Архонт росский (СИ) - Мазин Александр Владимирович - Страница 9

Вот теперь правда. Сергей поцеловал ее в шею, пониже затылочной ямки, в центр отпечатка его зубов, встал, потянулся, хрустнув суставами, соскочил с ложа, подхватил с сундука кувшин с клюквенным морсом, кислым и холодным, выпил до дна, уронил на пол, вернее, на медвежью шкуру, и, повернувшись, поглядел на Колхульду.

Она так и лежала на животе, раскинув руки и ноги морской звездой, обмякшая, обессиленная… И желанная.

Сергей обтер рот тыльной стороной ладони, опустился на ложе, положил руку на влажное теплое бедро.

Колхульда пробормотала что-то невнятное. Не яростная валькирия. Мирный домашний зверек. Сладкий зверек. Спящий.

Нежность и желание. Сергей и вошел в нее нежно. Так нежно, что она проснулась только через пару минут и то не полностью, в полудреме, задвигалась, нет, скорее зашевелилась едва-едва, словно обозначая: продолжай, я здесь…

И Сергей продолжил и завершил.

И только тогда увидел тень, отражение своего лица в темном зеркале обнаженного клинка. Который тоже все видел.

[1] Я знаком с позицией тех историков, которые полагают, что датировать основание Ростова девятым веком в соответствии с ПВЛ неверно, поскольку не соответствует археологическим данным, относящим городские «останки» минимум к середине десятого века. Однако городище на этом месте к описываемому времени насчитывало уже несколько веков, так что, полагаю, у меня есть право на небольшую вольность: «передвинуть» основание града Ростова на несколько десятилетий.Тем более что и с архелогией все не так просто.

[2] Зубоскал, насмешник, тот, кто показывает зубы.

[3] Напомню: водимая жена — старшая.

Глава пятая. Выше палуб вздымается волна

— Князь, это Корлы. Военный вождь всех кирьялов, — представил Сергей. — Корлы, это великий князь русов, победитель хузар, ромеев и иных владык помельче. Ныне же он снова собирается войной на ромеев и дозволяет славным воинам идти с ним. Проси его, если желаешь стать богатым, Корлы.

— Я и так не беден, — проворчал кирьял.

Но сообразил, что сейчас не время для чванства, да и выглядел Олег весьма внушительно. Потому сделал, что велено.

— Прошу, великий князь, дозволь идти с тобой союзом!

Олег глянул на него остро и поинтересовался:

— А много ль с тобой воев, вождь Корлы?

— Десять сотен! — Кирьял растопырил пальцы.

— А насколько умелы?

— Три сотни бьются не худо, прочие луком, копьем владеют, но так… — Корлы покрутил кистью: — Охотники.

— Получше, однако, чем землепашцы, — вмешался Сергей. — И точно не хуже, чем эти, — он кивнул на мерян, окруживших своего лидера.

— Про мерян откуда знаешь? — мгновенно сменил тему Олег.

— Пришлось, — пожал плечами Сергей. — Напали на меня той зимой.

— И что же? — заинтересовался Олег. Корлы тоже навострил уши.

— Взял пленных сотни три-четыре, точно не помню. Большую часть отпустил за выкуп, меньшую сюда привел, распродал.

— То-то, я смотрю, Яктев на тебя косится недобро, — усмехнулся Олег. — Успел изобидеть союзника.

— Кто к нам с оружием придет, того мы на оружие и сменяем. Только на более качественное, — сказал Сергей.

Олег засмеялся.

Корлы тоже выдавил улыбку. С ними-то получше обошлись, чем с мерянами.

— А с тобой сколько было? — все же не удержался, спросил Олег.

— А ты видел. Мы вместе в Любече твоем пировали.

— Добро, вождь Корлы. Возьму тебя, — принял решение великий князь. — Корабли есть у тебя?

— Я корабли ему найду, — пообещал Сергей: — Со мной поплывет. А за корабли из добычи расплатится.

Олег глянул на Сергея… внимательно. Потому что предложение было щедрое. Учитывая цель похода, добычи может и не быть. Но Корлы и кирьялы Сергею важны сами по себе. Из них выйдут хорошие союзники. Верные.

А вот на месте Олега Сергей не стал бы собирать такую толпу народа весьма средней боеспособности. Что-то он мутит, великий князь киевский. Будь Сергей главным, собрал бы ударный кулак тысяч в пять-семь профессиональных воинов, посадил на драккары и действовал, упирая на скорость и маневренность. Это если главная цель — разбой. Империя неповоротлива. Пока соберет войско, пока доставит к нужному месту, дело будет уже сделано. Главное, чтобы в море не перехватили. Однако недооценивать великого князя киевского не стоит. Он уж точно не глупее и нынешнего Сергея и прошлого князь-воеводы. И опыт у него изрядный. Следовательно о том, как устроена византийская империя предводитель руси кое-что знает…

Оказалось, да, знает. И очень существенное.

