Вперед в прошлое 11 (СИ) - Ратманов Денис - Страница 28

Никто на нас не напал, слежку мы тоже не заметили, однако деньги пересчитывать опасались, и с Канальей я не расплатился — было опасно. Нужно выбрать людное место, где никто не знает, что мы с деньгами. Потому Каналья поступил наглейшим образом: остановился в кармашке возле поста гаишников.

К нему устремился было молодой лейтенант, но, увидев табличку «пустой» не стал терять время. Каналья вышел покурить. Демонстративно поднял тент и походил в кузове, потом мы наконец перекусили тем, что я прихватил из дома.

И только потом. Сидя в салоне, начали выгребать деньги из сумки, рюкзака, карманов. Их было немерено. Мятые, они плохо складывались, и пачки получались огромными.

Вышло почти три миллиона! Я сразу же расплатился с Канальей, отдал ему двести тысяч вообще без сожаления — он здорово меня поддержал. Вот такой напарник мне нужен! Жаль, что он один.

Да и сам я заработал лям двести — фантастическую по нынешним временам сумму. И самое забавное, что еще сегодня я успею обменять на доллары тысяч восемьсот, на остальное куплю стройматериалы у Завирюхина, поддержу отечественного производителя!

Каналья тоже воспрянул, его грела перспектива стать совладельцем бизнеса.

— Теперь нужно позвонить на завод ЖБИ, — объявил я, — обрадовать Завирюхина, что мы у него будем не ближе к ночи, а даже во время рабочего дня.

— Ага, — кивнул Каналья, — только погрузимся, за соляркой заедем.

Видимо, Каналья решил наглеть так наглеть, подошел к молодому лейтенанту-гайцу, худому, еще не отожравшемуся, и сказал:

— Извините, а у вас на посту случайно телефона нет? Очень позвонить нужно.

Гаишник покачал головой, и я понял, что Завирюхин порадуется немного позже. Может, моя покупка — именно то, что поможет его заводу выжить?

Мы поехали в город, а я думал о том, что заниматься бартером без вооруженной охраны становится опасно. Может, неделю мы еще пропетляем, а что дальше — одному богу известно.

Ближайший телефонная будка обнаружилась в заводском районе недалеко от магазина, где на корточках сидели местные колдыри, а гопота помладше роилась как раз ближе к телефону.

Каналья заглушил двигатель, а меня сковало от напряжения. Враждебный район, враждебные гопники, желающие моей смерти. А вдруг они получили ориентировку и меня узнают?

Нет, бред! Не бред то, что они в штыки воспринимают всех чужаков, как стая псов, охраняющая территорию. Так, хватит! Встань и иди, тряпка!

Я выгнал себя из машины чуть ли не пинками, зажав под мышкой ежедневник с телефонами. Минуя гопников, ощущал их пристальное внимание буквально физически, перешептывание это, матерки. Хотелось побыстрее сделать дело и бежать.

Набрав пять цифр, я сразу же услышал щелчок, а потом — командирский голос:

— Слушаю.

— Виктор Иванович! Здравствуйте, мы разговаривали с вами насчет обмена солярки на стройматериалы. У нас получится освободиться раньше. Через час мы у вас.

— Здравствуйте! — обрадовался он. — Все готово, приезжайте, манипулятор ждет!

Я повесил трубку и улыбнулся. Можно сказать, я заложу фундамент своего дома — то, чего так и не сделал я-взрослый, и две части моей личности пришли к согласию.

В директорском кабинете нас с Канальей ждал Завирюхин, улыбчивая секретарша и три чашки кофе. Директор завода то ли забыл, каким составом мы приходили к нему в прошлый раз, то ли сделал вид, что забыл, и поздоровался с Канальей как со старым знакомым. Может, подумал, что Василий усы сбрил и преобразился.

— Двести литров солярки, — отчитался Каналья, пожимая руку Завирюхина.

Директор протянул ему написанный вручную список стройматериалов с ценой и количеством, Каналья изучил его с умным видом и отдал мне.

— У нас есть много керамзитных блоков, помните? — проговорил Завирюхин, с надеждой взирая на Каналью. — Они идеальны для межкомнатных перегородок, да и для стен хороши, гораздо качественнее монолитных блоков.

— Для межкомнатных — да, но промокают от дождя, — блеснул я знаниями взрослого. — Сразу же штукатурить надо, и все равно сырость тянут.

