Чудесные рецепты крестьянки-самозванки (СИ) - Мельницкая Василиса - Страница 5

Дача Юрьевского располагалась в конце тихой улочки. Случайные прохожие сюда, похоже, не забредали. Когда Афанасий открыл дверцу, чтобы выйти из ведомобиля, пахнуло флоксами.

— Митя, тут хорошо, правда? — спросила я сына.

— Да, — согласился он.

— Хочешь тут остаться?

— Хочу!

— Тогда веди себя хорошо, договорились?

— И побегать нельзя? — огорчился Митя.

— Можно, но не сразу. Сначала посиди тихо-тихо. Ладно?

— Ладно, — согласился он.

Афанасий открыл ворота. Из ведомобиля мы с Митей вышли на заднем дворе.

— Сюда, — показал он.

Черный ход вел на кухню. Я усадила Митю на табурет, а Афанасий неожиданно поставил на стол миску с пирожками.

— С капустой, — сказал он. — Ешь.

Еще и молока налил из глиняного кувшина.

И то верно, с набитым ртом Митя определенно будет молчать. Но я, откровенно говоря, впервые видела такое внимание к ребенку со стороны мужчины.

Афанасий вышел, но вскоре вернулся.

— Пойдем, хозяин ждет, — сказал он мне.

Большой двухэтажный дом снаружи показался мне запущенным: из-за сада, заросшего сорной травой, из-за давно немытых окон. Внутренняя обстановка лишь подтвердила мою догадку. Полы радовали чистотой, порядок тут поддерживали. Но и только. По углам разрослась паутина, мебель не натирали воском, не стирали занавеси и покрывала. В доме пахло чем-то старым, затхлым. И, кажется, еще лекарствами. А обстановка не роскошная, но богатая. Все подобрано со вкусом, чувствовалась женская рука.

Афанасий первым вошел в гостиную.

— Владияр Николаевич, позвольте представить, Ульяна Лопаткина, -торжественно произнес он. — Ваша новая экономка.

Повинуясь указаниям, я смотрела в пол, когда произносила слова приветствия.

— Быстро, однако, — проворчал Владияр Николаевич вместо того, чтобы поздороваться. — Ты уверен, что она хоть что-то умеет?

— Завтра узнаем, — ответил Афанасий.

А я не удержалась, подняла взгляд. И едва сдержала испуганный крик.

Мужчина не был старым. Он сидел в инвалидной коляске, и сразу стало понятно, на что намекал Афанасий. Но не это меня испугало. На миг мне показалось, что на меня смотрит… отец Мити.

Но это… абсурд. Я понесла по глупости, случайно. На Ярилин день я сбежала из дома, веселилась на празднике вместе с молодежью из ближайших деревень. И там то ли сама неосторожно выпила бражки, то ли мне подмешали чего-то в питье… Помню, как прыгали через костры, как пускали венки по воде. Помню, как влюбилась до беспамятства в мужчину… блондина с голубыми глазами… Он назвался Иваном, я — Марьей. Мы целовались на берегу реки. И отдалась я ему добровольно.

В чем мне его винить? Я выдала себя за крестьянку. Еще и спросила, в шутку, искать ли его, если ребеночек появится. А он ответил, мол, попробуй.

«А если найду? — допытывалась я. — Признаешь?»

«Слово скажи, заветное. И я на тебе женюсь».

«Слово? Какое?»

Он задумался на мгновение и произнес: «Est-ce que tu veux m’épouser ou pas?[1]»

Я сделала вид, что ничего не поняла. А он был уверен, что я не обучалась иностранным языкам.

Я определенно была не в себе, но не он меня опоил. Зла на него я не держала. В конце концов, он подарил мне Митю. И ту волшебную ночь я вспоминала без сожалений.

Но тот мужчина — не генерал-майор Юрьевский, что сейчас взирал на меня с явным неодобрением. Просто похож. Немного. Цветом волос. И лицом, если бы был лет на десять моложе.

— Не нравлюсь? — сухо спросил Владияр Николаевич.

Я беспомощно уставилась на Афанасия.

— Это я ее запугал, — великодушно помог он. — Сказал, что уволят сразу, если не понравится хозяину.

Тот хмыкнул и задал новый вопрос:

— Ты откуда?

— Родилась в деревне, жила в городе, при господском доме, и в скиту несколько лет, — отбарабанила я заранее подготовленный текст. — Все умею. Дом вести, готовить. Языки знаю…

— Вот это мне точно без надобности, — перебил Владияр Николаевич. — Иди, ужин готовь. Афанасий даст нужные указания.

