Хрупкая связь (СИ) - Джокер Ольга - Страница 15

У него был выбор остаться дома.

У него была возможность не ехать в этот улей с кучей детей и взрослых, потому что эта среда — явно не его. Сомневаюсь, что Тахаев настолько отчаянно хочет продать Владу уникальный проект, чтобы подвергать свою психику дискомфорту.

— Я тоже мечтаю о девочке, — добивает мои мысли Сабина. — У меня три старших брата. Разница между мной и младшим — десять лет. Родители уже не надеялись, что у них родится долгожданная дочь…

Красные тревожные сигналы вспыхивают один за другим, когда Аслан отрывает взгляд от экрана телефона и смотрит на Ами. На его губах мелькает едва заметная улыбка. Он откидывается на спинку дивана и опускает руку на подлокотник, барабаня по нему пальцами.

Я знаю, что Амелия кого-то ему напоминает. Особенно внешне. Возможно, он видел снимки в соцсетях, потому что дочь я никогда не скрывала. Хотя в последнее время я веду страницу не так активно, как раньше.

Мы с Асланом росли и воспитывались вместе чуть ли не с пелёнок. Он видел меня разной — ползающей по полу, учившейся ходить и говорить. Пятилетней тоже. Кажется, именно в этом возрасте я стала к нему приставать, потому что мне было скучно играть одной, а Аслан с интересом исследовал окружающий мир.

— Я сейчас подойду, — бросаю Сабине и Лиде, резко швырнув полотенце на столешницу. — Нужно найти дополнительные бокалы.

Пробираясь к гостиной, я едва не сбиваюсь с ног толпой детей, которые, оставив прятки, увлечённо играют в что-то более оживлённое, продолжая разносить дом.

Растерянно тряхнув головой, я замечаю, как Ами открывает шоколадное яйцо и начинает кормить Барри.

Аслан что-то спрашивает.

Я не слышу, что именно, но дочь медленно поворачивается к нему и отвечает. Спокойно, нейтрально. Для Амелии он — один из многих папиных знакомых.

Я откидываю волосы назад и обмахиваюсь руками, пытаясь справиться с внезапной волной жара. Преодолевая два спасительных метра, падаю на колени перед большим шкафом, где хранятся всякие ненужные вещи. Сомневаюсь, что здесь найдутся бокалы, но это меньшее, что меня сейчас волнует.

Как бы я ни старалась удержать панику, она сковывает горло и парализует движения. Я хочу знать, о чём разговаривает Аслан с моей дочерью. С моей, блин, дочерью!

— Я тебя раньше не видела, — замечает Амелия, обращаясь к постороннему дяде.

Между лопатками копится пот. Я вытаскиваю запылившиеся коробки, готовясь вмешаться в любой удобный момент.

Сколько раз я учила дочь не разговаривать с незнакомцами — не сосчитать. И всегда была уверена, что она сама этого не захочет, ведь впустить нового человека в своё личное пространство для Ами было проблематично.

— Я друг твоей мамы, — слышу ровный ответ.

Приходится обернуться и метнуть гневный взгляд в Аслана, который поочерёдно смотрит то на меня, то на мою мини-копию. Увлеченно, с интересом. Вообще-то, именно так и представляются маньяки на улицах.

— Я думала папы. Она не рассказывала.

— Меня зовут Аслан.

— Как лев из фильма.

— Да. А тебя как зовут?

Мне впервые хочется броситься коршуном на защиту Амелии. Забрать её, спрятать и экстренно увезти на другой конец планеты.

Нужно было слушать собственную интуицию. Я знала, что дочери здесь не место. Знала, но не понимала, почему эта мысль не шепчет, а кричит в голове.

— Амелия.

— Красивое имя, — говорит Тахаев. — А ты почему не играешь с остальными?

Какая-то из коробок выпадает под ноги. В ней не бокалы, а старые вещи Ами, которые я до сих пор не решаюсь выбросить: первый прорезыватель для зубов, градусник для ванночки, бутылочка, чепчики и носочки…

— Они шумные, — отвечает дочь, сдвигая брови. — Всё время бегают и что-то ломают. А я не люблю, когда кричат. Это… неприятно.

Амелия теребит подол юбки, буднично рассуждая о простых для себя вещах, даже не подозревая, что после каждого её ответа у меня случается мини-инфаркт, а у нового знакомого — маминого друга — на лице появляется мрачная озадаченность.

