НеТемный 7 (СИ) - Изотов Александр - Страница 2

Петра лишь отмахнулась. Она двигалась за мной, словно зачарованная, и мне даже стала интересно, почему она себя так ведёт.

Едва мы вступили в тень шахты, я зажёг на ладони огонёк и сразу почуял неладное. Взгляд Петры, идущей позади, заметно изменился…

Он не был злым, но в нём присутствовала опасность. А ещё та самая неуверенность. Именно эта неуверенность и дала мне увести Петру гораздо дальше в глубину шахты, и даже завернуть за поворот.

А так, цербер, скользивший совсем рядом и абсолютно незаметный во тьме, уже давно показал мне, что чародейка обнажила небольшое лезвие.

— Неужели великая чародейка Камнелома задумала неладное? — спросил я, наконец обернувшись.

Та как раз держала в руках небольшой стилет, и заметно удивилась, когда бросс перед ней произнёс слишком много слов. Она дёрнулась, то ли от меня, то ли ко мне, но я перехватил её руку и прикрыл рот ладонью.

Пока у девушки не случилась истерика, я аккуратно вынул из её руки лезвие и задумчиво рассмотрел его. Увидев знакомый и очень опасный узор, я с трудом справился с изумлением…

— Смердящий свет! Откуда это у тебя?

Девушка дёрнулась и замычала мне в ладонь. Открою ей рот — завизжит… Огрею — ничего не узнаю.

Приняв решение, я потащил её дальше. И, пока шёл, спокойно говорил.

Говорил о том, что тёмная магия на крохотном лезвии опасна не только для меня, но и для неё. Смесь магий Смерти и Крови обещала надёжный результат — владелец стилета легко убьёт меня, едва коснувшись только кончиком. Потому что узор на лезвии был заряжен на Смерть, и требовалась только капля моей крови.

Но вот только владелец стилета тоже погибнет, потому что сила заклинания подпитывается его кровью. Проще говоря, чародейка коснулась бы меня, и мы погибли бы оба.

Я честно не знал, смог бы выжить от этого заклинания. Но меня впервые поразило, насколько серьёзные у меня теперь противники… Расслабился я, заметно расслабился, недооценил Бездну.

Её приспешники здесь не могли быть настолько сильны. Это слишком серьёзная магия, и я подозревал, что здесь замешана сама Повелительница Тьмы. Потому что, если это не так, впереди меня ждут очень серьёзные испытания.

— Ты бы тоже погибла, поняла? — наконец, сказал я, отпустив Петру и отбросив стилет в сторону.

Точнее, я освободил чародейке рот, но продолжал держать за руку. Она сначала хотела закричать, но так и стояла, со слезами глядя на лезвие в моей руке.

Я был догадлив, поэтому спросил сам:

— Кто-то обещал тебе, что эта магия вернёт тебе силу?

Та вздрогнула и быстро кивнула.

— Стилет дал мне знахарь Волх. Это ваш…

— Кузнец из Калёного Щита, — продолжил я, крепко зажмурившись.

— Да. Он предсказал мне, что от моих бед меня избавит кровь необычного бросса…

И всё-таки, хороша ты оказалась, Бездна! А до чего оказался хорош этот Волх, надо отдать ему должное… Самый сильный Тёмный Жрец в этом мире, судя по тонкости заклинания на стилете, и при этом же самый неизвестный.

А значит, и самый опасный… Шан Куо в сравнении с ним оказывался просто безобидным ребёнком!

— И он был прав, этот знахарь. Я действительно помогу тебе с твоим недугом, чародейка, — спокойно сказал я, распоясывая кошель, — Меня прислал твой давний друг…

— Друг?

— Да, один поющий горлопан, который не умеет следить за языком.

— Этот слизняк, чтоб его хорлова падаль сожрала! Значит, мне не показалось? Да я его…

— Забудешь, — честно признался я, — И обретёшь назад полную силу.

Петра заметно разволновалась, глядя на иголку в моих пальцах. И спросила неожиданное:

— И что, я даже не сотру Виола в порошок?

Я покачал головой.

— Вообще, что ли, забуду? — она вдруг ещё больше погрустнела, — Совсем, совсем⁈

А вот теперь меня это начало раздражать.

— Ох, женщины! — я схватил её руку.

