Таких не берут в космонавты. Часть 3 (СИ) - Федин Андрей - Страница 8

Она снова дёрнула меня за руку.

Покачала головой и заявила:

— Жалко, что Надя и Лёша этого не увидели. Им бы твой хитрый удар понравился.

Иришка вздохнула.

— Может… и хорошо, что их не было. Я так испугалась, когда нож увидела! Чего это бандит к нам прицепился?

Она нахмурилась.

— Что это за парень был? — спросил я. — Ты его хорошо знаешь?

— Ты про Шипулю?

— Да.

Иришка пожала плечами.

— Ромка Шипуля. Учился раньше в «В» классе. Вместе с Лёшей Черепановым. И с этой дурочкой: с Клубничкиной. После восьмого класса он от нас в техникум ушёл.

— Выглядел он старше Черепанова, — сказал я.

Поправил на голове шапку.

— Так он и есть старше, — ответила Иришка. — Второгодник. Он несколько раз на второй год оставался. Второгодник, двоечник и бандит.

Лукина нахмурила брови.

Сказала:

— У них тогда настоящая банда была. Они киоски обворовывали. Мальчишек били. Потом их поймали. Девчонки из «В» класса говорили, что двоих бандитов в тюрьму посадили. Ромку Шипулю тогда из комсомола исключили.

Иришка тряхнула портфелем.

Добавила:

— Лучше бы и его в тюрьму отправили. Там этому бандиту самое место!

Нож Шипули я рассмотрел только в школе перед уроком. Убедился: на улице мне не показалось — это действительно была «выкидуха» (нож выкидной полуавтоматический). Причём, «выкидуха» явно самодельная, не иначе как изготовленная «по ту сторону тюремного забора». Клинок у неё был заводского производства (с мой палец длиной, с толщиной режущей кромки примерно в шесть миллиметров). Выбрасывался он из деревянной рукояти небольшой уже слегка покрывшейся налётом ржавчины пружиной.

Я огляделся по сторонам. Убедился, что одноклассники в мою сторону сейчас не смотрели. Опустил руку, спрятал нож под партой. Смесил деревянные накладки — клинок послушно выскочил наружу. Раздался уже знакомый щелчок.

— Ух, ты, — сказал заметивший мои манипуляции с ножом Черепанов. — Классный ножичек. Где взял? У кого купил? Сколько он стоил?

Лёша отвлёкся от рисования, посмотрел под парту.

Я усмехнулся и ответил:

— Он чуть не стоил мне дырки в штанах на самом интересном месте. Трофей. Достался по случаю.

Алексей удивлённо вскинул брови.

— Что значит, трофей? — поинтересовался он. — Где…

Вопрос Черепанова прервал звонок на урок и голос учителя.

— Здравствуйте, товарищи будущие выпускники!

Я спрятал клинок в рукояти, выбрался из-за парты.

Сунул нож в карман и вместе с одноклассниками хором произнёс:

— Здравствуйте, Максим Григорьевич!

Черепанову о нашей встрече с Романом Шипулей на перемене рассказала Иришка.

— … Вася его по голове ботинком бамс!.. Ромка свалился, как подкошенный. А эти дурачки Ермолаевы испугались. Ты бы видел их рожи! Небось, подумали, что Вася сейчас и им по голове настучит. Только Вася их и пальцем не тронул. Зря, наверное. Лучше бы он и их поколотил. Чтобы они на него больше не жаловались своим дружкам.

Алексей насупился.

— Это не они пожаловались, — сказал Черепанов. — Это Клубничкина.

Иришка удивлённо вскинула брови.

— Почему ты так решил? — спросила она.

Черепанов проводил взглядом группу пионеров, ответил:

— Ермолаевых бы Шипуля не послушал. А вот если бы его Клубничкина попросила… Он бы ради неё и не такое сделал. Светка ему давно нравится. Он ей ещё в восьмом классе прохода не давал. Я знаю, я помню. Мне от Ромки тогда тоже доставалось. За то, что я… ну, со Светкой общался. Шипуля меня однажды…

Леша замолчал. Скривил губы. Махнул рукой.

— Неважно, — сказал он. — Но это Светка ему пожаловалась. Точно вам говорю. Только её бы он послушался. Иначе почему бы он припёрся к нашей школе с утра пораньше? А Ермолаевы… так… только показали ему Васю. Потому что их об этом тоже попросила Клубничкина. Я так думаю.

