Коварный супруг (ЛП) - Маура Катарина - Страница 54

— Сделаем, — мгновенно отвечает Элайджа.

Хантер расхаживает взад-вперед и проводит рукой по волосам.

— Может, стоит подумать об обращении к социальным сетям? Между моей аудиторией, аудиторией Рейвен и аудиторией Фэй, я думаю, мы сможем задействовать массы, чтобы найти ее.

Я качаю головой.

— Я не могу рисковать тем, что этот псих узнает об этом и решит закончить свою игру раньше времени.

— Зак, скажи, что ты все ближе к тому, чтобы что-то найти, — спрашиваю я, просматривая список людей, о которых Сиерре уже рассказали. Зак помогает Элайдже найти связь между ними, но они оба ничего не нашли. Большинство из них — люди, с которыми я расправился, пытаясь найти Валерию или отомстить за нее, но некоторые из них — случайные бандиты многолетней давности. Никакой видимой закономерности.

— У тебя слишком длинный список врагов, — говорит Фэй, и в ее обычно приятном голосе звучит неуверенность. Я знаю, что они пытаются этого не делать, но все они обвиняют меня, и вполне обоснованно. — Мы проверяем их одного за другим, проверяем все принадлежащие им объекты и их последние перемещения, но пока ничего не видно.

— Мы проверили все их финансы, — добавляет Валентина, но я не могу найти ничего, в чем стоило бы копаться.

Я киваю, и Селеста поднимает на меня глаза.

— Подойди и посмотри на это, — говорит она мне. Она просматривает записи, к которым мы смогли получить доступ из соседних кварталов, прослеживая вертолет до открытого поля, где он, похоже, исчез. — В этом отражении видна лишь часть татуировки.

Изображение настолько пикселизировано, что трудно что-либо определить, и я пристально смотрю на него, пока наши системы пытаются повысить резкость изображения.

— Кажется, у меня есть его голос, — кричит Элайджа. Он нажимает кнопку воспроизведения как раз в тот момент, когда изображение татуировки становится четче, и у меня сводит желудок, когда я узнаю и татуировку, и мужской голос.

— Я знаю, где она, — кричу я и бегу к своему вертолету, мой пилот уже наготове, а Дион и Элайджа следуют за мной по пятам.

Дион очень боится летать, даже больше на вертолетах, чем на самолетах, но он даже не вздрогнул, когда пристегивался рядом со мной. У меня сердце замирает, когда мы подъезжаем к складу, где, как я думаю, ее держат, — тому самому, где я застрелила уборщика, который, как я узнал, издевался над своей дочерью.

Он был одним из многих, кто убирал за нами, и однажды его дочь пришла ко мне, умоляя о помощи. Я выстрелил ему в голову, когда он в следующий раз появился на участке, и мне следовало просто убедиться, что он действительно мертв, прежде чем уходить.

Я не знаю, как он до сих пор жив, но знаю, что виноват в том, что случилось с Сиеррой. Мое прошлое вернулось, чтобы преследовать меня, и она поплатилась за это.

— Парите над тем полем, — приказываю я, заряжая пистолет. — Нас собьют, если мы подойдем слишком близко. Опусти меня, и я смогу пробежать через поля незамеченным.

Пилот делает, как сказано, и Элайджа с Дионом присоединяются ко мне. Мы только-только преодолели половину поля, когда вдалеке загорелся склад, и все, о чем я могу думать, пока бегу так быстро, как только могу, — это моя жена, пристегнутая к металлическому стулу.

Глава 54

Сиерра

Я просыпаюсь под звуки гудков и громкие крики, моя голова болезненно раскалывается, когда я пытаюсь открыть глаза.

— Она проснулась, — в конце концов слышу я, а также много плача и ликования.

Облегчение проникает в меня, когда я узнаю руку мужа в своей.

— Ксавьер, — шепчу я, поворачивая лицо, чтобы посмотреть на него.

Наши глаза встречаются, и он смотрит на меня так, словно не может поверить в то, что видит.

— Слава Богу, — бормочет он, его голос срывается.

— Я знала, что ты меня найдешь, — шепчу я, у меня горит горло.

— Ты надышалась дымом, — говорит мне Рейвен. — Ксавьер вынес тебя как раз вовремя.

Мой свекор кладет свою руку на руку Ксавьера, его глаза наполнены таким же облегчением.

