Коварный супруг (ЛП) - Маура Катарина - Страница 25

— Это не моя история, Котенок. Валерия ушла из дома, когда ей было двадцать, и вернулась только через пять лет. Даже Дион не знал о ней до прошлого года.

— Жаль, что ты мне не рассказал, — шепчу я. Мне больно, что они ждали, пока я подпишу соглашение о неразглашении сегодня утром, но я понимаю желание защитить свою семью. Мне просто хотелось бы знать, почему они пошли на это. Даже когда Валерия посещает мероприятия с Ксавьером, он следит за тем, чтобы там не было фотографов, и ни разу не упоминал ее имя ни в одной из газет. Такое молчание со стороны столь злобных СМИ дорогого стоит.

Он берет мое лицо в руки, его глаза темнеют.

— Я немного рад, что не сделал этого. Если бы не это, я бы никогда не увидел, как ты ревнуешь.

— Ревную? — повторяю я, возмущенная. — Я никогда не ревновала.

— Нет? — спрашивает он, кладя указательный палец мне под подбородок. — Конечно, ты могла бы меня обмануть.

Глава 26

Ксавьер

Я притягиваю жену ближе, мне нравится, как она прижимается ко мне во сне, ее голова лежит на моей груди, а ее нога обхватывает мое бедро. Я прикусываю губу и нежно поглаживаю ее бедро, моя потребность в ней непреодолима. Мой член подергивается, когда она немного смещается, когда пробуждается, и с ее губ срывается тихий вздох, когда она касается носом моей шеи. Я держу глаза закрытыми, а тело неподвижным, когда она начинает просыпаться, и все ее тело напрягается, когда она понимает, в каком положении мы находимся.

Она задыхается и садится, простыни падают с меня. Я чувствую на себе ее взгляд, и как раз в тот момент, когда я собираюсь поддразнить ее за то, что она смотрит на меня, я чувствую, как кончик ее пальца слегка касается моего пресса. Она замирает, словно пытаясь понять, не разбудит ли это меня, прежде чем исследовать мое тело дальше. Мне приходится приложить все свои силы, чтобы удержать глаза закрытыми, пока она перемещает руку к моей груди и медленно проводит пальцами вниз, не спеша дразнить меня своими легкими прикосновениями. Мое сердце бешено колотится, когда она добирается до пояса моих трусов-боксеров, и я слышу, как замирает ее дыхание, когда она нерешительно касается контуров моего твердого члена. Я невольно тихонько стону, моя голова чуть откидывается назад, и в этот момент ее рука исчезает. Я слышу шорох простыней, а затем ее мягкие шаги, когда она убегает в ванную.

Я ухмыляюсь, когда мои глаза открываются — комната пуста. Можно с уверенностью предположить, что моей жене нравится мое тело. Мне и в голову не приходило, что я могу использовать свое тело, чтобы соблазнить ее. Если бы я знал, то снял бы рубашку вчера вечером, задолго до того, как она уснула на диване после нескольких бокалов шампанского. Наш вечер прошел не совсем так, как мне хотелось бы, но было приятно сидеть с ней и перекидываться колкостями, никто из нас не был уверен в своих отношениях.

Я вздыхаю, встаю и иду в гостевую ванную комнату, не желая терять ни минуты общения с ней. Я знаю ее достаточно хорошо, чтобы понимать, что завтра рано утром она вернется в офис, и у меня есть только сегодняшний день, прежде чем она начнет прятаться за работой.

Я ухмыляюсь, когда обнаруживаю Сиерру на нашей кухне в очередной моей футболке, и она оглядывается через плечо, когда я вхожу, чтобы сделать двойную попытку, ее глаза медленно блуждают по моей обнаженной груди и оседают на моих серых трениках.

— Доброе утро, моя дорогая жена.

Ее глаза поднимаются к моим, и она краснеет так сильно, что я не могу не хихикнуть.

— Доброе утро, — говорит она, слегка задыхаясь. Капля воды стекает с моих мокрых волос на шею и вниз по прессу, и она следит за ее путешествием расширенными глазами. — Твои... твои волосы мокрые.

Я провожу рукой по ним, мне нравится, как она смотрит на меня. Я никогда раньше не видел, чтобы она так на меня смотрела, и, черт возьми, если это не самая захватывающая вещь, которую я испытывал за последние годы. Я неопределенно хмыкаю, когда подхожу к ней и встаю за ее спиной, перебирая пальцами подол футболки.

— Вижу, тебе приглянулись мои футболки.

