Маршал северных направлений (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 9

— Мы хорошо можем подготовиться к наступлению зимой, используя подвижность лыжников и кавалерии, а вот вермахту придется бросить позиции и начать отступление по немногим дорогам, которые могут быть перехвачены нами. И танков у них будет немного, и те не представляющие особой силы — уникальная ситуация, которая никогда не повторится. А потому и результаты удачного наступления вполне могут превзойти наши ожидания. Просто поверь, но так оно может быть…

— Не убеждай меня, Григорий, я и так это знаю вот уже десять дней с того нашего первого разговора в Смольном. А потому спрошу напрямик — ты ведь знаешь, как будет проходить эта война⁈

Осеннее наступление на Тихвин немцы начали при неблагоприятных условиях — зарядили дожди, раскисли дороги, «подвижные» соединения наступали с темпом уставшей пехоты. Но и Красная армия не смогла ничего противопоставить врагу, ранее понеся огромные потери в ходе повторяющихся попыток деблокировать Ленинград, череды непрекращающихся боев. И лишь когда в Ставке в полной мере осознали, к чему может привести германское наступление, стали лихорадочно перебрасывать подкрепления, а ситуация уже угрожала полной катастрофой…

— Знаю, Климент Ефремович, много горя хлебнем. Только не могу тебе говорить, чувствую, что умирать начинаю. Понимаешь, даже объяснить тебе не могу, как мне все ведомо, просто поверь…

— Да что ты. Вон как тебя опять перекорежило — верю я тебе, верю, Андрей ведь предупреждал. Мы тебе сразу доверять стали — непонятно как, но тебе ведомы события. Помнишь, ты про танки говорил, что мало их. В пример Т-40 ставил, плавающий танк, что производим. Сейчас его переделали, корпус изменили, броня вдвое толще стала, вместо ДШК 20 мм пушку решили установить — собираются производить в больших количествах, чтобы потери в легких танках восполнить. В Москве от Т-50 открестились, слишком сложная машина. Что дорогая — плевать, с расходами тут не считаются, не время, положение с танками аховое. Так вот — мы еще тогда, как только стало ясно, что Мга за нами осталась, и перевозки по ветке Волховстроя будут продолжаться, в ГКО пожелание отправили, чтобы эвакуацию 174-го завода в Чкалов остановить, и все вернуть обратно. И ведь ты прав оказался — эшелоны даже не разгрузили, теперь сюда идут. В Москве приняли решение эвакуацию промышленных предприятий остановить, и направить к нам сырье и комплектующие для увеличения производства. И не ошиблись мы — теперь и Кировская железная дорога наша полностью — ее даже повредить не успели. Так что стоит к тебе прислушиваться, ох, как стоит…

Таких слов от «первого маршала», сказанных вполне искренне, Григорий Иванович не ожидал, а Ворошилов продолжил говорить, но уже уверенно, и твердым голосом без всяких ноток сомнения:

— ГКО решение принял всячески наращивать производство танков в Ленинграде, выходит, эвакуацию зря провели. Теперь все на место возвращать придется и выпуск всячески наращивать, раз две ветки для доставки в город грузов теперь можно использовать. Мне тут уже передали, что все наработки по удешевлению и упрощению производства Т-50 сделают в кратчайшие сроки, а задел пустят на изготовление танков уже в октябре.

— И много их выйдет? Спрашиваю потому, что хочу точно знать, на что надеяться мне можно?

— Корпусов три дюжины, башни к ним, дизелей вывезли полсотни. Так что на все это добро и рассчитываем — пополнение танками только для наших фронтов. Да, ты ведь мимоходом сказал, что директор Зальцман в Челябинске еще две сотни дизелей хотел самовольно присвоить, чтобы на свои КВ поставить — так вот, проверили, так и есть. Приказано все к нам сюда отправить, так что все эти «половинки» дизелей на новые произведенные танки поставят. Андрей заверил, что до января эти двести Т-50 изготовят, только зря месяц потеряли на поспешной эвакуации, ведь производство практически наладили, за лето полсотни машин изготовили. А твой танк выпускать сложно, хотя он и прост, как мне сказали — мороки с ним много, ведь все по первому разу разрабатывать придется, а тут уже вполне освоенный танк, отзывы идут отличные, сам его в бою видел. Только делай, главное материалы и комплектующие поставлять вовремя.

