Рыжий: спасти СССР 2 (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 46

— Хорошо, о вопросах безопасности мы поговорим позже, — мягко произнес Председатель КГБ. — Пока же давайте коснемся вопросов идеологии.

Я с самого начала решил, что дам Андропову конкретную и чрезвычайно для него ценную информацию, только если он отнесется к моим словам максимально серьезно. Ко всем моим словам. Разумеется, я рисковал. Председатель Госбезопасности имел достаточно средств получить требуемые сведения от кого угодно, поэтому данные о сотрудниках КГБ и других предателях и перебежчиках семидесятых, начало восьмидесятых годов я предоставлю ему только в качестве бонуса. За покладистость. Мне плевать не чьи либо персональные переживания, устремления и амбиции. И если этот могущественный человек еще не понял это, я использую все, доступные мне средства, чтобы его убедить. Он хочет оттянуть разговор о проблемах безопасности? Пожалуйста, поговорим об идеологии. Тем более, что это тоже, в конечном, счете проблема безопасности.

— Прежде всего, нужно перестать расчленять историю России на «плохой» в кавычках дореволюционный период и «хороший» послереволюционный, — заговорил я. — История России едина, каждый ее период неразрывно связан со всем тем, что в ней было плохого и хорошего. От одних названий некоторых наших учебников истории оторопь берет. «История СССР. С древнейших времен до 1861 года». Понятно, что авторы пытались объединить под одной обложкой историю не только собственно русских земель, но и других, ныне входящих в состав нашего государства, но, согласитесь, куда точнее было бы использовать слово «РОССИЯ» в названии такого учебника. Не нужно оценивать деятельность тех или иных исторических личностей нашей страны, на каких языках они бы ни говорили, как «прогрессивную» или «реакционную», потому хотя бы, что подавляющее большинство этих людей сами в таких категориях не мыслили. Проще и честнее расценивать их поступки с точки зрения пользы для России или вреда. Тот же самый подход вполне применим и к зарубежным деятелям, если то, что они делали как-то было связано с нашей страной. А вы посмотрите, чему у нас учат в школах, да и в ВУЗах? Была ли, к примеру, деятельность Лжедмитрия Первого, который уничтожил династию самодержцев и народных угнетателей Годуновых прогрессивной или реакционной? А ведь он и те, кто им манипулировал, ввергли Россию в пучину бедствий, едва полностью ее не разрушив. Да и исторические события, которые происходили в зарубежных странах и прямо России не касались, тоже не следует рассматривать как прогрессивные или реакционные, а только лишь в том смысле, к каким последствиям они привели. Если мы применим такой подход к оценке исторических событий, то не придется каждое следующее поколение учащихся учить истории по новому. Отдельный вопрос — история советского государства. Не слишком ли много лакировки и сглаживания острых углов? Нельзя говорить только о героическом подвиге народа, не стоит умалчивать о допущенных ошибках и просчетах. Я говорю не об очернительстве нашей великой истории, а только — об объективности и о сохранении единого подхода ко всем периодам. Хрущев назвал эпоху Иосифа Виссарионовича Сталина периодом «культа личности». Разве это исторический подход? Это в чистом виде оценочное суждение. А стоит лишь взглянуть на деятельность Вождя с тоски зрения ее пользы для страны, ни на что не закрывая глаза, и сразу все встанет на места.

— Ну хорошо, — кивнул Юрий Владимирович, — это история. А как быть с идеологией, касающейся настоящего и будущего?

Я понимал, что в этом его вопросе кроется ловушка, но меня было уже не остановить.

