Последний полёт. Книга первая: Исход (СИ) - "Ван Ваныч" - Страница 18

- Наш путь к свободе только начался и не все до конца дойдут. Поэтому и хочу, чтобы трофейное оружие было у всех- оно нам скоро очень сильно понадобится...

- Да кто ты такой, чтобы решать- кому достанутся трофеи?!- заорал среди вмиг зашумевшей толпы всё тот же чересчур завистливый персонаж и надвинулся на меня. Его пытались остановить- были и у меня доброхоты, но такие- какие-то неуверенные. Тот с криком "Не мешайте! Дайте я..." легко скинул с плеч удерживающие его руки и вплотную приблизился ко мне.

- Много воли тебе дали! Сопляк! Думаешь присобачил лук на деревяшку, теперь всё, что угодно делать и говорить можешь?! Пошёл вон отсюда, пока головенку не открутил!

Вот оно как... Я перевёл взгляд на окружающих и не увидел там ничего, кроме неприкрытой враждебности. Были ещё презрительные ухмылки, но поддерживающих меня эмоций ни у кого не заметил. Наверное, слишком многого от этих закостенелых в своих традициях и не особо развитых (какое может быть развитие в лесу?) людей хотел, слишком настырно к тому, что считал правильным- подталкивал, вот и получил в ответ. Понять-то их можно: кого они видят перед собой- ребёнка, отрока, юношу (нужное подчеркнуть), но какого-то непонятного и требующего к себе особого отношения, а это же нужно себя настраивать соответствующим образом- напрягаясь. Чем заниматься, понятное дело, никто не хочет, а предпочитают они вот так- угрозами физического воздействия добиться подчинения,- поставить, так сказать, в рамки. Ведь так же намного проще...

Вот только никому невдомёк, что в душе я уже давно не пацан. И потрясанием мускулов давно не впечатляюсь. Добиться от меня чего-либо при помощи подобного чревато лишь ответкой с моей стороны. Наверное, мы чрезвычайно колоритно смотрелись рядом- я и этот мужик с поднятыми кулаками- прямо как Давид и Голиаф. Жаль только, никто бы не понял аналогий, даже если объяснил.

- Все так думают?- я попытался перекричать толпу своим откровенно тонким голосом, проигнорировав мелькавшие перед моим носом пудовые кулаки, но во всеобщем галдеже он попросту утонул. Меня никто не собирался слушать...

Огляделся было, надеясь на непонятное, маленькую поддержку хоть в чьём-то взоре- но, увы! Может такие и были, но остались позади- так, что и не видать. Где, кстати, Нисте, должный вроде как поддерживать порядок на этом сборище, или Микор, или этот, как его там, родной дядя? Или желание поставить на место раздражающего всех отрока и у них превалирует? Что же... Я понял, что оставаться здесь далее бесполезно, и более того- вредно для здоровья, а потому резко развернулся и ушёл, слыша крики в спину с угрозами, но не оборачиваясь.

Не в той я весовой категории, чтобы отвечать ударом на удар, да и кондиция, в связи с ранением, серьёзно подкачала. Обида жгла душу, а горло душили подступившие слёзы, и хотелось одного- отомстить. Взять самострел и... Что и, понятия не имел, но желание пристрелить кого-нибудь было чрезвычайно сильным. Пришлось брать невесть откуда нахлынувшие подростковые эмоции под контроль. А ведь кто-то совсем недавно уверял, что достаточно взрослый...

Успокаивал себя тем, что мы своё ещё возьмём, что ещё не вечер- отольются ещё кошке мышкины слёзки. Удивительно, но постепенно подействовало- у меня перестали гореть щёки, и желание немедленной расправы пропало. Оставив лишь вопрос- что это было? Откуда такие эмоции: я же для вас всё, а вы... Куда делся расчётливый мужчина, смотревший в глаза смерти бесчисленное число раз? И хорошо, что успокоился, потому что в таком состоянии мог немало дел натворить, причём хорошие среди них не присутствовали вовсе- это я по Максу, то есть себе сужу, вернее, по своей бурной молодости.

Пока я занимался самокопанием, заколол раненый бок (он себя вообще интересно ведёт: бывает целыми днями не напоминает о себе, а потом как...), и домой я вернулся уже бледный и с испариной на лбу. У порога меня подхватила Гереке, довела до постели и уложила.

