Ведьмин кот (СИ) - Арнаутова Дана "Твиллайт" - Страница 47

— Вовсе нет! — запротестовал Видо. Вот уж настоящий ведьмак — так вывернуть вполне объяснимое удивление! — Я вас понял, герр Ясенецкий. И прошу поверить, что не имел целью задеть вас. — «Я всего лишь хочу выяснить, каково направление ваших сил, и в этом свете подобная любовь к животным может значить, что вы ведьмак-бестиарий». — Просто удивляюсь вашей приязни к любым божьим тварям. Вот, к примеру, вы говорили, что держали крыс. Могу я узнать, зачем? Они что-то делали?

— Конечно! — просиял Ясенецкий так, словно ему было чрезвычайно приятно об этом вспоминать. — Они выпрашивали еду!

— Так… — Видо почувствовал, как по спине пробежали мурашки, а в вечернем воздухе словно повеяло запахом близкой разгадки. — Вы выпускали их на охоту? Они выпрашивали еду и приносили ее вам?

Лицо ведьмака стало точь-в-точь таким, как это бывает, когда отменно воспитанный человек слышит откровенную и немыслимо смешную глупость и при этом очень старается не расхохотаться.

— Нет… — проговорил он несколько сдавленным голосом. — Они выпрашивали ее у меня. Это просто очень забавно выглядит. Крыса встает на задние лапки и протягивает передние, а когда получает лакомый кусочек, то радостно бежит его прятать. Могут прямо из тарелки стащить, когда их на руки берешь! Ну правда забавно!

Видо почувствовал, как жар бросается в щеки и даже уши. Каким же болваном он сейчас выглядит! И даже обидеться, кроме себя, не на кого.

— Понимаю… — процедил он. — А ваши… домашние разделяли ваши пристрастия? Почему именно крысы? Собаку тоже можно научить трюкам, а выглядит она приятнее.

— Мои крысы отлично выглядели, — обиженно заявил Ясенецкий. — Я же говорил, что держал не диких, а породистых. У меня были фаззы — это лысые крысы с кучерявыми усами. То есть не совсем лысые, а такие… в золотистом пушке! Подобный окрас называется «фавном». Зимой, пока еще не начинали хорошо топить, они мерзли, приходилось надевать на них вязаную одежду с капюшоном.

«Точно издевается, — безнадежно подумал Видо. — Крысы… Лысые крысы с кучерявыми усами! Одетые! С капюшонами! Стоят на задних лапах и просят еду, как нищие на паперти. Или воруют со стола, и никто не возмущается этому, не травит их и не бросает обнаглевших тварей кошкам… Бред или издевательство?!»

— Боюсь, у меня недостаточно хорошее воображение, чтобы это представить, — признался он. — Но я вам верю, разумеется. В сочетании со всем остальным выглядит особенно убедительно!

Они уже подходили к воротам капитула, когда ведьмак снова встрепенулся:

— Герр патермейстер, а нельзя ли одолжить где-нибудь учебник по истории? — попросил он. — И географическую карту… Похоже, наши миры отличаются в некоторых важных деталях, и мне хотелось бы лучше представлять, что здесь происходит.

— Разумеется, можно. — Эта просьба, понятная и логичная, Видо даже обрадовала. Тем более что выполнить ее было несложно. — В капитуле вряд ли найдется что-то подобное, но я распоряжусь, вам отыщут все нужное в городе и привезут незамедлительно.

— Вот просто возьмут и отыщут? — чему-то удивился ведьмак. — Книги и карты дороги, как я понимаю, да и побегать в поисках придется.

— Если я попрошу? — в свою очередь удивился Видо. — Конечно, как иначе?

Предположение, что кто-то в Вистенштадте может не исполнить просьбу орденского патермейстера, к тому же из рода Моргенштернов, звучало странно и нелепо. Сколько же еще Ясенецкому следует узнать о мире, где он оказался! Успеет ли он это сделать? «Иногда у задачи нет правильного ответа, — вспомнил Видо слова ведьмака. — И каждый сам решает, в чем именно хочет быть не прав».

