В сети (СИ) - Джокер Ольга - Страница 21

Глаза режет от яркого света, и я на секунду жмурюсь, потому что меня вытащили из слишком приятной, тёплой темноты.

Судя по отражению в зеркале, встречи с Лексом идут мне на пользу. Я не предполагаю, сколько времени они будут длиться, но сейчас — это лучшее, что со мной происходит. Взрослые, адекватные встречи. Со взрослым, качественным сексом. Без гарантий, без планов и без нужды раскладывать всё по полкам.

Я до сих пор не знаю имени своего анонима. Я знаю о нём много и в то же время — очень мало. Но этого достаточно, чтобы оставаться включённой, но не втянутой по уши.

Наши переписки за эту неделю были не слишком длительными, потому что я была загружена работой. Тем не менее, за этот период мы, как осознанные люди, успели обсудить, что было бы неплохо сдать анализы. Да…

Я видела справку Лекса, где имя было заклеено стикером. Он видел мою. Мы чистые — и я понятия не имею, означает ли это, что у нас будет секс без барьера или какой-либо другой. Но от одной только мысли меня пронзает дрожь — как перед прыжком с обрыва.

Промокнув лицо полотенцем, я выхожу из ванной. Персонала уже нет, дверь закрыта, а Лекс ловким движением откупоривает бутылку шампанского, стоя посреди гостиной и поднимая взгляд на стук каблуков.

Этот зрительный контакт срабатывает как щелчок по оголённым нервам. Как приглашение и вызов одновременно.

Взяв у него бокал, я сажусь в уже знакомое кресло и, утопая в его мягкости, ловлю флэшбэки. Близость тел, густая зелень глаз напротив. Несмотря на то, что я была сверху, не могу сказать, что полностью вела процесс — это было обоюдно. Меня распирало от плотной, цельной наполненности — и от того, как на скулах Лекса заходили желваки в момент, когда наш оргазм совпал.

— Ты опять не пьёшь? — кивком указываю на бутылку.

— С тобой — не хочется.

Первый глоток обжигает горло. Второй — уже обволакивает. Я закидываю ногу на ногу, и в голове легко гудит.

Лекс садится ближе, на минимальном расстоянии, устраивая руки на подлокотниках. В его глазах — уже знакомый огонь, которым можно заразиться, и теперь всё зависит от того, насколько у нас хватит выдержки, чтобы не сорваться с первых минут. Потому что воздух уже насыщен этим огнём — он трещит, разлетается на искры и колет кожу.

— Я подумала, алкоголь для тебя как триггер — из-за родителей.

— У меня нет триггеров, Оливия. Я могу выпить в компании друзей, но сейчас предпочитаю себя контролировать.

— Что нужно сделать, чтобы ты перестал?

— Сыграешь со мной в игру?

— Какую?

— «Правда или действие». Если ты не в курсе — есть ряд правил...

Я обхватываю бокал двумя ладонями, грея игристое вино и чувствуя, как прохлада стекла контрастирует с тем, что происходит у меня внутри.

— Я в курсе, — согласно киваю. — Давай попробуем.

Первые вопросы получаются довольно невинными. Об оценках в школе, образовании, недостатках, вкусовых предпочтениях в литературе. Мы раскачиваемся, медленно поднимая ставки.

— Ты развёлся со своей женой из-за измен? — спонтанно выпаливаю.

Лекс удивлённо вскидывает брови, перемещая бокал из руки в руку. Мы условились, что если кто-то из нас не захочет выполнять ни правду, ни действие — залпом выпивает порцию шампанского. Я хочу, чтобы он выпил, и не уверена, что готова к прямому ответу. Этот вопрос слишком личный. На грани дозволенного.

Поставив ноги шире, Лекс расслабленно откидывается, вжимаясь затылком о спинку кресла, и наблюдает за мной из-под полуприкрытых ресниц. Пауза ощущается волнительно. Больше всего на свете мне не хочется привязок к прошлым отношениям. О своих я забываю, когда переступаю порог этого номера. И эгоистично хочу, чтобы Лекс забывал тоже. Что бы там ни было.

