В сети (СИ) - Джокер Ольга - Страница 20

— Уверена, курица вкусная, но я не голодна, — улыбаюсь в ответ.

Мать Юрия, поправив очки на переносице, прослеживает взглядом, как я одёргиваю платье. Кажется, я ей не нравлюсь, потому что каждый раз, когда мы смотрим друг на друга, она морщит нос и поджимает губы в тонкую линию, а потом косится на сына, будто проверяет, не ослеп ли он случайно.

У меня была сложная неделя и не менее тяжёлое утро субботы, поэтому мне не до обид.

Я провела этот день на работе, подтягивая долги. Домой вернулась с включённым на восемь вечера внутренним таймером. Собиралась быстро, чётко и с ясной целью — в этот раз зная наверняка, к кому еду, зачем и что меня ждёт. Это... сводило с ума. Пускало по венам эйфорию и лёгкую дрожь, от которой приятно тянуло живот.

— Олечку у нас готовят на повышение, — доносится сквозь гул беседы хвастливый голос папы, обращённый к Волошиным. — Хоть кто-то в этой семье горит работой. Ира, вон, третьего скорее родит, чем вернётся в прокуратуру…

Сестра не обижается, нянча на руках Захарку. На удивление, она даже не пыталась всучить мне ребёнка. Ни разу за этот вечер. Скорее всего, потому что заметила: я здесь лишь телом, а головой — давно в другом месте.

Когда мама и Ира идут на кухню за десертом, я следую за ними — тихо сообщить, что мне уже пора. Как назло, следом увязывается Юрий. После нашего неудачного свидания он несколько раз писал и дважды присылал цветы. Но, уловив моё настроение, со временем отступил. Теперь, похоже, родители решили взяться за нас лично — раз уж мы сами не можем определиться, сблизиться и перейти к следующему этапу.

— Оленька, у меня есть идея, — воодушевлённо говорит папин коллега. — Как насчёт поехать вдвоём куда-нибудь развлечься? М-м?

Юрий усмехается, упираясь ладонями в кухонный остров, будто предложил мне спасение — не меньше. Он просто не догадывается, что моя отстранённость и нежелание общаться с гостями и родственниками никак не связаны со скукой.

— К сожалению, не получится, — мотаю головой, открывая ящик и доставая оттуда приборы для фирменного тирамису. — У меня уже есть планы.

Я слышу, как мама громко прочищает горло, делая вид, что занята поисками в холодильнике. Но ничто и никто — не заставит меня свернуть с намеченного маршрута. Даже её неодобрение.

— Ладно. Ничего страшного…

Я смотрю на Волошина и вежливо киваю, сдерживая желание сказать прямо, что отсчитываю минуты до встречи с другим мужчиной. С тем, к кому еду не из вежливости, а потому что тянет — до ломоты в бёдрах. Со мной такое впервые, потому что целую неделю я витала в своих фантазиях. Папа ошибся: я не всегда горю работой — иногда выезжаю чисто на профессионализме.

— Надо было мне заранее обозначить, что я захочу провести с тобой время, — продолжает Юрий, озадачено почесав макушку. — Может, тогда я подкинул бы тебя до города? Насколько я понял, ты без машины?

— Я без машины, но это ничего не меняет, — заявляю об отказе гораздо твёрже.

Попрощавшись со всеми гостями, я выхожу в прихожую — и чувствую, как голоса за столом стихают, а мать Юры облегчённо выдыхает.

Придерживаясь за стену и обувая лаковые туфли, я бросаю на себя беглый взгляд в зеркало — и замечаю сестру.

— Это уже второе свидание с ним? — попадает в цель своим вопросом.

— Об этом не обязательно трубить на весь дом.

— Даже не собиралась, — фыркает Ира. — Нехило тебя накрыло, Оль. Ты выглядишь так, будто готова убежать к нему босиком. Я даже немного завидую...

Не вникая в подробности и чмокнув сестру в щёку, я вылетаю на крыльцо, запахивая на ходу куртку.

Брак Иры с Григорием был инициирован родителями. Отец прав — у неё никогда не было тяги ни к учёбе, ни к работе, поэтому за отношения с перспективным парнем она ухватилась обеими руками и ногами. Хорошо, что с Гришей они совпали: он не против жены-домохозяйки, а она — с радостью готова рожать ему наследников. И побольше.

