Вперед в прошлое 11 (СИ) - Ратманов Денис - Страница 18

Нужно сегодня обсудить с Василием план дальнейшего сотрудничества, обговорить и, если будет контакт, а не его истерика, прописать нюансы. Возможно, это будет последний наш мирный разговор, потому что в адекватности этого человека я засомневался.

С одной стороны, он порядочный, держит слово, доверяет партнерам и все такое. С другой, как равного он меня не воспринимает. Поскольку примитивными людьми управляют инстинкты, а для многих хищников все, что меньше — еда, отчим вполне может меня подвинуть без зазрения совести и даже посчитать, что сделал благо. Типа ребенку учиться надо.

Ну, посмотрим. Вечер все решит, Василий как раз успокоился после вчерашнего конфликта с Борисом. Если договоримся — хорошо, не договоримся — не фатально. В любом случае я буду подыскивать альтернативу его грузовику. Да, муторнее, зато безопаснее.

Адекватного взрослого найти сложнее, чем грузовик, но кое-кто на примете есть.

В школе возле двери стояли, как обычно, дежурные с учителем, в этот раз десятый класс с Кариночкой. Увидев меня, пришедшего в сопровождении друзей, географичка сказала:

— Геннадий Константинович просит тебя срочно к нему зайти.

Илья с пониманием кивнул.

— Это из-за гопников? — скорее констатировала, чем спросила Гаечка.

— Скорее всего, — кивнул я.

— Удачи, — сказал Минаев.

Все отправились на алгебру, а я зашагал к директорскому кабинету, прячущемуся за огромным стендом со стенгазетой, благодарностями и прочим. Наверное, сторожиха ему мозг вынесла, и он теперь нуждается в моем.

— Здравствуй, Павлик! — улыбнулась мне секретарша и кивнула на директорскую дверь.

Я мысленно надел на голову каску. Сейчас начнется долбеж в темечко…

В кабинете напротив директорского стола сидела уставшая после дежурства Людмила Павловна.

— О, явился, красавец, — процедила она.

— Здравствуйте, — поздоровался я с ними обоими.

Дрэк сразу перешел к делу:

— Если бы не знал тебя, то просто запретил бы тренироваться в нашем спортзале. Но я тебя знаю. Потому хочу выслушать твою версию тот, что вчера произошло.

Он это и так знает с моих слов и устроил нам очную ставку! Ну и хорошо. Пришлось еще раз рассказывать то, что я уже говорил вчера. Сторожиха постоянно меня перебивала. Вспомнила, как Зяма припечатался к стеклу. Как Алтанбаев в прошлом году украл выварку. Как эта гоп-команда выбивала мелочь у учеников.

Закончил я так:

— Если не верите мне, спросите у одноклассников, которые при всем этом присутствовали. Я не думал, что эти парни придут и тем более — что завяжут с криминалом.

Директор закрыл рукой лицо, помотал головой.

— Ну-ну. Ты еще взаймы им дай. В дом к себе впусти.

— Геннадий Константинович, я готов поспорить на… — Я осмотрел его кабинет. — На телевизор для школы, что Алтанбаев станет нормальным. То есть бросит пить, нюхать, колоться и грабить.

Дрэк аж рот раскрыл.

— Ты серьезно? У тебя есть лишние деньги? Или ты… — Он постучал себя по блестящей лысине.

— А вы просто позволите нам тренироваться в спортзале. Под мою ответственность. Также я гарантирую, что Алтанбаев больше не принесет неприятностей.

Сторожиха взвилась:

— Не слушайте его! Его обещание — полная чушь! А шантрапа все вынесет! Посуду из столовой. Из музыкального класса — баян. Магнитофон еще.

— Нет! — после минутного промедления ответил мне директор. — Никаких посторонних на тренировках!

Сторожиха растянула губы в улыбке и пошла в атаку:

— Я бы вообще ему не верила и не пускала их. Один раз обманул, и во второй обманет! Нет ему доверия!

— Людмила Павловна! — повысил голос директор. — Не надо нагнетать! Я верю Павлу. Он продолжит тренировки. И, пожалуйста, без наговоров! Я все сказал. Точка!

Прозвенел звонок, я поблагодарил его и рванул на алгебру, по дороге думая, что надо искать хорошего тренера и помещение, потому что две группы я не потяну, а вместе с гопниками друзья заниматься не станут.