Предложение завести в капитуле кошку фрау Марта встретила с невозмутимым одобрением. Заглянула под осторожно приподнятую крышку, пригляделась к тут же зашипевшей узнице и заключила:

— Уши большие, хвост длинный! Крысоловка должна быть, так моя бабушка говорила. А на мышей мне кухарка жаловалась, так что вы, господа, и доброе дело сделали, и полезное. Герр Станислав, вас не затруднит потом ее в кухне выпустить? Ох, герр патермейстер, это она вас так?! Нужно промыть поскорее! Пойду ромашки заварю, мой покойный муж всегда раны ею промывал!

— Герр Ясенецкий, заверните вашу протеже в куртку еще раз, — велел Моргенштерн, разочарованно проводив взглядом торопливо удалившуюся фрау. — Я надеялся, что мы избавимся от этого исчадья, но раз уж обещал… Фильц, будьте любезны подать жетон.

— Я смотрю, вы всерьез принялись пополнять наше хозяйство, — отозвался секретарь, протягивая шнурок с висюлькой. Стас присмотрелся к жетону, который впервые увидел так близко — на плоском жестяном кругляшке было грубо выдавлено подобие орденского герба, который носил поверх сутаны патермейстер. — Сначала козы, теперь кошка… Надеюсь, ваши милосердные порывы не превратят капитул в подобие Ноева ковчега? Ах да, прошу прощения, козы были не первым ценным приобретением.

И выразительно покосился на Стаса!

— Господин Фильц, ваши намеки исключительно неуместны! — немедленно повелся инквизитор. — Извольте впредь не увлекаться столь вольной интерпретацией Святого Писания! Право, мне стыдно перед гостем!

— Ну что вы, я совершенно не в претензии, — разулыбался Стас, опять плотно спеленав потенциальную крысоловку. Кошка при этом утробно урчала, скалилась и пыталась растопырить лапы. — Так изящно меня тварью еще никто не называл! Осталось только выяснить, где моя пара и к какой разновидности я отношусь. Предпочитаю нечистых — у них нет копыт, и их есть не положено. А вам, господин Фильц, что милее, раз уж мы с вами в одном ковчеге?

— Хватит, — устало велел патермейстер, осторожно повязывая шнурок на кошачью шею. Стас по его тону понял, что лучше умолкнуть, и поймал явно разочарованный взгляд Фильца — похоже, секретарь с удовольствием продолжил бы обмен любезностями на тему, кто здесь тварь и какая. — Герр Ясенецкий, можете отнести это животное на кухню и прошу помнить, что вы обещали за ним присматривать. Господин Фильц, за время моего отсутствия что-нибудь происходило?

— Привезли почту, — лаконично сообщил секретарь. — Ничего срочного. Ваши личные письма забрал сударь Кройц.

— Благодарю, — отозвался патермейстер и обвел Фильца со Стасом выразительным взглядом. — Жду вас за ужином и надеюсь, что мне больше не придется просить о соблюдении приличий.

Коротко поклонившись, он ушел в дом, а Стас про себя признал, что перебрал, пожалуй. Ну, не нравится он Фильцу, что ж поделать? Ну, язвит секретарь при каждом удобном случае… Пока не устраивает реальных пакостей, это вполне можно терпеть. А мотать нервы инквизитору, который и так выглядит задолбанным, явно не стоит.

Возможно, к подобному выводу пришел и Фильц, потому что хмыкнул с нечитаемым выражением лица и удалился в сторону допросной. Стас остался стоять посреди двора с корзинкой, где снова притихла кошка, и перекинутой через руку курткой капитана. На душе было нехорошо, и, подумав немного, он легко вычислил источник недовольства.

Да, в борделе он опять повел себя как болван, совершенно не подумав о последствиях! Да, обошлось, но только потому, что повезло! И потому что Моргенштерн принял его доводы, основанные на голых эмоциях, терпеливо и с пониманием. Но рассчитывать на это постоянно — глупо, неосторожно и попросту неприлично. На третий раз можно и в камеру загреметь, если у клирика кончится терпение… Клирик, ну надо же… Прямо как в игре!

Стас вздохнул, направляясь к открытой двери кухни, откуда тянуло вкусными запахами. Интересно, он свой отряд баффает, увеличивая сопротивляемость силам зла? Но судя по тому, что ведьмин фамильяр его опасается, сила клириков здесь вполне реальна, и это не повод для шуток.

Вспомнились крыса-оборотень, мертвые лица в банках и останки ведьмы в соляном ящике. Все серьезно, Станек, прими ты уже это за данность! И как же домой хочется… Чтобы вся злая магия осталась исключительно в играх и книгах!