С грохотом закрыв дверцу шкафа и так и не обнаружив бокалы, я поднимаюсь на ноги и протягиваю руку дочери.

— Пойдём умоемся, — быстро предлагаю. — Ты видела, что у тебя весь рот в шоколаде?

Скорее всего, когда нечего бояться, человек не совершает столько лишних движений, сколько совершаю я. Это не ускользает от внимания Аслана, судя по знакомому давящему дискомфорту между лопаток, который вызывает желание срочно избавиться от него.

Я помогаю Ами умыться и привести себя в порядок, хотя обычно она справляется с этим сама. Мне хочется попросить дочь меньше болтать с гостями, но я одёргиваю себя — это больше похоже на паранойю, чем на разумный совет. В конце концов, никто бы не привёл в дом посторонних.

Вместо этого я позволяю Амелии больше времени проводить за книжкой или планшетом. Я творю глупости, но если ей не хочется спускаться к гостям — делать это вовсе необязательно.

Последними приезжают Новиковы, и мы, наконец, садимся за стол, наслаждаясь сочным ароматом рыбы и мяса. Для детей накрыт отдельный стол на кухне. Я специально позаботилась о детском меню с картофельным пюре и паровыми котлетами, учитывая, что средний возраст малышей около пяти лет. Картошку и бургеры им ещё рано.

Нина Дымова убеждает меня первой произнести тост. После всех свалившихся хлопот я даже не успела продумать внятный текст, хотя обычно подхожу к этому заранее и говорю ярко и красноречиво.

— С днём рождения, любимый, — произношу, поднимаясь и разглаживая складки на платье. Бокал в моей руке слегка покачивается, когда все любопытные взгляды устремляются на меня. — Ты самый лучший друг, муж и наша главная опора. Стена, что защищает нас от любых бурь. Я желаю тебе крепкого здоровья, вдохновения для новых достижений и силы для воплощения всех мечтаний. Пусть рядом всегда будут преданные люди, а твои желания сбываются…

Заметив, что мой голос дрожит, Влад со скрипом отодвигает стул и целует меня на глазах у толпы, куда попадает губами. Голова кружится, капли шампанского разливаются на шелковую ткань. Я неловко отвечаю и уворачиваюсь, когда кто-то из гостей выкрикивает: «Горько!».

Дальнейшая часть праздника проходит словно в тумане. Я пытаюсь влиться в процесс, но не могу. Бурно обсуждают работу, предстоящий лыжный сезон в горах, рыбалку и футбол. Когда-то давно Влад играл в молодёжной сборной, а теперь периодически устраивает любительские соревнования с друзьями и коллегами. Мы с подругами ходим на эти матчи в роли активных болельщиц, а потом устраиваем пикники в парке, если позволяет погода.

У меня своя налаженная жизнь. Пусть не идеальная, но достаточно комфортная, чтобы не заглядываться на чужую. Я знаю, чего хочу, и уверена в своих решениях. Однако сегодня всё кажется зыбким и неопределённым, как будто я стою на краю чего-то неизбежного и пугающего.

— Ты, кстати, установил ребёнку телескоп? — интересуется у именинника Игорь Дымов. — Помнится, обещал ещё в прошлом месяце, сразу после её дня рождения.

Я обмахиваюсь салфеткой, изнемогая от жара, разливающегося по венам со скоростью света. Надеюсь, в голове у одного гениального математика сейчас не вертятся шестерёнки, потому что это ничего не значит. Совсем ничего!

Присутствие Тахаева вытянуло из меня все силы. Обычно за столом я с удовольствием забираю на себя роль ведущей, но не сегодня. Шум раздражает, а вопросы и личные разговоры — ещё больше.

— Да, телескоп установлен на чердаке, — отвечает Влад.

— Наверное, не обошлось без пары пиздюлей от Альки, — хохочет Дымов.

— Немного. Вчера, наконец, дошли руки заняться этим. Как только стемнеет — покажу, на что эта штуковина способна.

Рывком отодвинув стул, я отлучаюсь из-за стола под предлогом проверить детей. Ами сидит в игровой, перебирая конструктор. Остальные — поковыряли еду и разбрелись по этажам в поисках активных приключений.

Я заглядываю в уборную под лестницей, отсекая голоса и музыку, оставаясь в долгожданной тишине.