Свадебное проклятье (СИ) - Колесова Наталья Валенидовна - Страница 1

Что может быть экзотичнее места для свадьбы, чем кладбище?

Только время ее проведения — полночь. Еще и полнолуние.

Роли единственных свидетелей выполняют два печальных мраморных ангела, на веки вечные распахнувшие свои крылья по обе стороны высоких кованых ворот. В руках у каждого перо — ведут списки грехов умерших или готовятся записать нашу брачную клятву? А может, это бдительные сторожа, призванные пересчитывать всех вошедших (внесенных) и вышедших — дабы не один местный… житель не покинул эту тихую обитель?

Я поправляю полупрозрачную кисею фаты, чтобы скрыть усмешку, совершенно неуместную в подобной ситуации и в подобной обстановке. Перехватываю серьезный взгляд моего жениха: сейчас, в свете огромной луны, ощутимо нависающей над нашими головами, его глаза кажутся серебристыми. И всё вокруг будто соткано из серебряного полотна и черного бархата: надгробия, склепы, могильные плиты, каменные и живые цветы. Сам ночной воздух так туго заполнен призрачным светом, что, кажется, нужно прилагать усилия, чтобы просто двигаться — как сквозь толщу воды.

Да мы просто не знаем, куда идти! Не знаем, чего ожидать.

Одновременно останавливаемся перед живым барьером из привольно разросшихся бордовых роз — можно счесть их украшением нашего свадебного зала под открытым небом. Осматриваемся. Переглядываемся.

— И что дальше? — интересуется жених. Он даже не потрудился переодеться — еле-еле смог оторваться от своих суперважных дел ради такого незначительного события, какой-то там брачной церемонии! Так что джинсы, рубашка поло и черная кожаная куртка — наше всё. Вернее, его.

Не то что я, невеста хоть куда! Пусть свадебное платье и пришлось шить в невероятной спешке, все равно оно нереально дорого, изящно, эксклюзивно — словом, по-настоящему достойно старшей дочери семьи Мейли.

Как и два предыдущих платья до него.

Я молча пожимаю плечами.

Такой ответ жениха не устраивает. Он — человек деловой. Плановый. И тот самый план должен быть расписан на ближайший час, год, на всю жизнь. Желательно, еще и поминутно.

— Мы кого-то ждем? — продолжает он задавать вопросы. — Или должны что-то сделать?

Я и сама знаю не больше него. Знаменитая гадалка, к которой моя матушка пробилась по знакомству с большим трудом и с большими подарками, велела только брачующимся (то бишь нам двоим) явиться в определенный день и час на старинное кладбище, поэтично именуемое «Скорбящая роза». То-то здесь такой густой аромат этих цветов, что постоянно хочется почесать нос…

— И долго нам тут торчать? — не унимается мой спутник. Словно в наказание за его настырность откуда-то сверху, чуть ли не с самого лунного диска, на нас пикирует огромная белая сова.

— Ох! — Прилетело крылом жениху по упрямой головушке.

— Тьфу! — Ветром от взмахов крыльев взметнуло кисею фаты, даже в мой открытый от неожиданности рот попало.

Мы с проклятьями (невнятными жениха, безмолвными моими) провожаем птицу недобрыми взглядами. Она опускается на голову очередной скорбящей статуи — изваяний так много, что кладбище кажется заполненным неподвижной толпой — складывает крылья, издает неожиданно громкий звук: нечто среднее между клекотом и завыванием… И вдруг обрушивается спиной назад, словно подстреленная из бесшумной снайперской винтовки.

Я даже привстаю на носочки — разглядеть, что стало с сумасшедшей птицей, и вижу, как на том самом месте из ползущей над землей дымки тумана поднимается нечто бесформенное, белесо-прозрачное, как моя свадебная фата…

Жених сжимает мою руку. Это чуть ли не первое со времени нашего знакомства прикосновение удивляет — схватил чисто рефлекторно, испугавшись? Он тоже не сводит взгляда со странного (а что здесь не странно?) кладбищенского явления: глаза прищурены, брови нахмурены, губы крепко сжаты. Я чувствую, как он потихоньку тянет меня назад.

К себе за спину.

Это одновременно смешит и трогает: он пытается защитить меня!