— Она уже очнулась, — мягко говорит он. — Ты обещал нам осмотреть свои раны, как только она очнется.

— Ты ранен? — спрашиваю я, пытаясь сесть и терпя неудачу. У меня болит все тело, и я не знаю, почему. Все, что я помню, — это как этот гад в панике опрокинул бочки с маслом, а потом поджег все вокруг.

— Нет, — лжет он, его лицо слишком бледное, зрачки расширены. — Я в порядке.

— Он сломал пять костей, его чуть не придавило обломками, когда он пытался вытащить тебя, — говорит мне Дион, его тон мрачен.

Я оглядываюсь на мужа, а затем смотрю на своих шуринов.

— Хантер, Элайджа, Зак, проверьте его.

Они кивают и бросаются в бой, а Ксавьер сопротивляется, когда они тянутся к нему.

— Нет, — говорит он в панике. — Я не могу оставить свою жену прямо сейчас. Она только что проснулась, и...

— Мы с ней, — говорит моя свекровь, протягивая мне руку.

— Мы никуда не уйдем, пока ты не вернешься, — добавляет тесть, и я ободряюще киваю, пока его братья практически волокут его из комнаты, а он до последней секунды не сводит с меня глаз.

— Как он? — спрашиваю я, поворачивая голову к Аресу.

— Это тебя похитили, — говорит Рейвен, в голосе которой звучит ярость и беспокойство. — Ты лежишь на больничной койке, Сиерра.

— Да, но, Рейв, это значит, что меня проверили и вылечили, — говорю я ей, а сама смотрю на Вэл. Я понимаю, к чему она клонит, но сейчас я беспокоюсь не о себе. — Как мой муж?

— Трудно сказать, — признается Вэл, давая мне правду, в которой я так нуждалась. — Он был на чистом адреналине, так что, думаю, он еще даже не начал чувствовать боль, но врачи считают, что он сломал предплечье, несколько ребер и ногу, причем с одной и той же стороны. Но ему нужен рентген.

— У него не все в порядке с психикой, — говорит мне Селеста. — Он очень переживает за тебя и не в том состоянии духа.

— Он считает, что подвел тебя, потому что не смог защитить тебя от похищения, несмотря на все свои меры безопасности, — говорит Фэй, ее голос звучит мягко. — Они перехитрили всех, включая Сайласа и Элайджу, но Ксавьер, похоже, не может с этим смириться.

Дион аккуратно убирает мои волосы с лица и вздыхает.

— Это его худший страх, который воплотился в жизнь, Сиерра. Этот человек только что пережил свой худший кошмар, и я не думаю, что он еще не отошел от него. С ним все будет в порядке, как только он поймет, что с тобой все в порядке.

Я киваю, не в силах сосредоточиться ни на чем, кроме секунд, которые тикают, пока я жду возвращения мужа, и тут меня осеняет: он всего в нескольких дверях по коридору, а я так обеспокоена. Я даже представить себе не могу, что он пережил за те часы, что я отсутствовала.

— Поешь супа, — говорит мне свекровь, протягивая контейнер с, без сомнения, домашним куриным супом, который, как сказал мне Ксавьер, его мама всегда готовит для него, когда он болеет.

— Спасибо, мам, — бормочу я, когда она кормит меня с ложечки, проявляя все свое терпение. Ее глаза немного расширяются, и она улыбается мне так мило, что мое сердце мгновенно теплеет. Я знаю, что она давно хотела услышать от меня эти слова, но так долго я чувствовала себя самозванкой, как будто не имела права называть ее мамой, когда наш брак казался таким временным.

Отец Ксавьера ворчит, кажется, недоволен, бросая на жену грозный взгляд, и я смотрю на него.

— Все в порядке, пап?

Он тает — по-другому не описать, как расслабляются его плечи, как светлеет его лицо.

— Да, милая, — говорит он, убирая мои волосы с лица, как это сделал Дион. — Я очень горжусь тобой, знаешь? Ты оставалась такой спокойной и дала нам столько подсказок.

Я улыбаюсь и продолжаю потягивать суп, а на сердце неспокойно без Ксавьера. Этот взгляд в его глазах беспокоит меня, и мне нужно увидеть его, нужно знать, что с ним все в порядке.

— Мы вернемся завтра, — говорит мне Рейвен, когда входит врач и требует освободить комнату, но я качаю головой.