— В нашем море у ромеев кораблей нынче мало, — поведал Олег на совете старших. — У них сейчас в другом месте война идет. Туда и ушли все. Может, полсотни выйдет против нашей тысячи.

Полсотни лучше тысячи, бесспорно. Двадцатикратное превосходство. Но сколько десятков лис потребуется, чтобы победить одного мишку?

Сергей хмыкнул. Мысленно. Он не собирался портить агитационную компанию Олега. Раз уж тот решил нарастить массу, то пусть наращивает по максимуму. Чем больше народу тот соберет под свое соколиное знамя, тем лучше. Ромеи уважают большие легионы. Даже из паршивого мерянского ополчения. И если Олега не обманули информаторы, то дойти до Босфора у них получится. А на суше с ордами скифов ромеи великую битву затевать не станут. Взять Констатинополь боем — нереально. Так что русы с союзниками пограбят окрестности столицы и отправятся восвояси. Это один вариант. Второй: ромеи вступят в переговоры. Попробуют подкупить и натравить на других варваров. Или нанять часть Олегова воинства, а затем отправить на другой конец империи: биться с арабами.

Договариваться… Такой вариант развития событий Сергею нравился куда больше, чем одноразовая мелкая войнушка. А что если это и есть одна из целей Олега?

По прежнему опыту Сергей знал: в долгострочной перспективе торговать с ромеями выгоднее, чем воевать. Но только в том случае, если удастся получить правильные условия. А правильные условия Византия предлагает только тем, кого опасается. Если Олег нацелен на переговоры, то он еще круче, чем предполагал Сергей. И в этом ракурсе многое становится понятным. Чем больше варваров Олегу удастся натравить на империю, тем интереснее будут условия. Если так, то и цель самого Сергея определилась: ему надо войти в состав переговорщиков. К вящей и общей пользе.

Сергей не без основания считал, что в команде Олега сейчас нет никого, кто лучше него разбирается в том, как функционирует константинопольская кухня.

Это жирный плюс.

Но есть еще более жирный минус: у Сергея практически нет контактов в империи. Ромейские купцы, с которыми он общался, граждане херсонской фемы, то есть дремучие провинциалы. Такие в столице не котируются. Единственная ниточка, ведущая к ступеням императорского дворца — Коля Перчик. Имперский патрикий[1], спафарий Николай Пиперат. «Меч империи» — неплохой кандидат для связи. Достаточно ушлый и везучий, чтобы выжить в мясорубке, которую намеревался устроить Олегу покойный хозяин Самкерца Булан и которая перемолола его самого.

Спафарий Николай. Тот, кто от имени автократора Льва Шестого Философа заключил с Олегом договор о мире и торговом сотрудничестве. И что важно: стратиг Херсонской фемы Иоанн Вога, фигура из, можно сказать, высших политических сфер, принял этот договор всерьез. Во всяком случае, поначалу. Из чего следовало, что Николай Пиперат — личность стратигу известная и обличенная кое-каким доверием Палатина[2]. Неизвестно, насколько договороспособен будет этот Перчик, если общаться с ним без меча, приставленного к горлу, но альтернативы не было. И Сергея патрикий вполне может вспомнить, поскольку все переговоры ромея с Олегом шли через Сергея, ведь прекрасно владевший ромейским Харальд от переговоров устранился. И обустройством личных дел Перчика тоже занимался Сергей.

За минувшие годы Сергей существенно изменился. И физически, и статусно. В частности, обзавелся титулом рыцаря другой империи — франкской. Ну, если можно назвать империей паучью банку королевств и герцогств, образовавшихся на месте единого государства Карла Великого. И пусть взаимоотношения Византии и франско-папской Европы оставляют желать, но рыцарь Франской империи — это уже не чернь. Это благородный. Следовательно Сергей — не какой-нибудь дикий варвар-скиф, а цивилизованный человек, с которым и вино можно выпить из правильной посуды, и на богословские темы потрепаться. И если у них с патрикием Николаем найдутся общие интересы (а они точно найдутся, если речь зайдет о межгосударственных переговорах), то задружиться с важным имперским чином очень даже получится. А дальше — понятно. Во-первых, заключить от имени Олега договор с империей. Правильный договор, взаимовыгодный. Во-вторых, попробовать занять примерно ту же позицию, которую он занимал в прежней жизни. То есть когда имперские шишки полагают его не одним из варваров-русов, а представителем империи среди варваров-русов. И как следствие — гражданство Византии, чин, недвижимость и прочие блага. Но при этом жить и растить детей Сергей будет здесь, на Руси, в Белозере или Киеве — это не так важно. Жить на родине, а зарабатывать красивые золотые кругляши и превращать их во власть и имущество — в богатой и цивилизованной Византии, которая станет его восточным оплотом. А западным, естественно, станет лоскутная Римская империя германской нации.