Маршал северных направлений (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 10

— Ты не шути так, я чуть за малым за сердце не схватился. Как представил, что ошибся в расчетах, чуть ли не поплохело. Нет, сюда попрут, на Грузино, на 54-ю армию — она их остановить должна.

— Пядышеву передай — не даст немцам «расползтись» во все стороны — сам ходатайствовать за него стану, и к «герою» представлю…

В октябре 1941 года изготовили опытную партию танков Т-34 вооруженных 57 мм длинноствольной пушкой конструкции Грабина на базе ЗИС-2. В боях они себе проявили хорошо, так что встал вопрос об увеличении их количества. Но производство технологично сложного орудия остановили, и возобновили лишь с 1943 года, осознав ошибку — у противника появились знаменитые «кошки». И привычные панцеры и штурмовые орудия обзавелись непробиваемой лобовой броней, которую нарастили «нашлепками», а их «окурки» заменили на длинноствольные пушки, способные поражать КВ и Т-34 с большего расстояния…

— Товарищ Трибуц, вы не в полной мере понимаете всей значимости для нас Моонзундских островов — это ведь открытые ворота для нашего флота в Балтийское море, на стратегически важные коммуникации Германии. Пока архипелаг наш, вражеский флот никогда не сможет зайти в Рижский залив, а также использовать порты Таллинна и Риги. Более того, своими активными действиями наш флот просто обязан сорвать переброски германских войск на помощь в Финляндию, а также полностью пресечь поставки сырья из нее, и кроме того сорвать перевозки из Швеции столь важной для Гитлера железной руды. Из нее, к вашему сведению, выплавляют половину немецких снарядов и танков, что направляют против нас!

Жданов был раздражен, и не скрывал своего скверного настроения. Нет, он ценил вклад флота в оборону Ленинграда, его развитию уделяя много времени, как и другим флотам — в ЦК Андрей Александрович отвечал за развитие ВМФ Советского Союза, и в целом разбирался в проблемах. Потому сейчас и выговаривал командующему Балтийским флотом вице-адмиралу Трибуцу все то, что в душе накопилось. А претензий было много — во время прорыва из Таллинна 29 августа было потеряна на минах и от вражеских бомбардировок треть кораблей и судов, отправившихся в отчаянный прорыв. Только за одно это все командование можно было отдать под трибунал, и Жданов мог это сделать, да и Трибуц отчетливо понимал это, стоял перед ним навытяжку, по лицу тек пот, который адмирал боялся вытереть.

— Вы оставили в Таллинне массу ценнейших грузов, бросили матчасть пяти зенитных полков, на поживу противнику достались склады мин и торпед. Да и многое другое, что подсчету вообще не поддается.

Командующий флотом молчал, не пытаясь оправдываться, в его положении это было бы самое худшее. Да и ссылаться на распоряжения того же Жданова и Ворошилова никак нельзя, даже вскользь напомнить — тогда жди большой беды, такие вещи никогда не простят.

— Почему вы все не переправили на Моонзунд — острова решено оборонять до последнего в свете изменившихся обстоятельств. Понимаю, что никто не может знать, как повернутся события, но лучше пусть это все сейчас находилось на островах — там бы принесло пользу. А так нам нужно изыскивать возможности, чтобы усилить нашу группировку на архипелаги, и обеспечивать ее до наступления ледостава. И этим должен заниматься Балтийский Флот, и лично вы, товарищ Трибуц, несете персональную ответственность. Меры, предпринимаемые вами, на мой взгляд, смехотворны. Послали три кораблика, несколько «морских охотников» да десяток «гэ пятых». Хоть самолетов выслали достаточно, но все равно этого мало до возмутительности. Особенно в сравнении с теми возможностями, которые имеет вверенный вам флот и Ленинградский фронт, который окажет вам любое содействие. ВВС уже каждую ночь отправляет на аэродромы Эзеля и Даго транспортные самолеты, а флот до сих пор уклоняется от выполнения, возложенного на него Ставкой, важного задания. Потому немедленно доложите, что вы уже предприняли, и как собираетесь доставить на острова подкрепления и припасы. Учтите, никакие оправдания не принимаются!