Петра вяло пыталась вырваться, но я, развернув её ладонь, довольно быстро начертал иглой, не жалея нежной кожи, узор. Какая ирония судьбы — лучше всего в жизни я помню именно заклинание полного забвения.

— Я не уверена…

— И это пройдёт, — ответил я, смешивая все ингредиенты.

Драный Камнелом — как пришёл сюда, так одни любовники вокруг, куда не плюнь! И у всех проблемы…

Дорогие читатели, очень рад вместе с вами быть на страницах этого романа:)

Пыль сон-травы, чтобы прошлое подёрнулось сном.

Капля крови сколопендры, чтобы забыть, что причиняет боль.

Пух новорожденного воронёнка, чтобы принять за правду то, что чародейка впервые увидит и услышит.

Ржавая пыль, незаметно собранная мной в кузнице Брогга, чтобы сковывающие разум оковы рассыпались в пыль.

Кровь повинного, кровь страдающей, кровь заклинателя… и кровь цербера, имеющая самую суть Тьмы. Ибо только Тьма поможет там, где нужно скрыть правду в самых тёмных глубинах души.

«Кутень», — позвал я мысленно.

Цербер явился из темноты, послушно коснувшись носом кончика иглы, и Петра лишь заворожённо смотрела на кромешную тень пса с горящими золотом глазами. Она не испугалась, и не вырывалась, потому что магия уже начинала действовать.

Одновременно с манипуляциями иглой я мысленно, ни разу не споткнувшись, в размеренном усыпляющем ритме проговаривал слова заклинания на языке древних магов, и эти слова должны были набатом звучать в её голове.

При этом ещё и мой освещающий огонёк висел под самым потолком, но это был уже мой каприз. Я не упускал ни секунды, чтобы не потренировать новые умения в самых сложных ситуациях.

Всё, капля Тьмы добавлена, осталось только ждать. Почему Тьма? А потом что не всегда Свет способен исцелить. Иногда он лишь ярче показывает то, что причиняет боль…

Так уж повелось, что Тьму всегда связывают со злом. Но зло — это выбор, а Тьма — это просто стихия, противоположная Свету, всего лишь инструмент. И его можно применять как во вред, так и во благо.

Скривившись, я посмотрел на результат. Нацарапанный толстыми пальцами узор был таким корявым, будто это рисовал вестник криволапости, и Всеволод Десятый руки бы оторвал такому тёмному магу… Ну да и ладно, самые важные узлы выполнены правильно, а некоторым снобам иногда полезно спуститься в мир приземлённой магии.

Тем более, я даже добавил небольшой, но очень неприятный сюрприз для Виола. Бард был легкомысленным, и такая предосторожность не помешает.

— Проснись, это был лишь сон, — шепнул я и отпустил руку чародейки. Одновременно с этим закончился мой внутренний магический монолог, и узор на коже сразу исчез, залечившись, как и те воспоминания, которые он стёр.

Петра уставилась в темноту остекленевшими глазами. Нить заклинания уже работала в её душе, крепко связывая и укутывая лишнее, но на это требовалось время.

Я же аккуратно поднял стилет, обмотал его тряпицей и осторожно спрятал за пазухой. Если лезвие не в руках исполнителя, оно не так опасно, но причинить вред могло. Зато теперь у меня в руках частицы крови тех, кто накладывал заклятие, и такой козырь упускать было нельзя. Придётся показать знахарю Волху настоящее искусство тёмной магии…

Потом, опустив огонёк себе на ладонь, я так и продолжил стоять, снова приняв самый что ни на есть задумчивый вид угрюмого варвара.

— Эээ… — Петра наконец очнулась, — Что случилось?

Я изобразил удивление, насколько искренним оно может быть на каменной физиономии варвара, и изрёк непреложную истину:

— Мы стоим, — и облегчённо замолчал, ибо эта фраза далась варвару нелегко.

Чародейка на полном серьёзе восприняла мой ответ и уставилась на свои ноги, явно задумавшись о том, что мы и вправду стоим. Я не насмехался над ней, потому что примерно понимал, что она чувствует.

Это сродни раннему пробуждению ото сна, когда человек лёг довольно поздно, но его теперь его расталкивают, чтобы поднять. Разум в это время пытается уловить обрывки непонятного сна, такого реального и важного всего секунду назад, но вдруг оказавшегося иллюзией… А в это время в голову уже укладываются друг за другом все проблемы предстоящего дня, всё больше вытесняя остатки сна.