Вперед в прошлое 11 (СИ) - Ратманов Денис - Страница 16

Я зябко повел плечами, глядя, как друзья уходят в раздевалку.

— Че, вас теперь оттудова попрут? — спросил Заславский. — Она лысому настучит, жаба эта.

Рассказывать о том, что мы ремонтировали спортзал и теперь директор нам немного должен, я не стал — гопники могли расценить это как сотрудничество с ментами, ведь в их представлении дрэк был чем-то типа директора тюрьмы.

— Сегодня — да, а потом — не знаю.

— Хреново.

— Вот вам и спорт. Не подохнем здоровенькими, — сыронизировал парень со шрамом на губе.

— Не кипишевать! — велел я, видя, как наши бегут из раздевалок к выходу — и парни, и девушки, а в руках Ильи моя куртка. — Может, будет вам тренировка.

Через минуту все стояли посреди школьного двора, там, где нарисованы классики: мы с одной стороны, гопота — напротив нас. Алтанбаев повторил для всех то, что говорил ине. Рамиль присвистнул и пошел пожимать руки.

На лице Гаечки было написано: «Я бы тоже этих тварей в школу не впустила». Димоны поглядывали на гоп-команду, промышлявшую мелким вымогательством, неприязненно. Илья протянул мне куртку, я оделся и увлек его в сторону, но не успел задать вопрос, как получил на него ответ.

— Нужен ключ от базы? Ты собираешься пустить туда… этих? — он скривился.

— Один раз. Подыграй, — прошептал я.

— Че вы там шепчетесь? — воскликнула Лихолетова.

— Разрабатываем план мести, — отшутился я и обратился к Илье: — Ты можешь достать ключ?

Наши все замерли, особенно те, кто был против гопоты: Гаечка, Алиса и Димоны. Друг задумался, покосился на воспрянувшего Алтанбаева.

— Если узнают, мне капец, — все-таки решил подыграть мне он.

Гаечка скрестила руки на груди и, глядя на меня расстреливающим взглядом, начала притопывать.

— Сейчас мы пойдем в подвал, — окончательно принял решение я. — Это цивильное место, туда так просто не попадешь. Мы туда ходим небольшими группами. Если узнают, что там толпа, нам хана, и вам тоже. Так что ведем себя тихи и скромно. Договорились?

— Так че, будет бокс? — Заславский запрыгал, боксируя с невидимым противником.

В отличие от Алтанбаева, он все делал правильно. Лицо Гаечки сделалось таким, словно у нее издох любимый хомячок. Алиса озвучила то, что хотела сказать Саша:

— Паш, мы домой, ладно?

Я отвел в сторону теперь Гаечку и прошептал:

— Это один раз. Так нужно. Чтобы нас уважали и считали главными. Нахлобучишь кого-нибудь из их команды, чтобы боялись?

Гаечка вскинула голову, глаза ее блеснули, она хищно уставилась на парней, выцеливая жертву.

— Игорька, — улыбнулся я, имея в виду Заславского. — Он драться умеет. Сможешь?

— Крючка, — выбрала жертву она и хищно поджала губы — я понял, тут что-то личное. — Это который со шрамом.

Мы двинулись к базе. Димоны тащились в конце процессии, я кожей чуял их недовольство. Ничего, чуть позже объясню, зачем пригласил в святая святых классовых врагов. Правда, это будет лишь вершина айсберга, про таймер-то не расскажешь, не объяснишь, как спасенная жизнь может отразиться на реальности.

— Ждите здесь, не отсвечивайте, — велел я, и мы с Ильей побежали к нему домой, друг — за ключом, я — звонить директору.

У Ильи с родителями были доверительные отношения, потому он рассказал им все, как есть. Пока Илья убеждал отца дать ему ключ, я остановился возле тумбы с телефоном, набрал директора, надеясь, что он ответит.

Трубку сняла его жена, я представился и попросил Геннадия Константиновича. Донеслось его ворчание, что и ночью покоя нет, но он все-таки ответил, бросил раздраженно:

— Слушаю, Павел. Только давай быстро излагай, почему ты решил пригласить в школу малолетних воров и наркоманов. Надеюсь, что твоя версия будет убедительной.

— Они услышали про наши тренировки и попросились к нам. Я поставил им условие: завязать с вредными привычками и криминалом. Думал, это им не по силам. А они завязали и пришли.

Донесся смешок.