— Если ты думаешь, что я трахаю всё, что движется — и не только, — то это не так, — отвечает Лекс, тщательно подбирая слова. — Если я выбираю быть с одной женщиной, то не ищу запасных вариантов или разнообразия. Это… что-то вроде принципа. Поэтому нет, не из-за измен. Развод был единственным вариантом — по-честному выйти из того, что давно перестало работать.

— Конкретной причины не было?

— Там было много всего намешано, Оливия: вина, равнодушие, усталость и годами не высказанные обиды после неудачной беременности. Сейчас моя бывшая вроде как счастлива, поэтому я понимаю, что тогда мы всё сделали правильно.

Я киваю, но не сразу. Голос звучит спокойно и почти холодно, а ещё — очень зрело. По крайней мере, на лице Лекса не дёргается ни один мускул.

— Теперь моя очередь. Правда или действие? — бросает мяч на моё поле.

— Правда.

За время игры я ни разу не выбрала действие. Не потому, что боюсь, а потому что разговаривать с Лексом мне нравится почти так же, как и всё остальное.

— Расскажи, что самое грязное ты когда-либо делала в постели?

Лекс потирает пальцем бровь, не отводя от меня взгляда, и к моим щекам настойчиво подбирается краска. Он не моргает, смотрит сосредоточено и внимательно, но в его глазах появляются смешинки — несмотря на выверенность жестов, слов и мимики.

— Это сложный вопрос, потому что, по правде говоря, я не могу вспомнить ничего такого.

— Вообще?

— Секс с незнакомцем из сети считается?

— Не думаю.

— У меня был всего один мужчина до тебя, — произношу, выпуская скопившийся в лёгких воздух. — Один, с которым всё было более чем скучно и целомудренно. Настолько, что рассказать, кроме как про быстрый интим на кровати у его родителей, — просто нечего.

— Родители тогда были в доме?

— Что? Нет, — заливисто смеюсь. — Мне нечем тебя удивить, Лекс. А у тебя… как с грязью?

Ритмично отстукивая каблуком по полу, я замечаю на красивых, чувственных губах тень улыбки — и от этого стесняюсь сильнее. Сильнее, чем когда-либо. Сильнее, несмотря на то, что это только начало игры, и дальше мы пройдёмся по более скользким темам. Могу допустить, что у моего анонима была разнообразная сексуальная жизнь. Связывания, групповушки… возможно, и что-то погрубее.

— Это был мой вопрос тебе, а я выбираю действие, — качает головой Лекс.

— Ладно… — обвожу пальцем по краю бокала, готовясь к новому раунду и судорожно перебирая в голове возможные варианты.

— Можешь не щадить.

***

Первое время мне удаётся балансировать на грани откровенности и приличия. Действия, которые я прошу выполнить Лекса, — почти невинные. Почти — потому что есть и такие, которыми я намеренно загоняю его в тупик, чтобы он сдался и залпом выпил шампанское.

Благодаря этому мне удаётся заставить его немного ослабить контроль, а заодно — узнать, что мой холостой водитель-аноним профессионально занимался боксом, был троечником, умеет готовить и зарабатывает столько, что отказывается называть даже среднестатистическую сумму. Это неважно, но любопытно... А ещё он так и не смог вспомнить точное количество девушек, которые были у него после развода — из чего я делаю вывод, что их было много.

Этим вечером я быстро пьянею, много болтаю и от души смеюсь. Не потому, что у меня голова идёт кругом, а потому что мне правда, чёрт возьми, легко и весело с мужчиной, рядом с которым я не боюсь быть другой. Живой и смелой. Вся моя серьёзность остается за пределами этой гостиницы — но не здесь.

Я не строю иллюзий — ни про нас, ни про него. Почти чудо, что два случайных человека познакомились в сети и совпали в желаниях с редкой точностью.

Так или иначе, внутри меня всё равно происходит сбой. Мягкий, приятный сбой, от которого совсем не хочется избавляться.

— У тебя сегодня хорошее настроение, — замечает Лекс, возвращаясь после двухминутного перерыва с балкона, скрещивая руки на груди и ненадолго замирая в дверном проёме.

Его взгляд хаотично блуждает по моим губам, шее и ногам. Уже не такой собранный — с прицельного он сместился на расфокусированный. Но именно таким он нравится мне больше всего.

— Так и есть.

— Особенный повод?