Ворошилов отпил чай — поморщился, кипяток уже остыл, заговорились. Сам Григорий Иванович уже пришел в себя от некоторого потрясения — не ожидал такой «прыти» руководства из Смольного. Но ведь если в октябре смогут задел по танку использовать, и начать производство танков, внеся в них большую простоту, и соответственно сделать «маленьких климов» дешевле, то такое количество произведет на противника ошеломляющее впечатление зимой, это ведь не Т-60 с его узкими гусеницами и слабеньким мотором, что «брюхом» на наст наседал. Понятно, что Москва половину заберет, на этот счет лучше не обольщаться, хотя…

— Ты чего задумался, Григорий — мысль пришла в голову?

В голосе Климента Ефремовича проявился неподдельный интерес, искренний, настоящий. И Кулик ответил почти сразу:

— Вчера утром посмотрел, как полк КВ растрепал германские танки. Вдрызг, всмятку! Только пушка откровенно слабая…

— Знаю, все знаю — и о победе Зазимко, и о пушке, и о том, как ты в танке от обстрела укрылся. А на пушке грабинской, которую ты «гадюкой» назвал, уже завтра казенник рассверливать будут, удлинят под зенитный снаряд — испытания приказал немедленно провести. Если выдержит, все орудия эти нелепые из войск выведем, и рассверлим — производство новых намного дороже обойдется. И на КВ ставить начнем, и также на Т-28, которые сейчас в ремонте, у них башни вместительные. И на легкий Т-26, сняв башни, устанавливать в противоосколочной рубке. Тут ты прав, они как танки никуда не пригодные, но с таким орудием опасными для врагов станут.

Григорий Иванович даже не удивился — ведь звонки и доклады идут в разные инстанции, к тому же с ним был член Военного Совета фронта, а секретарь Ленинградского горкома Кузнецов доверенный человек Жданова, и все прекрасно слышал, хотя стоял в стороне. Но задумку оценил сразу и немедленно о ней доложил. Идет война, и сейчас многие решения могут принимать за чрезвычайно короткий срок. Видимо, нашлись специалисты, которые растолковали все преимущества столь резкого усиления мощи орудия, которое уже не выпускалось, но имелось в большом количестве.

— Я вот что подумал, Клим — Т-50 всем хорош, но «сорокапятка» слабовата. Сейчас в «тридцатьчетверку» устанавливают 57 мм пушку, превращая в «танк-истребитель». А если попробовать именно эту пушку поставить, башня трехместная, одного члена экипажа можно и убрать, будет трое, вполне нормально для легкого танка, однако с необычайно мощным противотанковым орудием. Поверь — оно того стоит, немцы «нашлепки» на все свои танки ставят уже сейчас, усиливая бронирование.

— Сразу артиллериста видно — ты мне ведь тогда сказал, что танк лишь повозка для пушки. Сейчас прямо кладезь идей — и все можно без задержек принять. Ты только немцам не дай переправится — как только они за берег уцепятся, то, как клоп присосавшийся — не отцепятся. А как «напухнут» войсками, тут же пойдут напролом, и на болота с дождями не сильно надейся — им до Тихвина и Волхова недалеко идти, а там и Свирь рядом.

— Они танки стягивают, а я противотанковую артиллерию с зенитками, да один из полков КВ, что ты отправил. А позади уже стрелковые дивизии второго эшелона — есть чем встретить. И да — хоть танки грязи не боятся, но в ней вязнут, автомобили вообще по бездорожью ходить не смогут, тут трактор нужен, и лошади намного предпочтительней. Еще тяжелая артиллерия имеется — три моих полка, полк в 52-й армии, и два ты отдал. Есть чем встретить, главное, чтобы немцы через Грузино на нас полезли.

— А тут других удобных мест просто нет, не через Новгород же им идти. Но тогда не на Тихвин попрут, а на Валдай, в тыл Северо-Западного фронта. Однако и там болот хватает…