Будто не слыша меня, Завирюхин соловьем залился:

— Все дорожает, а я предлагаю вам их по прежней цене! Но предложение действительно только сейчас, потом буду пытаться продать по рыночной цене, сами понимаете. Так что…

Каналья снова скосил на меня глаза, но я помотал головой:

— К сожалению, нет. Нам негде их хранить. Если оставим на участке, их просто растащат.

— Так оставьте здесь! — воодушевился Завирюхин. — Я составлю документ, что в течение года мы продержим ваш товар. Под навесом, если будет угодно.

Он смотрел на меня, не видел заинтересованности, и в его голосе все чаще проскальзывало отчаянье. Я не планировал сейчас покупать керамзитные блоки. Собирался потратить максимум пятьсот тысяч, но уж очень директор нервничал.

— Совсем плохи дела? — спросил я.

Мрачное молчание было мне ответом.

Я молча достал ежедневник, куда переписал количество необходимого товара.

— Сколько стоит штука? — спросил я.

— Двести рублей! — оживился Завирюхин. — Хоть немного купи! Хоть на межкомнатные стены!

Я прикинул, сколько это. Понадобится минимум 1200 штук на один этаж, а их два. Значит, надо отвалить еще 240 000. С одной стороны, стремно, потому что это замороженные активы. Но, с другой стороны, это — все-таки вложение, как ни крути. С Завирюхиным мы еще поработаем, он вряд ли кинет нас на несчастные кирпичи. Как научила жизнь меня-взрослого, нельзя держать яйца в одной корзине. Мало ли, что случится: нас ограбят бандиты, заберут всю выручку и товар. Воры могут залезть к бабушке и обчистить тайник. А так вот они, денежки, в каменном эквиваленте.

Это если думать о личном обогащении. А если рассматривать покупку блоков как доброе дело, то 240000 — это зарплата десяти сотрудников завода. Маленькая, да, но хоть какая-то. Это без учета того, что я на кольца потратил 320 000. Вот, все сотрудники завода с деньгами.

— Хорошо, — сказал я. — А как будем оформлять договор аренды?

— На Василия, конечно, — проговорил Завирюхин чуть не плача.

— Меня зовут Алексей, — представился Каналья. — Так, может, покупку на меня и оформим, а не на фирму?

— Вы сколько брать будете? — осторожно поинтересовался директор. — Вы хоть тысячу…

— Две тысячи четыреста штук, — сказал я. И его глаза округлились, он закивал, заулыбался. — Вы кофе угощайтесь. У меня шоколад есть, хотите?

Он метнулся к шкафу и достал тарелочку с шоколадной плиткой — такой, без упаковки, с выпуклым мишкой. Суда по беловатому то ли налету, то ли выпоту, эта плитка припасена для дорогих гостей, и хранится уже очень давно.

— Нет, спасибо, — поблагодарил я. — Давайте оформлять сделку, нам желательно засветло на участок попасть.

Директор выглянул в коридор, прокричал прочти как в фильме:

— Лю-юд!

И завертелось все, задвигалось — и люди, и воздушные потоки, и сама ткань реальности пошла пузырями. Забегали люди, Каналья только и успевал бумаги подписывать. Хлопнув себя по лбу, рванул в «КАМАЗ» за липовой печатью и давай ставить штампы — клац-клац, клац-клац!

Видимо, Василий собрал эту печать на коленке, благо что такие нетрудно было достать. Наша фирма называлась АОЗТ «Валекс». В(асилий) + АЛЕКС(ей). Что ж, логично.

Через полчаса мы уже наблюдали за погрузкой товара, понимая, что засветло не получится. Естественно, на машине Алексеевича никто стройматериалы везти не будет, грузовик и манипулятор Завирюхин выделил в качестве бонуса. Мы планировали привезти все на участок, сгрузить там — благо дождя не было, и доехать по грунтовке можно без проблем — а потом надо вернуть «КАМАЗ» Василию, после чего Каналья поедет к себе в Николаевку.

При мысли о том, что у нас тут движение, а там у них мир поставлен на паузу смертью Андрюши, сделалось зябко. Как бабушка переживет? А тетя Ира? А еще холоднее сделалось от осознания, что причина его смерти — я. От этой мысли хотелось бежать, бежать, бежать. Когда я суетился, отпускало, но стоило только остановиться и задуматься — опять накрывало.