На большой перемене в столовой я развеял страхи друзей, уверил их, что гопники на тренировки ходить не будут. О, сколько счастья было! Загрустила только Лихолетова, которой нравился Алтанбаев.

Сегодня, в пятницу, у нас было пять уроков. После школы я заскочил домой, перекусил, мы с Борей написали два типа объявлений: «В автомастерскую требуются» и «Требуется тренер самбо в Николаевку. Оплата каждый день». Помещение можно за малую денежку арендовать в клубе, там любой копейке будут рады. А потом алтанбаевцы адаптируются к нормальной жизни, начнут работать и сами будут оплачивать аренду.

В три дня мы с Ильей и Кабановым отправились в центр клеить объявления — такой способ оказался эффективным, и Каналья попросил найти сотрудников во вторую мастерскую, а потом парни поехали домой, а я с замирающим сердцем — на автобусе к бабушке. Мопед я не брал, потому что вечером за нами с мамой обещал заехать отчим.

Пока трясся в автобусе, думал, что я люблю бабушку и готов ей помочь, как и деду, но сейчас ехать к ней совсем не хочется. Потому что страшно прикоснуться к чужому горю, стать его частью при том, что я совершенно ничем не в силах помочь.

Все было так, как всегда: та же калитка, отремонтированный мной забор, старые абрикосовые деревья. Боцман так же бросился навстречу и начал бодаться, вымогая ласку. Но чувствовалась какая-то тяжесть, словно в доме поселилось горе и встречало меня вместе с Каюком.

Юрка был не убитым горем, он Андрюшу тоже не любил — просто печальным. Сошел со ступенек в домашнем и сказал:

— Лежит, не встает. К стенке отвернулась, прогоняет всех.

— А мама моя?..

— В соседней комнате. Идем. Мне страшно за Эльзу Марковну. Никогда ее такой не видел.

В доме стояла мертвенная тишина. На хлопок двери из маленькой комнаты выглянула растерянная мама, посмотрела на вход в бабушкину комнату и покачала головой.

Я прошагал туда, холодея, потому что не знал, что буду говорить. Шторы были задернуты, царил мрак. Бабушка, поджав ноги, лежала в кровати, худенькая, маленькая, беспомощная. Я молча сел на край, прилег и обнял ее.

Она вздрогнула, обернулась. Ее глаза, обрамленные черными кругами, лихорадочно блестели. Из нее будто душу вынули. Захотелось отшатнуться, потому что потянуло безумием, но я не стал этого делать. Отодвинув меня, впившись взглядом в мое лицо, она проговорила:

— Что я сделала не так? Где недоглядела? Чего ему не хватало? У него же все было! Лучшие игрушки. Лучшая одежда. Он в «Артеке» отдыхал! Любой университет, только учись, а он не захотел! Мать на машину ему копила. Вот чего не хватало, а?

Ответ я знал. Точнее, знал я-взрослый, и то применимо к обычным людям, не гнилушкам. Типичная ошибка родителей, которые стремятся не просто дать — запихнуть в своего ребенка все лучшее, то, чего не было у них самих. Андрюше не хватало того, чтобы чего-то не хватало. Не к чему стремиться, нет цели. Зачем напрягаться, когда мама с отчимом пережуют и в ротик положат? А если нет причин напрягаться, молодой растущий организм ищет, как себя развлечь. И находит.

Конечно, не факт, что Андрюша не сторчался бы, если б его семья нуждалась, и в доме экономили бы на необходимом. Как и не факт, что дети богатых родителей пойдут по скользкой дорожке, все зависит от личности. Однако тенденция наблюдалась именно такая. Основной проблемой молодых людей будущего станет тотальный инфантилизм, когда как мои ровесники будут согласны на трех работах вкалывать, чтобы выгрызть себе минимальный комфорт. Не все до него доживут, но многие преуспеют.

Все то, что нам достается огромным трудом, нашим детям мы постараемся обеспечить, и они это получат даром.

Конечно же, говорить этого я бабушке не стал.

— Ты не виновата. И Ирина не виновата, время такое, проклятое. Кстати, как она, тетя Ира?

— О-ой! — Бабушка отвернулась и проговорила в стену. — Толик повез ее в психбольницу, она пыталась… пыталась… Выцарапать себе глаза.