Спустя некоторое время, пережив неприятные ощущения, смог, наконец, расслабленно откинуться на изголовье, задумавшись о будущем. Отодвинув пока своё единственное и крайне неудачное выступление на таге в сторону. Теперь я осознаю- прав был наш старейшина, указывая, что для людей мои смелые идеи выглядят ничем иным, как глупостью. Соответственно, и принять их- это же слишком революционно- они, по определению, не могли. Раз так, и повлиять на их решение всё равно не способен, то зачем себя зазря изводить.

Война с чужаками ещё не завтра закончится и за ошибки свои эти недалёкие люди заплатят ещё наивысшую цену- жизнью. А ошибки совершенно точно будут- это лично для меня, например, совершенно очевидно- уже начались: да они даже не поняли, что за оружие дал им в руки, посчитав самострел лишь луком, закреплённым на палке. А мой вклад в недавнюю победу оказался и вовсе- случайным. Если боги хотят кого наказать- лишают разума... Это их выбор, но вот то, что вместе с этими недоразвитыми, под ударом и я с близкими мне людьми окажусь- совершенно неприемлемо, а потому необходимо срочно их из под ответного удара чужаков выводить...

Так я планировал, но уже на следующий день пришлось вносить в свои планы коррективы. Наутро рана воспалилась и поднялась температура. Всё-таки не прошёл мне даром слишком ранний уход с постельного режима, активные телодвижения на свежем воздухе и многочисленные стрессы. Рано я возомнил себя сверхчеловеком... Лихорадка трепала меня три дня, и я как будто вернулся в первые свои дни в теле Кайра, с их беспомощностью и зависимостью от Гереке. Сестра мне досталась молодец: ни словом, ни делом не выразила своего недовольства сложившимся положением. Я, конечно, использую критерии другого времени, оценивая её, может здесь так и должно быть, но мне без разницы. Как представлю, чтобы в моём прошлом мире кто-то- даже пусть и родственник- в течении полугода ухаживает за двумя неходячими, причём- абсолютно бескорыстно, не планируя с этого чем-то поживиться,- так и начинают мучить смутные сомнения. Не скажу, что таких совсем нет, но мало, просто исчезающе, оттого и стоит ценить подобное в людях...

А однажды утром проснулся и осознал, что ничего не болит и мне на удивление хорошо. И следом пришла тревога, которой я поспешил поделиться с Гереке:

- Враги больше не приходили?

Но сестра, улыбаясь, поспешила меня успокоить:

- Нет...

Было облегчённо вздохнул, но следующая мысль заставила снова помрачнеть. Я уверен, что враги обязательно придут, не могут не прийти: времена сейчас на дворе самые что ни на есть патриархальные, законы отсутствуют, и их роль выполняют обычаи и традиции, один из которых прямо рекомендует за пролитую родственную кровь мстить соразмерно. Око за око, кровь за кровь, и не иначе, в противном случае даже не стоит надеяться, что к тебе отнесутся с уважением. Даже женщины будут презирать тебя как мужчину- такие времена...

Кроме того, есть такой фактор, как уровень страха в сердцах покорённых народа: если чужаки начнут пропускать подобные оплеухи, случится "непоправимое"- этот уровень серьёзно упадёт, и их перестанут бояться. Это, возможно, не означает конец их власти, но совершенно точно- предполагает дополнительные проблемы. А кому они нужны?

Можно, наконец, предположить, что в свете последних чувствительных потерь, враги на время или навсегда отказаться от своей экспансии. Версия хорошая, но, к сожалению, совершенно неверная: во-первых, на поле последнего боя мы насчитали двенадцать погибших врагов, прибавим к ним убитых мною на переправе- это хоть и немало, но явно недостаточно- в своих рассуждениях я ориентируюсь на рассказы стариков, утверждавших, что в момент нашествия чужаков было больше, чем пальцев на теле человека; а во-вторых, что самое неприятное, подобные нападения произошли во многих местах проживания нашего народа, из чего заключаю, что наступление ведёт целый народ, или даже государство- что ещё хуже,- а для него подобные потери уже не столь и чувствительны.