Князь Серебряный (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 37

Мастерскую пришлось строить. Но чтобы дело не простаивало сначала выделили Вальтеру закуток в цехе, где черепицу делали цветную. Там полно печей с температурами в тысячу градусов, а для плавки свинца, или свинца с добавками олова и трёх сотен градусов за глаза.

Когда за дело берётся мастер, то дело спорится. А когда за дело берётся мастер с тремя подмастерьями, то работа кипит. А когда плюсом ещё тридцать помощников отважных, но косоруких, то… Всё же чуть быстрее получается… Наверное. Хотя…

Отлили литеры, припаяли их к… А чёрт его знает, как эта штука называется — полоска такая. Макнули в краску, что собственноручно развёл из привезённых им секретных ингредиентов Шваб, и тиснули вручную на лист хорошей дорогой бумаги. Написка получилась чёткая и красивая, первыми отлили буквы под готику. На листке написано — шахматы.

— Схемы придётся резать на дереве вручную, — важно эдак через губу, как истинный немец поведал унтерменьшам хер Вальтер.

— У меня есть неплохой резчик по дереву. Делает образцы для литья матриц, которыми будем стекло штамповать. Я его сейчас пришлю. Обсудите первоочерёдность работ. У него два пацана в подмастерьях. Тоже уже неплохо резцом владеют

— Завидую я мастеру, что после меня будет с тобой работать, князь, — как-то чуть сдулся немчин, — всё то у тебя есть. И сразу полно помощников. В Кракове мы делали всё вдвоём с моим младшим братом, царствие ему небесное, — Немец смахнул настоящую слезу и ещё больше скуксился.

— Первый раз вижу людей, которые завидуют самому себе. Оставайся, мастер Шваб, в этом городке. Работай спокойно, жену тебя найдём красавицу дочку дворянина, ну рыцаря, по-вашему. А потом и тебя в дворяне запишем. В рыцари. А работы у нас столько, что вскоре и тридцати помощников будет мало. Вон, докторус с нами обедает вместе, мусульманин. У него есть книга его учителя… книги. Шестьдесят томов. И представь, каждую нужно с тысячу экземпляров напечатать.

Событие пятьдесят четвёртое

Потешные после прививки уже возобновили тренировки. Сразу в глаза две вещи бросились. Первая закономерная шестеро новичков были как ходячие мертвецы из фильмов. Они были тощие, низкие и медленные. Даже заторможенные. Это год гонять и кормить надо, чтобы они человеками стали. А второе, что тоже быстро нарисовалось, это то, что за три месяца пока принимал участие в походе судовой рати, Егорка тоже серьёзно отстал от сверстников. А ведь был лучший. Три месяца люди бегали, таскали тяжести, подтягивались на турнике и всякие подъёмы переворотом делали с выходом силой. Некоторые даже сальто уже крутили. Пока Борового не было по его чертежам изготовили рукоход. Ну такая шведская стенка горизонтально в трёх метрах от земли установленная. Егорка и дёрнулся наперегонки по времени со старичками соревноваться. И все его спокойно обогнали, как и в беге, как и в кидании больших и малых гранат. На парня без слёз смотреть нельзя было. Только вот лучшим был, на войнушку настоящую сходил… И стал самым слабым среди сверстников.

— Догонишь. Ты не злись на них, а радуйся, что твои товарищи учатся усердно. Теперь догоняй, — успокаивал Юрий Васильевич чуть не плачущего Егорку.

Как оказалось, князь Углицкий и сам разжирел без движения, и наравне с пацанами уже тоже бегать и подтягиваться не получалось.

Пришлось вместе с Егоркой Юрию Васильевичу высунув язык плестись в хвосте на всех упражнениях.

Пока болели и лечились, пришли все заказанные миномёты и мины к ним. Боровой, как мальчишка, бросил все дела и стал организовывать испытания. Да, хорошо, что у него при осаде Казани не было этих игрушек. Там получился скорее психологический эффект. Мина выла, мина взрывалась и пугала народ, а вот поражающий эффект у такого снарядика был слабый. Особенно если не в воздухе над головами мина взрывалась, а чуть в землю зарывшись. Из-за этого жертв среди жителей было не много и массовой ненависти к русским у татар не возникло. Полюбить, конечно, не полюбили. Но любая власть от бога, и ничем этот толстый хан не лучше того. Лишь бы народ не грабил, и русские ушли.