Иришка сощурила глаза, и прошипела:

— Вот же она гадина.

Черепанов пожал плечами.

Он поднял на меня глаза и сообщил:

— Вася, вот и нож уже появился. Как ты и говорил.

После второго урока я задержался на первом этаже около кабинета истории. Ещё вчера выяснил, что одиннадцатый «А» явится сюда на занятие сразу после нашего класса. Поэтому я не пошел вместе с Лёшей на химию. Подошёл к окну в коридоре; дождался, когда в сопровождении двух одноклассниц появилась Лена Зосимова. Комсорг школы заметила меня — поприветствовала меня улыбкой. Я поманил Лену к себе рукой. Та кивнула, бросила фразу подругам и подошла ко мне.

У Зосимовой я поинтересовался, готовить ли нам с Лёшей выступление на восьмое марта. Напомнил Лене, что между Днём Советской армии и Военно-морского флота и Международным женским днём (который в этом году впервые будет ещё и выходным днём) — меньше двух недель. Это совсем небольшой срок на подготовку музыкальных композиций. Особенно, если мы полностью поменяем репертуар. Заявил, что и сам репертуар нуждался в одобрении до начала репетиций.

Лена устало вздохнула. Согласилась с моими утверждениями и доводами. Пояснила, что мартовский концерт большей частью повторит февральский. Там будет тот же спектакль, который займёт половину времени, отведённого на праздничное мероприятие. Музыканты исполнят те же номера. Сказала, что о мартовском репертуаре школьного хора пока не узнавала — лишь слышала, что ребята уже с начала нынешнего учебного года готовили «проверенные» музыкальные произведения.

Она согласилась со мной, что песни в моём репертуаре следовало бы к марту обновить. Но тут же пожаловалась на нехватку времени. Попросила, чтобы мы с Алексеем подготовили «что-нибудь», что я посчитаю «правильным». Пообещала, что «вплотную» займётся мартовским концертом уже с двадцать четвёртого февраля. Заявила, что «в крайнем случае» мы с Лёшей исполним для женщин то, что подготовили для ближайшего выступления: всё же Ленин и комсомол — универсальные темы.

Я заявил Лене, что мы с Черепановым уже «в ближайшие дни» приступим к «шлифовке» музыкальных композиций для женского праздника. Пообещал, что подготовим песен «с запасом» — на случай, если вдруг моё видение репертуара не совпадёт с политикой администрации школы и Ленинского комсомола. Отвесил Лене парочку комплиментов (она сегодня выглядела превосходно, как и всегда). Напоследок сообщил, что «на днях» видел её старшего брата около Октябрьского рынка.

— Удивился, как его занесло в такую даль, — сказал я. — Даже подумал: точно ли это Вениамин Морозов, или мне померещилось.

Усмехнулся и уточнил:

— Лена, мог я там встретить твоего брата? Или я обознался?

Зосимова загадочно улыбнулась.

— Мог, — сказала она. — Веня бывает в том районе по субботам после занятий в университете. Часто и в воскресенье. Мне и родителям он говорил, что ездит туда к своей знакомой, готовит её к экзамену по математике.

Лена дёрнула плечами.

Спросила:

— Вася, ты знаком с моим братом? Не знала. Он об этом не говорил. Даже когда я показала ему твоё фото в газете.

Я покачал головой.

— Нет, не знаком. Видел его на фотографии, когда Клавдия Ивановна показывала мне фото выпускников. Директриса мне сказала, что он твой брат. Вот не поверишь: никого из тех ребят в лицо не запомнил — только Вениамина.

Зосимова кивнула.

— Почему же, — ответила она, — поверю. Представляю, о какой фотографии ты сказал. Мой брат на ней действительно очень выделяется. Высокий и светловолосый. Настоящий красавец!

С последнего урока я отпросился. Сказал математичке, что привожу в порядок к праздничному концерту школьное пианино в актовом зале. Заявил, что ещё не завершил настройку: помешали проходившие в зале после уроков репетиции. Напомнил Веронике Сергеевне, что «сегодня уже пятница» — до концерта осталось «всего ничего». Пояснил, что получил в этой четверти уже «кучу пятёрок». Пристально посмотрел молодой учительнице в глаза. Заодно полюбовался на вспыхнувший у математички на щеках румянец. Воспользовался случаем — выпросил себе в помощники Лёшу Черепанова, у которого с математикой тоже было «всё в порядке».