Трибуц моментально понял, что «гроза», готовая разразиться над его головой, миновала, и теперь нужно все преподать в самом выигрышном варианте. В штабе КБФ, как и сам командующий, были сильно удивлены, когда пять дней назад от них потребовали в категорической форме организовать доставку на острова сильных подкреплений, необходимых грузов, и перебросить значительные силы флотской авиации — истребителей, бомбардировщиков, штурмовиков и гидросамолетов. И приказали немедленно разработать планы по длительной поддержке БОБРа, и перебазирование на острова и Ханко части кораблей Балтийского флота для действий на коммуникациях противника. К чему такая спешка никто не понимал, но приказ получен и его необходимо без промедления выполнять.

Но не так просто это сделать — прорыв из Таллинна показал, что идти центральным фарватером крайне опасно, если нет достаточного числа тральщиков для сопровождения. Можно проскочить мимо северного или южного побережья, где нет таких плотных заграждений, а экипажам остается только молиться, чтобы корабль не нарвался на мину. Но там поджидает своя беда — береговые артиллерийские батареи. Финны давно их имели, им с царских времен многое досталось, а вот немцы первым делом пушки поставили, стоило им на эстонское побережье выйти у мыса Юминда. Вот только быстроходные корабли могли совершить переход мимо них в ночное время, миновав Финский залив одним броском — меньше двухсот миль от Кронштадта, на скорости даже в пятнадцать узлов одна долгая осенняя ночь, и корабли придут на Ханко. Можно пройти и средь бела дня тихоходным отрядом, но тут обязательно прикрытие на всем пути истребителями, причем взлетающими как с ленинградских аэродромов, так и с Моонзунда или Ханко. Катера таких сложностей не испытывали — с небольшой осадкой они просто проходили над минными заграждениями, не боясь подрывов. Потому их отправили первыми — шесть МО-4 и десять торпедных катеров Г-5, отобрав только те, что после ремонта и поновее. Момент оказался очень удачный — море было относительно спокойно, волнение малое, а экономический ход торпедного катера, с которым он мог пройти семь часов, больше тридцати узлов.

Трибуц прекрасно понимал, что раз снабжение Одессы возложено на Черноморский флот, то балтийцам теперь предстоит отвечать за Моонзунд, рискуя боевыми кораблями, и доставляя туда подкрепления. Да и расстояния между портами «назначения» примерно одинаковое, как ни странно. Одна беда, чего нет у Одессы — тут все в минах, «суп с клецками», и немцы с финнами продолжают их вываливать в море. Авиация представляет угрозу, но не настолько опасную — есть истребители, важно только организовать правильное прикрытие на переходе. Потому в штабе флота предложили немедленно отправить сторожевой корабль «Буря» в сопровождение двух БТЩ, что не раз участвовали в доставке грузов для эскадрильи МТАП и отряда торпедных катеров на Эзеле. И к немалому удивления маленький отряд проскочил, никто не подорвался на минах, прибыл вчера, а привезли авиационный бензин и бомбы, и пополнение в триста бойцов морской пехоты. Все в штабе КБФ прекрасно понимали, что отряд проделал путь в один конец — в архипелаге их ждет последний бой и весьма вероятная гибель…

Бомбардировщики люфтваффе не раз бомбили советские корабли во время Таллинского перехода, и достигли определенных успехов, так как в нервотрепке и суматохе тех дней прикрытие истребителями не было организовано. Но главные потери в корабельном составе Краснознаменный Балтийский флот понес на выставленных врагом минах…

— Константин Павлович, если в жизни как в театре, то на войне те еще подмостки, только одно отличие, и весьма существенное.