А вот эти мины, особенно четырёхдюймовые (100 мм) взрывались по-настоящему. Для определения результатов взрыва из досок сделали два десятка деревянных солдатиков, покрасили их белой глиной, чтобы заметно было попадание осколка, и обстреляли из большого миномёта. Десяток поражённых деревянных солдат, а если мина успевала шлёпнуться в сырой берег до взрыва, то она настоящий бадабум устраивала, целую кучу земли поднимая в воздух и раскидывая.

Отлично себя и древние тюфяки показали. Внутри ствола прошлись перьевым сверлом, сдирая неровности и делая его относительно круглым, потом сами уже отлили пару мин под размер. Получилось сто десять миллиметров. Подобрали заряд оптимальный и при угле наклона в сорок пять градусов добились полёта мины почти на километр. Больше точно не надо. Один чёрт не видно, что там в километре от тебя происходит, а подзорной трубы как не было, так и нет. Опять не до неё. Вот… Вот вернётся в Москву и сделает.

А зачем сейчас вновь Боровой милитаризацией решил заняться? Бзик. Предчувствие. Чуйка. Решил Юрий Васильевич, что без него предполагаемое нападение бия Юсуфа на Рязань не отобьют воеводы. Они вместо убивания ногайцев из засады будут конные стычки устраивать. Ратники будут гибнуть, а ногайцы всё одно с полоном уйдут в свои степи. А нужно нанести им такой урон, чтобы несколько лет сидели тихо. А за эти годы создавать крепости на Волге ниже Казани по течению, используя то, что пока в Казани прорусская партия победила. Саратов нужен обязательно, Самара там есть сера, а это независимость в изготовлении пороха собственными силами. Царицын нужен. Там можно быстро попасть в Дон и оказаться в тылу у крымцев решивших очередной набег на Русь совершить.

И для всего этого нужно этой осенью дать ногайцам по зубам. А у него изъяли и подготовленных людей и оружие. Есть восемь десятков, ну пусть девять, оставшихся от сотни Скрябина, есть два десятка ратников поместной конницы под командованием опять Тимофея, но не Ляпунова, а Кобылина, и есть двадцать четыре потешных воев. Уж стрелять из засады из любого оружия они умеют в разы лучше любого дворянина или боевого холопа. Не густо. Даже полутора сотен нет. Но ведь это плюсом к русскому войску. Опять же вооружены они получше остальных.

Словом, пора выдвигаться к Рязани. До неё ещё добраться надо. Лодей-то лишних нет. Плюсом, что она на той же реке — Оке. Минусом, что дебил один конченный, не будем показывать пальцем, оставил лодьи, на которых столько сил и средств затратил, в Казани. Хоть пешком теперь добирайся. Идёшь эдак себе по дороге, птичку поют и… миномёт на плече.

Событие пятьдесят пятое

Чисто теоретически можно заиметь четыре лодьи. Два купца Александр Рогов и Пахом Первых, которые ему песок возят по Жиздре, на деньги, что им заплатил князь Углицкий за две старые их лодки, и за деньги, полученные за песок, в прошлом году, заказали четыре лодьи даже чуть побольше прежних по размерам. Купцы они — родственники. Ай, шурины — девери, вечно путается в этих родственных связях Боровой. Женаты они на сестрах. Так… Во! Свояки эти приспособили к своим четырём лодьям ещё баржицы плоскодонные небольшие. Теперь песка в Кондырево на все производства хватает. Тем более, что оказалось, что бизнесмен из Борового хреновенький. Не в свои сани не садись, как товарищ Островский завещал. О! стих вспомнился:

Над полями, над лесами

То снега, то соловьи.

Сел я в сани,

Сел я в сани,

А эти сани не свои.

Как всегда, оказался прав Черномырдин. Тут вам не там. Замечательное место он выбрал для своих производств. Белая глина есть. Вековые леса есть, жги себе угля, сколько нужно, ещё и удобрение в виде золы на поля идёт, ещё песок белый, как снег, мелкий и чистый, у него, пусть и чуть далековато, но есть. Казалось бы, выпускай продукцию и продавай по всему миру.