— Опять же, перестать быть радетелями за угнетенных всех стран. Сосредоточиться на наших собственных проблемах и трудностях. Я не призываю к замыканию только на самих себе, просто взаимоотношения и сотрудничество с другими странами нужно строить на основании пользы для нас. И оказывать помощь небескорыстно, тратя свои, отнюдь не безграничные ресурсы, а только лишь в обмен на ресурсы других стран. Они должны покупать нашу помощь, а не получать ее бесплатно. До реализации призыва «Пролетарии всех стран соединяйтесь» еще очень далеко. Пролетарии западных, относительно благополучных стран вовсе не стремятся к соединению с пролетариями стран неблагополучных. Так зачем же нам обманывать себя? Повторяю. Наша идеология должна быть стройной и единой по всей цепи времен и ее основа — не победа коммунизма, а мощь нашего государства. Представьте, что мы призываем народ построить здание, имея лишь самое общее представление о технике строительства и не получив готового, прописанного в деталях архитектурного проекта. Каждый должен принести по кирпичу и вложить его в стену будущего здания — призываем мы. И что получиться в итоге? Груда кирпичей! Так и с коммунизмом. Нельзя построить то, о чем никто не имеет ясного представления. Цель должна быть сформулирована так — единая, могучая, неделимая Россия в ее нынешней политической форме Союза Советских Социалистических Республик. И исходя из этого постулата следует выстраивать всю нашу идеологию. И как только мы скажем народу, что именно за это сражались и страдали наши предки, и за это же должны быть готовы сражаться, а если придется, и страдать мы, то увидите, насколько воспрянет он духом и каким воистину ударным трудом он ответит.

Андропов слушал этого конопатого юнца и в его голову закрадывались странные, прежде никогда его не посещавшие мысли. Не то что бы Чубайсов сообщил ему что-то новое, прежде никому в голову не приходившее, но в его словах была твердая убежденность и железная воля человека, готового все это не только произносить, но и осуществить. Перед тем, как встретиться с директором ЛИСИ, Председатель КГБ успел ознакомиться с расшифровкой долгого, почти трехчасового разговора Рыжего с Генсеком.

К сожалению, Лёня включил глушилки, но то, что все-таки аналитикам удалось разобрать, ввергло главного чекиста СССР в оторопь. Чубайсов говорил с Брежневым о будущем, не как пифия, трактовавшая туманные пророчества Оракула, а с четким изложением событий, начиная с нынешнего 1977 года. И Генсек слушал внимательно, задавая уточняющие вопросы. А потом сквозь вой глушилок прорвались слова: «После меня будешь… ты».

Что именно будет делать после Брежнева Чубайсов, никто из расшифровщиков не разобрал, но Андропов не сомневался в том, что понимает истинный смысл сказанного Лёней. Это было неслыханно, немыслимо, не укладывалось в голове, но если он, Юрий Владимирович Андропов, не займет по отношению к сказанному Генсеком единственно правильную позицию, все ради чего он жил и сражался, пойдет прахом. После этого ему останется только застрелиться.

Оттягивая неизбежный момент принятия решения, после которого Рыжий либо пойдет в камеру, либо… Нет-нет, об этом пока рано думать. Надо еще потянуть время. Пусть выговорится. Пусть поможет Председателю Комитета Государственной Безопасности Союза Советских Социалистических Республик принять правильное решение. Пусть скажет то, что не оставит сомнения — каким именно должно быть это решение. И тогда они расстанутся либо врагами, либо верными соратниками.

— Ну а теперь давайте, Анатолий Аркадьевич, перейдем к теме безопасности государства. После того, что я уже услышал, полагаю что и эта тема окажется небезынтересной.

— Я готов, — с прежней холодной решимостью произнес Чубайсов. — Сначала — армия. Ее необходимо укреплять, одновременно модернизируя. Отставить расхолаживающие рассуждения о том, что Третья Мировая война будет скоротечной, гарантирующей взаимное полное уничтожение. Солдат и офицеров следует готовить не к одной, а к целому ряду войн в ближайшем будущем. Причем — войн высокотехнологичных. Вторая половина нынешнего века и большая часть двадцать первого столетия и будут эпохой таких войн. Это — во-первых. Во-вторых, в армии следует искоренить дедовщину, применив самые жесткие меры к солдатам и офицерам ее допускающим, вплоть до высшей. Желание офицеров поддерживать порядок в части при помощи внеуставных отношений следует рассматривать, как работу на враждебные государства, со всеми вытекающими. Третье — следует использовать армию исключительно для обороны страны и только — на территории страны. При необходимости действовать на сопредельных территориях — использовать специально созданные для этого подразделения из высокооплачиваемых контрактников.