Маргарет Тэтчер - Костюченко Ирина - Страница 14

— Теперь, когда нам удалось урезать некоторые расходы и сэкономить бюджетные средства, можно приступить к выполнению обещаний, данных министерством — тех самых «15 пунктов», которые вы защитили перед правительством, — веско сказал Уильям Пайл, заместитель министра образования.

— Хотелось бы взглянуть на цифры. Уже есть смета? Не прогнозы, а фактическая — сколько удалось сэкономить, — спросила министр.

— Разумеется, — ответил замминистра, подсовывая ей красную папку. — Здесь все расписано подробно. Но если вы хотите взглянуть на выводы, то они на трех последних страницах.

Маргарет Тэтчер, министр образования и науки в консервативном правительстве Эдварда Хита, погрузилась в чтение. По мере изучения отчета, сосредоточенное выражение ее лица становилось все более и более благодушным. Опытный чиновник, сэр Уильям, не без удовольствия наблюдал, как на переносице его строгой руководительницы расходятся две параллельные морщинки. Когда же они готовы были разгладится совсем, с улицы донесся шум.

— Не могли бы вы посмотреть, что там, — попросила Маргарет, не отрывая взгляда от документа в красной папке. — Вдруг началась третья мировая или того хуже — опять набежали газетчики.

Сэр Уильям вышел и вернулся через несколько минут. Вид у него был встревоженный.

— Это возмутительно! — сказал он.

— А по сути? — уточнила Маргарет.

— Под нашими окнами собралась толпа — в основном, женщины. Мне кажется, их несколько сотен, даже дорогу перегородили. Держат транспаранты с вызывающими надписями и карикатурами на вас. Кричат, возмущаются. Ну, и журналисты тут как тут: газетчики, радийщики, я заметил, как минимум, два телеканала…

— Каковы же их претензии? Чего они хотят?

— Чтобы вы вышли к ним. Но у них такое настроение, что я бы не советовал — в целях вашей же безопасности…

— Требуют — выйду. Мне скрывать нечего, и я не стану прятаться от людей. Собственно, для них мы с вами и работаем в этом кабинете.

И, решительно обойдя пытавшегося было помешать заместителя, Маргарет вышла на лестницу. Там шум был еще сильнее, и она уже различала отдельные выкрики. «Тэтчер — похитительница молока!», явственно донеслось с улицы. Но она, тем не менее, отдала распоряжение охраннику открыть двери.

Первое, что увидела Маргарет, была даже не истеричная толпа. Это были плакаты. Чего только не было на них! Тэтчер в виде ведьмы с огромным крючковатым носом, летящяя на метле. Тэтчер в образе волчицы, сжимающей в зубах беззащитного малыша. Голова Тэтчер, вырезанная из плаката и приклеенная к туловищу киношного графа Дракулы. Она же в звериных шкурах и с дубинкой в руках — знакомый образ из школьного учебника о древней истории — с подписью «Пещерная женщина из логова реакционеров».

Все эти картинки пронеслись перед Маргарет за пару секунд как цветной калейдоскоп. Смысл провокации был ясен — непонятен был заказчик. Лейбористы? Социалисты? Конкуренты из ее собственной партии?

Однако времени на выяснение не было. Толпа, узнав своего «врага», еще больше зашумела. Маргарет заметила, что в ее сторону уже направлены несколько камер. Нужно было мгновенно мобилизоваться.

— Добрый день! — сказала она всем сразу и никому конкретно. — Я так понимаю, вы чем-то возмущены и хотели бы обсудить со мной предмет вашего недовольства. Не могли бы вы изложить суть вопроса, который привел вас сюда?

Ответом ей были отрывочные крики. «Вы вообще человек?», «Вы не можете быть матерью!», «Молоко в школах давали даже во время войны!»