— Завязали, ну-ну. Вот ты, Мартынов, вроде такой умный, но такой… э-э… наивный. Ты в каком мире живешь? Кого в дом пускаешь? Уж сколько от них вреда было. Если бы не знал, кто ты такой, поверил бы Людмиле. У нее чуть инфаркт не случился! А они правда ей угрожали?

— Зачем, когда им хотелось в спортзал? — задал я встречный вопрос.

— Потом, когда получили отказ.

— Никто никому не угрожал. Я вместе с ними стоял и все слышал.

Ну не считать же угрозой в сердцах брошенное, причем себе под нос «хана тебе».

И этому ничего не объяснишь. Никому ничего не объяснить, и знания давят на плечи.

— Короче так, Мартынов, — припечатал директор. — Вам заниматься можно. Чужих приводить запрещаю. Только ученикам школы можно. Понял?

— Ясно. Спасибо за адекватность. Хорошего вечера.

Повесив трубку, я обернулся и увидел Илью, держащего ключ.

— Дрэк не сердится, — отчитался я. — Понимает, что сторожиха приукрасила.

— Ты еще можешь передумать, — серьезно проговорил Илья. — Если честно, мне бы не хотелось заниматься с этими отбросами, они все испортят.

— И мне не хочется. Но так надо. Да и нам выгодно, когда идет война с заводскими.

— Это да. — Илья протянул мне ключ.

Никогда на базе не было так людно, как сегодня, мы едва поместились. Поскольку сменной обуви у алтанбаевцев не было, они разулись перед залом с матами, и помещение наполнилось неповторимым ароматом нестиранных носков.

Разинув рты, гости бродили по базе, озирались, изучали Борины рисунки.

— Круто тут, — оценил Алтанбаев.

— Ага, я б тут жил! — сказал Заславский, указал на Шварценеггера. — Ваще крутяк! И телик вот.

Дав им пять минут, чтобы освоились, я крикнул:

— Начинаем. Давайте сперва устроим спарринги — наши против ваших? Не всерьез, просто чтобы оценить уровень вашей подготовки. В полную силу не бить, удары обозначать касанием. Бороться можно, причем выкладываясь по полной.

— Поборемся! — обрадовался Заславский и попытался повалить Крючка.

— Вот Саша, — я положил руку на плечо Гаечке (надеюсь, она здраво оценивает свои силы), — она отличный боец. Кто осмелится бросить ей вызов?

Улыбнувшись, Гаечка ударила кулаком о ладонь.

— Баб бить западло, — поморщился Алтанбаев.

— Тогда Саша сама выберет жертву…

Гаечка подошла к Крючку и ткнула его пальцем в грудь.

— Ты.

Развернулась и зашагала прочь, гордо вскинув голову. Видимо, он ее задирал, когда она была боязливой и полноватой.

Все оживились, загудели в ожидании шоу, но я объявил разминку. Немного разогреться, теперь — немного физухи, такой, чтобы и Лихолетова потянула. Гости кашляли, хрипели, пускали ветры от натуги, но продолжали демонстрировать силу духа при немощи тела. Рая смотрела на своего кумира, Алтанбаева, с некоторым превосходством. Только Крючок справлялся, чувствовалась подготовка. Эх, не ту жертву Гаечка выбрала, как бы не опозорилась подруга.

Когда Зяма упал лицом в мат, я объявил конец разминки и предложил гостям выбрать себе спарринг-партнеров. Алтанбаев вызвал на дуэль меня, хотя был на голову выше и раза в два тяжелее. Заславский указал на Минаева, посчитав его самым хилым. Димон молча принял вызов. Два незнакомых заморыша работать боксерскими грушами отказались.

— Вы бы хоть представились, сычи, — пристыдила их Лихолетова.

Тот, что повыше, с лицом-огурцом, оказался Хомой. Его приятель со впалой грудной клеткой — Гошем.

— Что, Егор, мы первые? — Алтанбаев кивнул. — Напоминаю правила: не бить в полную силу, удары обозначать. Реагировать на замечания судьи. Нас будет судить Рам, остальных — я. Ну что, погнали?

В знак солидарности я тоже скинул кеды, и мы с Егором остановились друг напротив друга на матах. Рамиль взял со стола свисток, свистнул.

Алтанбаев попер на меня, загребая ручищами. Понимая, что это безопасно, я выставил блок, забежал за спину Егору, ударил под колено.

— Подсечка.

Он припал на колено. Я толкнул его в спину топчущим.