Его самого нужно от меня спасать.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. СВАДЬБЫ НЕ БУДЕТ!

ГЛАВА 1. Под венец без свиданий

— Вы мне подходите.

Едва не расплескиваю кофе от этого неожиданного заявления, но все же многолетняя выучка берет свое: сделав аккуратный глоток, я ставлю чашку из невесомого костяного фарфора на такое же блюдце и лишь после этого переспрашиваю:

— Простите, что вы сказали?

Сидящий напротив мужчина, с которым мы сегодня впервые увиделись и всего минут двадцать знакомы (по правилам этикета надо продержаться еще чуть-чуть, прежде чем распрощаться), подается ко мне через стол, словно я глуховата, или для придания веса собственным словам. Повторяет:

— Я сказал, вы мне подходите. Ваша внешность, поведение, образование, статус, не говоря уже о приданом… Вас не коробит, что я говорю так прямо?

Я успеваю проконтролировать свою мимику, но, должно быть, он замечает микроскопическое движение моих бровей, пытающихся язвительно приподняться: о последнем следовало упомянуть как раз в первую очередь! Отвечаю вежливо:

— Что вы, нисколько. Хотя это несколько… неожиданно.

Мягко сказано. За годы, прошедшие со времени моих предыдущих помолвок, я сходила на бесчисленное множество договорных свиданий, которые устраивает неугомонная матушка вкупе с многочисленными энергичными тетушками. Слава всем богам, количество их энергии и потенциальных женихов со временем уменьшилось обратно пропорционально разносящейся обо мне молве. Последние полгода не поступало ни одного предложения о знакомстве, и я просто блаженствовала, надеясь, что родственники поняли безуспешность попыток и наконец-то угомонились. Ан нет — три дня назад мне было велено явиться в ресторан при отеле, относящемся к сети дядюшки Бена (видимо, «Северная звезда» была выбрана как раз за удаленность от центра и потому что там меня не знают в лицо). Я пожала плечами и пошла, даже не поинтересовавшись именем, внешностью, возрастом и прочими данными потенциального жениха — как подсказывает опыт, эти сведения в будущем мне совершенно не пригодятся.

Хостес, спросив мое имя, провожает меня к нужному столику. Встающий при нашем приближении мужчина коренаст, не намного выше меня ростом. Черты лица приятные, волосы черные, глаза светлые. На первый взгляд всего на несколько лет старше, но кто их разберет, современных, ухаживающих за своей внешностью мужчин? Хотя как раз этого к породе метросексуалов не отнесешь: стрижка хороша, а одет небрежно, даже вызывающе небрежно для столь пафосного ресторана. И для первого свидания. Я на мгновение задаюсь вопросом: а нужна ли ему самому эта встреча, или он тоже пришел по настоянию семьи? О, хоть бы! Тогда мы разойдемся по-хорошему, заявив всем заинтересованным сторонам, что не понравились друг другу.

В ином случае придется прилагать лишние усилия.

Ма́ркус Чэн — так он представился — извиняется за свой внешний вид: только сегодня вернулся из поездки и, боясь опоздать к назначенному времени, прикатил сюда прямо из аэропорта. Хм, а он внимательно отслеживает мою реакцию!

Мы ведем ни к чему не обязывающий разговор: о погоде, о районе, где я сейчас живу, о его поездке в соседнюю Са́нтори. Там я пока не бывала, и потому с интересом выслушиваю рассказ о странноватых местных обычаях и порядках. Отвечаю на вопросы о моей работе; как предпочитаю отдыхать (совершенно безо всяких изысков: с книгой или со старым фильмом, в пижаме, в своей маленькой квартирке неподалеку от работы); люблю ли животных и детей (первых — да, вторых пока чисто теоретически); какие требования выдвигаю к спутнику жизни (отработанный ответ на автомате: надежность, здоровье, ровный нрав, стабильный высокий доход, близость взглядов на семью, религию, воспитание детей и прочие стандартные бла-бла-бла). Встречные подобные вопросы не задаю — ни к чему и не интересно, первое проистекает из второго. Антипатии ни внешность, ни поведение нового знакомого не вызывают, я вполне могу поддерживать беседу приличествующее время, прежде чем распрощаюсь с вежливым «было приятно познакомиться»…