Я забираюсь в такси, поправляя растрёпанные ветром волосы. Гостиница, где мы встретимся с Лексом, — та же. Я выбирала её наугад, из тех, что не на слуху. Главный критерий — чтобы вероятность пересечься с кем-то из знакомых стремилась к нулю.

Дорога пролетает быстро, и мой внутренний таймер тикает всё громче. Не как будильник. Как бомба замедленного действия.

Расплатившись с водителем, я поднимаюсь по ступеням — с громко колотящимся сердцем, которое не перекрывает даже цокот каблуков.

Я уже проходила всё это. Просторный холл с тёплым светом, мраморным полом и глянцевыми стенами. Вытянутые скульптуры из тёмного металла — у колонн, и высокие фикусы в чёрных кашпо — у окон.

Когда мой взгляд цепляется за Лекса, облокотившегося на стойку, в грудную клетку будто заряжают мячом — неожиданно-точно, до сбитого дыхания.

Не зная, куда себя деть, я замираю в проходе, пропуская мимо постояльцев с ключами и чемоданами.

Сегодня мой аноним вовремя, но в его движениях слишком много спешки. Он без костюма — в белой футболке, натянутой на бицепсах, и тёмных джинсах, плотно сидящих на бёдрах. И как раз в тот момент, когда я прохожусь взглядом по светлому коротко стриженному затылку, он оборачивается и смотрит на меня через плечо.

Нам хватает беглого зрительного контакта, чтобы без слов распределить роли и понять, как поступить дальше.

Несмотря на то, что внутри бушует вихрь, я выпрямляюсь и спокойно прохожу по холлу к лифту, ощущая острое жжение между лопаток — и ниже.

Поднявшись на второй этаж, сворачиваю влево и иду вдоль длинного коридора, вглядываясь в цифры на дверях. Двести десятый — в самом конце. Это наш…

Волнение вынимает из меня терпение, дыхание и мысли — оставляя только предвкушение, щекочущее где-то под рёбрами. Ещё и потому, что уверенные шаги за моей спиной приближаются, а я не могу сделать ни шага быстрее.

Лекс догоняет. Металл его часов холодит кожу, ладонь мягко накрывает мою и решительно ведёт вперёд.

***

Планировка этого номера слишком хорошо сохранилась в памяти, чтобы безошибочно определить: мои лопатки врезаются в шкаф по левую сторону, а не во что-то другое.

Мы не используем ключ, поэтому входная дверь захлопывается, отрезая голоса и свет, и погружая нас во мрак. В тишине, в которой мы остаёмся, слышится только глухой стук наших тел и дыхание, ставшее резким, как выстрел.

— Привет, — здоровается Лекс.

Я чувствую, как его бедро вклинивается между моих ног сильнее, чем, возможно, планировалось, потому что он уже твёрдый — и это невозможно не заметить. Как и то, что я слишком долго этого ждала — и теперь мне почти физически больно.

— Привет, — отвечаю с придыханием.

Его ладони — жадные, требовательные — в моих волосах, на талии, на спине. Я тянусь навстречу, обвиваю руками крепкую шею Лекса и медленно прогуливаясь губами от одного уголка его рта до другого, пока язык не касается моего.

Прошла целая неделя после нашего последнего не свидания, а я до сих пор помню всё... Всё до мелочей. В этот раз мы совпадаем как пазлы — уже точно зная, чего ждать и хотеть друг от друга.

Мне нравится этот мужчина. Нравится его уверенность, вкус, запах и та инициативность, которой он так хвалился в переписке. Инициативность, легко переходящая во власть. Но при этом — не вызывающая желания бунтовать, скорее наоборот — подчиняться.

Когда я закидываю ногу ему на талию, прижимаясь плотнее, Лекс сдавленно выдыхает мне в губы и сжимает мои ягодицы так, будто собирается трахнуть меня сквозь ткань брюк.

Моё тело откликается сразу — пульсацией, жаром, острой потребностью кончить даже без проникновения. Как угодно.

И в этот момент раздаётся громкий, абсолютно разрушительный стук в дверь.

Я нехотя проскальзываю под рукой Лекса, поправляя помятую ткань платья. На пороге — официантка с сервировочной тележкой, на которой стоят розы, ведёрко со льдом, шампанское и тарелки, накрытые металлическими крышками.

Мой аноним вежливо что-то говорит, разминая ладонью шею, а я устремляюсь в ванную — привести себя в порядок и, для начала, просто вымыть руки.