— Вот вы говорите, что молоко было даже в войну. Я тоже тогда училась в школе. Хорошо помню, что в это суровое и полуголодное время молоко действительно было важной поддержкой для многих детей. Но сейчас нет войны, и большинство семей могут себе позволить купить молоко детям…

— Для меня это дорого! — крикнула крупная женщина лет сорока.

— Не могу судить, не зная ваших жизненных обстоятельств. Но как так получилось, что в мирное время в цивилизованной стране с развитой социальной системой вы не можете купить пинту молока в день?

— Не пинту, а три! Я вдова, и у меня трое детей: 12, 10 и 6 лет. Я только отдала младшую в школу и смогла выйти на работу на полдня — и тут выясняется, что дети работающих родителей не имеют права на молоко и школьные обеды!

Маргарет уже набрала в грудь воздуха, чтобы посочувствовать этой женщине, как к ней подскочил молодой человек — в очках, мятом плаще, с длинными волосами и неряшливой бородой. «Хиппи или студент-социалист?» — мелькнуло у министра в голове.

— Вы, консерваторы, говорите: работайте и зарабатывайте! А какой смысл, если деньги те же, что и социальная помощь? Плюс еще и льготы забирают — на оплату счетов, на транспорт… А теперь еще и молока не будет! Да я образование получил благодаря этому молоку!

— Вы знаете, я тоже, — сделала Маргарет неожиданный выпад. Глядя на обескураженное лицо юноши, она продолжила. — А еще благодаря собственным усилиям и банальной зубрежке. И многим часам, которые я провела за книгами, пока мои одноклассницы бегали в кино и на свидания. И именно поэтому я отстояла у правительства право бесплатного посещения библиотек. И сохранила один день в месяц свободного посещения музеев для школьников и студентов. А также я настояла на сохранении «Свободного университета» на радио, поскольку искренне убеждена: это отличный способ дать широким слоям общества доступ к недорогому высшему образованию.

— Что вы можете знать о потребностях «широких слоев» — вы, дама из высшего общества? — крикнула девушка в джинсах, розовой куртке и с блокнотом в руках. «Вызывающе яркая помада, но взгляд умный. Наверняка провинциалка, делающая журналистскую карьеру в столице», — определила для себя Маргарет.

— Простите, а вы из какого издания? — обратилась она к девушке. — Мне хотелось бы знать, где читать очередной «эксклюзив».

Девушка и не думала смущаться.

— Да, не Дейли Мейл! — с апломбом заявила она. — Студентческая газета Саут Банк Политехник…

— Значит, это вы — автор статьи с заголовком «Дети с бутербродами — под угрозой штрафа»?

— Я, — уже потише девушка. «Отлично! Девчонка польщена, что ее истеричную наивную статейку запомнила целый министр» — подумала Маргарет.

— Да будет вам известно, что после выхода вашего материала, где речь шла о детях, с которых якобы намереваются брать плату за принесенные в школу домашние обеды, я издала распоряжение, прямо запрещающее подобную практику.

— Значит, вы действительно это планировали! — попробовала продолжить атаку девушка.

«Ну вот, она выдает смущенье за возмущение, это же очевидно… Дальше, дальше, Мэгги!»

— Разумеется, нет! Но мы поняли, что руководителям некоторых школ такое в принципе может прийти в голову. Министерство решило предупредить проблему до ее появления. За это я вам искренне благодарна, — подытожила Маргарет.

Этот неожиданный поворот вызвал секундную паузу в толпе, и министр образования мгновенно воспользовалась шансом перехватить инициативу.

— Итак, вас привел сюда, на Даунинг-стрит, стакан молока. Так бывает: у вас есть некое благо, и есть настолько давно, что вы к нему привыкаете и считаете его само собой разумеющимся. Вроде бы мелочь, и вроде бы не слишком нужная. И тут приходит тот, кто вас лишает этого блага — и, разумеется, он становится вашим врагом. Но бюджет нужно было сокращать в любом случае! Это объективная реальность, и отказ от молока — это, поверьте, самая невинная статья.