Я кладу руку ей на талию и смотрю через плечо на то, что она делает. Моя милая жена, похоже, собрала все сорта сыра, которые я купил для нее, вместе с каким-то странным приспособлением, которое точно не мое.

— Это Рейвен виновата, — говорит она недовольным тоном. — Она вообще не предоставила мне никакой удобной одежды. Все, что она прислала, либо крайне неуместно, либо это рабочая одежда. — Она поворачивается ко мне лицом, прислоняется спиной к стойке и смотрит на меня. — Я должна была сначала спросить, прости. Это... эм, это нормально, что я это ношу?

Я кладу руки по обе стороны от нее, прижимая ее к себе.

— Если я скажу «нет», ты наденешь что-то неуместное для меня?

— Ксавьер, — предупреждает она. Мой милый котенок прижимает руку к моей груди, как она часто делает, когда я подхожу к ней слишком близко, но на этот раз ее дыхание сбивается, и она поспешно отдергивает руку.

Я хихикаю и кладу ее ладонь обратно на свою грудь, а затем медленно опускаю ее вниз, на пресс, зажав свои пальцы между ее.

— Трогай меня сколько хочешь, — говорю я ей, дразнящим тоном. — Ты моя жена, Сиерра. Я весь твой.

— Думаю, мне стоит перестать носить твои футболки, — говорит она, отдергивая руку с легкой неохотой. — Их явно недостаточно для нас обоих.

Она поворачивается лицом к своим сырам, и я улыбаюсь про себя, кладя подбородок ей на плечо.

— Я точно не буду возражать, если ты снимешь эту футболку.

Она судорожно вздыхает, и я хихикаю, довольный тем, что она не отстранилась и не сказала, чтобы я отвалил. Это не так уж много, но она позволяет мне быть рядом с ней, а это гораздо больше, чем она дала бы мне всего несколько дней назад.

— Что это, Котенок? — спрашиваю я, заинтригованный. — Это что, гребаная гильотина?

Она смеется, и этот звук звучит как музыка для моих ушей.

— Лекс сделал ее для меня, — говорит она, немного волнуясь. — Это ломтерезка для сыра в форме гильотины.

— Насколько она острая? — спрашиваю я, обеспокоенный тем, как близко ее пальцы подобрались к нему.

— Почему бы тебе не просунуть в неё руку, и ты узнаешь.

Я тянусь к устройству, и Сиерра мгновенно хватает мою руку и прижимает ее к груди, разворачиваясь ко мне лицом.

— Ты с ума сошел? — огрызается она. — Какого черта, Ксавьер? Это же лезвие.

Я прижимаю к себе ее лицо, замечая, как она дрожит.

— Будь осторожна в своих просьбах, Котенок. Я многое для тебя могу сделать.

Она смотрит в мои глаза так, будто только сейчас осознала, насколько я могу быть совершенно невменяемым. Сиерра думает, что видела во мне самое худшее, но она понятия не имеет, каким я был в молодости, что я творил. Она думает, что хорошо меня знает, но, похоже, она забыла, что город, в котором мы живем, был назван в нашу честь, потому что мы основали его и управляли им железным кулаком. Может, Зак сейчас и мэр, но мы всегда управляли этим городом, и не всегда законными методами.

— Никогда не пострадай от меня, — говорит она, ее голос едва превышает шепот.

— Тогда я предлагаю вам обращаться со мной осторожно, миссис Кингстон.

Глава 27

Сиерра

— Пойдем, — говорит Ксавьер, как только мы доедаем сырные тосты, которые я приготовила для нас. — Позволь мне показать тебе все вокруг. В конце концов, ты будешь жить здесь.

Я прикусываю губу, пытаясь не сказать ему, что знаю это место гораздо лучше, чем он может себе представить. Я врывалась сюда бесчисленное количество раз, чтобы посеять хаос, и каждый раз задерживалась чуть дольше, чем следовало, стараясь узнать о нем побольше.

— Начнем отсюда, — говорит он, ведя меня в свой домашний офис. — Не то чтобы ты нуждалась в представлении этой конкретной комнаты, — говорит он, бросая на меня знающий взгляд.

Я краснею и стараюсь выглядеть как можно более невинной, и он усмехается, беря меня за руку и подводя к своему столу. Он прижимает мой большой палец к почти невидимому сканеру на краю стола, и верхний ящик, в который я никогда не могла попасть, открывается. Я задыхаюсь от удивления, любопытство едва не берет верх. Мне всегда хотелось узнать, что он там прячет, ведь в его доме не так много потайных мест.