Добравшись до кухни, я стерла со лба испарину. Митя спал, положив голову на стол. Недоеденный пирожок выпал из его руки.

— Умаялся, — сказал Афанасий. — Он крепко спит? Не испугается, если проснется, а тебя рядом нет?

— Спит крепко, но ему хорошо б понимать, куда бежать, если нужда заставит проснуться, — ответила я.

— Я его наверх отнесу. Горшок рядом поставлю.

— Наверх? Почему наверх? — удивилась я.

Обычно на верхнем этаже располагались хозяйские комнаты, а прислуга жила где-то рядом с кухней.

— Сама не догадаешься? — буркнул Афанасий. — Наверху все комнаты свободны. И детская есть.

— Он… совсем не ходит?

— Нет, прикидывается, — съязвил он. — Значит, так. Приказ ты слышала. Готовить придется из того, что есть. Но у хозяина диета. Знаешь, что это такое?

— Догадываюсь, — буркнула я. — Приготовить что-то легкое? Нежирное?

— Именно. И, желательно, вкусное.

— Сладкое можно?

— В меру. Шевелись. Я ребенка отнесу и вернусь, расскажу подробнее. На кухне хозяйничай, как знаешь. В комнаты — ни ногой.

Распоряжения он отдавал четко, отрывисто. Вот точно, и сам военный. Так и хотелось ответить в его же манере. Но я лишь коротко кивнула и полезла в ледник, в надежде найти там хоть что-нибудь съедобное.

[1] Так ты женишься на мне или нет? (французский)

В леднике я нашла творог, сметану, молоко и масло. В шкафах — коллекцию чая, мешочек с кофейными зернами, соль и специи. В кладовой — мешочки с крупами, мукой, сушеными ягодами и фруктами, корзинку яиц, ларь с овощами. На полках — банки с вареньями, соленьями и медом. Кадки из-под огурцов и квашеной капусты стояли пустые. Оно и понятно, старые запасы закончились.

Чего я не обнаружила, так это колбас и сыров. И никакого мяса. Впрочем, для ужина мне хватит и того, что есть.

В доме стояла печь, но использовалась она для отопления. Для приготовления пищи на кухне имелась угольная плита с удобными конфорками, духовкой и баком для нагрева воды. Рядом с ней я нашла ведро с углем и небольшую кочергу. В кухонной утвари недостатка не было.

Поразмыслив, я остановилась на творожной запеканке. Ее можно подать со сметаной, медом и вареньем. А еще можно сделать яблочный мусс. В саду я видела яблони, для мусса хватит несколько плодов из падалицы.

Я тщательно вымыла руки, надела фартук и платок. Их я нашла в шкафу и посчитала чистыми. Первым делом оттерла стол, мало ли что на нем до меня делали. Потом растопила плиту.

В скиту я долго помогала на кухне. Поначалу мне поручали заготовку продуктов или мытье посуды, но постепенно я училась резать овощи, шинковать капусту, разделывать мясо. Я следила за процессом готовки разных блюд, и как-то незаметно набиралась опыта.

Ничего сложного. Творог протереть через сито. Разбить яйца, разделяя белки и желтки. В творог вмешать желтки, добавить капельку ванили, изюм, цукаты, мелко порезанную курагу. Взбить белки, и аккуратно вмешать их в творожную массу. Переложить все в форму, отправить в духовку.

Афанасий давно вернулся. Краем глаза я заметила, что он застыл у порога и внимательно за мной наблюдает. Не доверяет? Ничего страшного, работа у него такая, о хозяине заботиться.

Управившись с запеканкой, я хотела выйти во двор.

— Далеко собралась? — окликнул меня Афанасий.

— Яблок набрать. Можно?

— Я принесу, — ответил он. — Сколько надо?

— Если падалица, штучек десять.

К несомненным преимуществам этой кухни я отнесла наличие водопроводной системы. Это ж как удобно, что воду ведрами таскать не надо! И посуду можно помыть сразу.

— Пахнет вкусно, — сказали у меня за спиной. — Но выпечку я не ем.

— Ой! — Я чуть не подпрыгнула от неожиданности. — А почему?

Владияр Николаевич остановил коляску у стола и смотрел на меня с каким-то хищным любопытством.

— Не люблю, — ответил он. — Задание ты провалила. Хочешь остаться в доме?