Тест на доверие - Романова Галина Владимировна - Страница 1

© Романова Г.В., 2025

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2025

Он, прищурившись, смотрел на яркое солнце сквозь темные стекла. Через очки оно не слепило. Казалось просто дырой с ровными краями в голубом полотне небес.

Он опустил взгляд, осмотрев улицу.

Листья, трава, цветы на клумбах – все казалось серым, в цвет асфальта. Яркие летние наряды прохожих – ничего не подозревающих, улыбающихся, хмурящихся, спешащих по своим делам – тоже не имели цвета.

Все краски жизни скрадывали черные стекла его новых недорогих солнцезащитных очков. Он купил их пять минут назад в ларьке в двадцати метрах от скамейки, на которой сейчас сидел и отсчитывал минуты. Последние минуты своей жизни.

Он очень четко осознавал, что через какое-то время его не станет. И тому была очень веская причина. Гораздо серьезнее той, что заставила бы его остаться в этом мире. Ее и не было! Его здесь уже ничего не держало!

Наверное, поэтому ему хотелось уйти из мира, лишенного яркости жизни. Покинуть мир, ставший для него серым. С душой, покрывшейся толстым слоем серого пепла сожженных надежд и искаженной действительности.

Поэтому он выбрал очки с самыми черными стеклами из всех, что были выставлены на продажу. Жаль, что они не способны подавлять и звуки. Те врывались в его мозг из искаженной черными стеклами безликой реальности – грубо, громко.

Визг тормозных колодок, истеричный хохот, громкий плач младенца. Это отвлекало его. Не меняло его намерений, вовсе нет. Отвлекало! Он должен был мысленно пройти по своему плану еще раз. Чтобы не оплошать, не промахнуться, не запаниковать. А громкие звуки сбивали его с толку.

– Мужчина, тут свободно?

Его взгляд выцепил рваные босоножки на съеденной косолапостью пробковой подошве. Худые икры с пушком рыжих волос, подол ситцевого платья или сарафана. Он не стал смотреть выше. Просто кивнул. Поднялся со скамейки. И пошел в гостеприимно распахнутые двери ресторана.

Пора! Тот, кого он ждал, только что выбрался из машины. Непременно с кряхтением. Этот, с позволения сказать, человек всегда кряхтел. При малейших физических нагрузках. Потому что был грузен и неподвижен.

А зачем ему было двигаться? Этим за него занимались другие. А он сидел в своем дорогом кожаном кресле и приводил в движение целый рой трудолюбивых пчел-людишек. Даже голову редко поворачивал, только шевелил перстами и устами. И так вот, не поворачивая головы и не двигая телом, он подминал под себя человеческие жизни. Превращал простых смертных в удобрение. И что самое страшное – даже этого не замечал!

Но сегодня, уже сейчас он оборвет существование этого жирного монстра. Он застрелит его. И затем застрелит себя. Потому что жить потом с клеймом убийцы он не сможет. Да и не для кого ему теперь жить. Он остался совсем один. Кого-то, даже не заметив, забрало себе это огромное чудовище. Кто-то покинул его сам. Не пожелал разделить его скорбь и обиды. Просто отвернулся, и все.

Зачем, скажите, ему тогда жить? Незачем. Он выполнит миссию и покинет этот бренный мир.

Не глядя вперед, только себе под ноги, он с трудом преодолел все пять ступеней. Он точно знал, что их пять. Он же готовился. Сейчас следовало протянуть руку и схватиться за створку распашных тяжелых дверей. Ноги совсем его не держали. И не потому, что он трусил. Просто он не ел последние два дня вообще ничего. Только пил воду, и все.

Он обошел высокого малого – одного из охраны, залипающего в телефоне, взялся за дверную ручку той створки, что справа. Шагнул внутрь и сразу за порогом очутился в прохладном темном холле. Зеркало напротив входа отразило его смутный силуэт. Слева гардеробная. Сейчас закрыта. Начало осени, очень тепло, кто станет сдавать легкую кофточку или пиджак?

Справа вход в зал для посетителей. Там, он точно знал, прямо напротив входа у дальней стены без окон всегда столовалось это жирное чудище. Жрало много и с удовольствием.

Сейчас он прервет его трапезу. Навсегда!

