меня по спине бежали мурашки размером с тараканов. Элина прижималась ко мне всё сильнее, но молчала. Она была напугана, но она мне верила. И это придавало мне сил.

Наконец, мы вышли из самой гущи тумана к поляне, на которой и стояло ОНО. Наше наследство.

Господи. Мама. Обратно забери.

Если бы у отчаяния и разрухи был памятник, он бы выглядел именно так.

Дом. Он не просто был старым. Он был мёртвым. Покосившийся, вросший в землю, с тёмными, пустыми глазницами окон. Крыша провалилась в нескольких местах. Деревянная обшивка сгнила и почернела, покрытая зелёным мхом, похожим на трупные пятна. Крыльцо… вернее, то, что от него осталось, представляло собой груду гнилых досок, готовых в любой момент рассыпаться в прах.

— Это… это он? — прошептала Элина.

— Видимо, да, — прохрипела я. — Выглядит… винтажно.

Но дом был только половиной беды. Вторая половина — это то, что его окружало. Я, как специалист по ландшафтному дизайну, чуть не получила сердечный приступ. Это был не просто запущенный сад. Это был ад для агронома.

Вокруг дома буйствовала растительность. Но не простая. Вместо обычной травы рос какой-то бурьян с шипами размером с мой палец. Крапива была выше меня ростом и, я клянусь, она шевелила своими листьями, когда мы проходили мимо, пытаясь нас ухватить. А лопухи… Огромные, мясистые лопухи с фиолетовыми прожилками, которые, казалось, дышали.

Так, это не просто сорняки. Это какие-то мутанты. Прабабка Изольда, чем ты их тут поливала? Отходами с химического завода?

Сбоку от дома виднелись развалины сарая, который, судя по всему, проиграл в битве с каким-то гигантским плющом-душителем. Рядом стоял колодец, накрытый прогнившей крышкой. От него ощутимо несло серой.

Да на ремонт этого всего моя ипотека на однушку в Академическом покажется копейками! — с тоской подумала я. — Тут нужен не дизайнер, а бригада строителей и отряд МЧС. И священник. Обязательно священник.

— Пойдём внутрь? — спросила Элина, дёргая меня за рукав. Ей явно было страшно стоять здесь, на открытом месте, под взглядами этих хищных растений.

— Пойдём, — вздохнула я. — Терять нам всё равно нечего.

Мы с опаской подошли к крыльцу. Я наступила на одну из досок. Она жалобно хрустнула, но выдержала. Осторожно, как по минному полю, мы добрались до двери. Дверь была массивной, дубовой, с огромным ржавым кольцом вместо ручки. Я потянула за кольцо. Дверь не поддалась. Я потянула сильнее, упираясь ногами. Со скрипом, от которого заложило уши, дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы мы могли протиснуться внутрь.

В нос ударил такой концентрированный запах пыли, тлена и ещё чего-то, кисло-сладкого и незнакомого, что я на секунду перестала дышать. Внутри было почти темно, свет едва пробивался сквозь грязные окна.

Когда мои глаза немного привыкли к темноте, я смогла разглядеть обстановку. Мы стояли в большой комнате, которая, видимо, была и гостиной, и столовой. В центре — огромный стол, покрытый таким слоем пыли, что на нём можно было писать романы. Вокруг — несколько стульев, один из которых был сломан. В дальнем углу — гигантский камин, чёрный от сажи, в котором валялись какие-то кости. Я очень надеялась, что это были кости животных.

Повсюду была паутина. Не тоненькие ниточки, а плотные, серые полотна, свисающие с потолка, как флаги в заброшенном королевстве. Мебель была сломана и перевёрнута. На полу валялись осколки посуды и какие-то тряпки.

— Здесь… здесь был погром, — прошептала я.

Это не было похоже на простое запустение. Это было похоже на то, что кто-то или что-то целенаправленно крушило всё внутри.

— Мне не страшно, — вдруг сказала Элина. Она отпустила мою руку и сделала несколько шагов вперёд.

— Лина, осторожно! — крикнула я.

Но она не слушала. Она подошла к покрытому пылью подоконнику и провела по нему пальчиком.

— Дому грустно, — сказала она совершенно серьёзно. — Он очень давно один.

Так, девочка моя, у тебя, кажется, особые отношения с неодушевлёнными предметами. Это и пугает, и обнадёживает одновременно.

Я пошла за ней, осматриваясь. Справа была дверь, ведущая, судя по всему, в кухню. Я толкнула её.

Кухня была ещё ужаснее. Огромная печь, похожая на алтарь какому-то злобному божеству. На полках — несколько чугунных котлов, покрытых изнутри чем-то зелёным и пушистым. Я даже боюсь представить, что тут варила прабабка. Наверное, суп из тех, кто ей не нравился.

Я быстро закрыла дверь. Нет. Сюда мы зайдём позже. Когда у меня будет защитный костюм, противогаз и огнемёт.

Я повела Элину к лестнице, ведущей на второй этаж. Лестница скрипела под каждым шагом так, будто собиралась немедленно развалиться. Наверху было две комнаты. Одна была пустой, если не считать горы какого-то хлама в углу. Во второй стояла кровать с прогнившим матрасом, шкаф, который лишился одной дверцы, и разбитое зеркало на стене.

Я подошла к зеркалу. Осколки висели на стене, и в каждом из них отражалась часть моего нового лица. Бледная кожа, огромные, испуганные глаза, спутанные волосы… Лицо Элары. И в этот момент, глядя на это разбитое отражение в разбитом доме, меня накрыло.