– Мужик, ты куда?

Неожиданное препятствие. Как так? Его охрана в это время никогда не торчала у входа.

– Я хотел пообедать, – стараясь, чтобы голос звучал обыденно, ответил он.

И снял наконец солнцезащитные очки.

Яркие краски обеденного зала мгновенно ослепили. Небесно-голубого цвета стены, белоснежные портьеры, такие же скатерти. Народу немного, но все нарядно одетые, красиво причесанные, особенно женщины.

– Придется тебе, уважаемый, пообедать в другом месте, – вполне себе миролюбиво произнес охранник, не сдвигаясь с места и не освобождая ему проход.

– Почему? Я просто хотел пообедать. Мне нравится здешняя кухня.

Он все еще пытался стоять на своем, хотя и понимал, что операцию провалил.

– Сегодня здесь закрытое мероприятие, – не повышая голоса, пытался объяснить ему вежливо охранник. – Впускать никого не велено.

– Но как же так?

Он чуть не плакал, чувствуя, как пистолет под ремнем брюк давит ему на позвоночник. Пускать его в ход именно сейчас, устраняя препятствие в лице охранника, он не имел права.

Во-первых, был риск, что охранник среагирует и перехватит его руку.

Во-вторых, он мог задеть кого-то из красиво одетых гостей.

В-третьих, охранник не был целью. Он ни в чем не виноват. Он просто наемный сотрудник. Один из роя пчел-человеков.

Смириться? Отступить? Подождать другого момента?

– Ты подожди в холле, мужик, – неожиданно проявил к нему сочувствие охранник. – Мы тут недолго. Максимум полчаса. Потом и пообедаешь.

Ну разве мог он убить такого доброжелательного человека?

– Хорошо. Я подожду, – смирился он, отступая.

Через мгновение дверь зала захлопнулась, скрывая от него нарядную публику. Его главная цель осталась там – за дверью. И снова будет жрать, пить, оглушительно ржать. Как всегда.

Ладно! Он терпеливый. Он подождет. Не в холле, нет. Там слишком прохладно и мрачно. И там огромное – во всю стену – зеркало. Оно станет ловить его жалкое отражение, еще раз подтверждая всю никчемность его существования.

Нет. Он выйдет на улицу и сядет на ступени. На самую верхнюю. И подождет.

Нацепив на нос солнцезащитные очки, он вышел из ресторана и наткнулся взглядом на того самого охранника, что пропустил его в ресторан, даже не обратив на него внимания. Сейчас телефона у него не было. Сцепив руки на уровне паха, он стоял на самой верхней ступеньке и внимательно отслеживал пешеходов, проходивших мимо. Да, телефон обнаружился зажатым в правом кулаке. Этот суровый малый точно не позволит ему усесться на ступеньки. Столкнет ногой прямо в клумбу.

Подумав, он решил вернуться на ту же скамейку, с которой поднялся несколько минут назад. До нее, он точно знал, не доставала ресторанная видеокамера. Других в радиусе двадцати метров не было.

Он шел очень медленно, ноги почти не слушались. То ли от голода, то ли от очередного крушения надежд.

У него не получилось. Опять ничего не получилось! Он неудачник и слабак. Ему бы сил побольше, он бы смог оттеснить охранника от входа в обеденный зал. Быстрым шагом добрался бы до столика, где жрало чудовище. И разрядил всю обойму ему в голову.

Нет, не всю. Последний патрон предназначался ему лично. Он не должен был оставаться жить с клеймом убийцы. Но…

Но ничего этого не случилось. Пистолет, плотно прижатый ремнем к его спине, по-прежнему давил на позвоночник. Обойма была полна. А жирный гадкий человек сейчас сидел за обеденным столом и отпускал свои мерзкие шуточки.

– Мужчина, тут свободно?

Он не стал поднимать взгляда, отметив, что это опять та самая женщина подошла к нему. Тот же пушок рыжеватых волос на икрах. Те же рваные босоножки со стоптанной пробковой подошвой. И подол ситцевого то ли платья, то ли сарафана.

Она нарочно, что ли, его тут стережет? Он один раз уже освободил ей всю скамью, поднявшись и отправившись в ресторан. Чего ей снова надо? Денег? Обшарить его карманы хочет?