Чудесные рисунки боярышни-актрисы (СИ) - Мельницкая Василиса - Страница 13

Мира закусила губу и кивнула.

— Откуда знаешь?

— Я… меня…

Она все же заплакала. И кот не помог. Так не хотелось вспоминать! Но лучше вскрыть этот нарыв сейчас, пока еще не поздно. Лидии Алексеевне рассказать все легче, чем Володе. А она передаст. Непременно передаст. Ибо где это видано, чтобы старший сын, да без наследников.

— Вы же знаете, как живут актрисы. — Мира старалась не смотреть на Лидию Алексеевну. И слова не выбирала. — Понравилась какому-нибудь богачу — раздвигай ноги. Золотом осыпет или колотушек отвесит, неважно. Я тогда только начинала, дебют. И многие… хотели. А я отказывала. Но один не воспринимал слово «нет».

Кот заурчал громче, выгнул спину. Мира запустила пальцы в его шерсть. Точно, она заведет котика.

— Он украл меня после спектакля. Увез в дом на окраине города. И насиловал всю ночь, до утра. — С котиком на коленях даже это признание не кажется таким уж жутким. — Через месяц я узнала, что беременна. Мне предлагали избавиться от ребенка, но я… Он же ни в чем не виноват, правда?

Мира все же взглянула, желая увидеть хоть тень одобрения в глазах Лидии Алексеевны. Ей так отчаянно не хватало матери! Всю жизнь…

Лидия Алексеевна кивнула.

— Да, не виноват, — сказала она. — Но что-то случилось?

— Этот мужчина… он был женат. И кто-то донес его жене о моей беременности. И она…

Мира закрыла глаза, вспоминая ту невыносимую боль, что причинило чужое ведовство. Она же не ждала подвоха, не собиралась использовать ребенка. Отравить ее зельем было легко.

— Ребенка я потеряла. Акушерка сказала, что других детей у меня, скорее всего, не будет.

А слезы высохли. Мира, оказывается, все их выплакала. Или это котик постарался?

Лидия Алексеевна Миру обняла. Кот раздраженно зашипел, так как его прижали, и спрыгнул на пол.

— Скорее всего, — шепнула Лидия Алексеевна. — Это не «никогда». Боги милостивы. А Володя пусть сам решает, что с этим делать.

— Я не смогу ему сказать…

— Сможешь, — возразила Лидия Алексеевна. — Если любишь, то сможешь.

Глава четырнадцатая, в которой Владимир получает задание государственной важности

— Личные вопросы ты сам решишь, взрослый уже, — сказал отец в ответ на заявление Владимира. — И вмешиваться я не собираюсь. Разве что совет дам. Имею я на это право?

Владимир несколько растерялся оттого, что вопрос прозвучал серьезно, без насмешки. Он давно на отца обижаться перестал, хотя, как сейчас понимал, простить так и не смог, чтобы от всего сердца, без осадка. Скорее, смирился с выбором матери. Отцу он помогал, сотрудничал, относился уважительно, работал на благо государства, но любви сыновей не испытывал. Перегорел еще в детстве. И то, что отец интересовался, имеет ли он право давать ему советы, удивило.

— Имеешь, — согласился Владимир.

Не факт, что он совету последует, но выслушать — не велик труд.

— Если любишь, не отпускай ее. Тенью стань, но не отпускай.

— Навязываться против воли? — спросил Владимир.

— Смеешься? Или ты не чувствуешь, как она любит?

Он чувствовал: не даром менталиста, а сердцем. И отпускать не собирался. Просто…

Даже если любит, силой к алтарю Владимир Миру не потащит.

— Да все он знает, — фыркнул Яр. — И она тоже. Не смотри, что оба уже не дети. Первая любовь — она и через сто лет такая.

— Какая? — пробурчал Владимир.

— Розово-ванильная, — ответил Яр.

Владимир мог бы сказать брату, что у него и такой нет, но промолчал. Не говорят такое инвалиду в коляске.

— Закончили? — поинтересовался отец. — Так вот, Владимир, личные вопросы решишь, как сочтешь нужным. Но Любомира должна принять наследство. А ты должен поехать с ней.

— Почему? — тут же спросил Владимир. — Нет, я поеду. Но все же?

— Происходит там что-то нехорошее.

— В Лукоморье?

Отец кивнул.

— Все же место то женщины хранят, а тут мужчина. И он справлялся, но… — Он развел руками. — Чужаков там больше стало, из любопытствующих.

— То есть, отвод глаз не работает? — уточнил Владимир.

— Скорее, ослабел. И вот люди пропадать начали.

— Из местных или пришлых?

— И те, и другие. Женщины.

— Вот как… — Владимир нахмурился. — Их находят мертвыми? Или…

— Или, — сказал отец. — Не находят вовсе. В лес по грибы ушла — не вернулась. В гости к родственникам в соседнее поселение отправилась — сгинула.

— По одиночке? И дети? И старухи?

— По одиночке. — Отец взглянул на Владимира, как ему показалось, уважительно. — В корень зришь. Детей и старух не трогают. Девушек на выданье. Замужние тоже пропадают, но молодые.

— И много…

— Никто не скажет точно, когда это началось. Девки и раньше из дома сбегали, к женихам. А если уехать куда, то о Лукоморье забывали. Их и не искали толком. И в лесу заблудиться несложно. В болото угодить или зверю на зубок. Нечисть там, опять же, водится. Ее есть, кому успокоить, но всегда найдутся те, кому правила не писаны. Отчет недавно прислали, там статистика за год. Ознакомишься.

Ознакомится, куда он денется. Поездка в Лукоморье уже не казалась чем-то вроде отпуска.

— Ты кого-то туда отправил? — поинтересовался Владимир. — Из Тайного приказа? Или…

— Тебя, — ответил отец, не дав ему договорить.

— А я…

— А ты — ведун сильный. И артефактор. И с хранительницей… дружен.

— Если Мира примет наследство, — напомнил Владимир.

— Уговори принять. Володя, я на тебя могу рассчитывать. На Яра. На Влада. Выбор не велик.

У Влада свои заботы. Яр — инвалид. И выбора нет?

— Александр, Алексей, — подсказал Владимир не без ехидства.

— Сашке престол принимать, — отмахнулся отец. — А у Алешки еще ветер в голове. К тому же Любомира…

Мира Алексея близко не подпустит, верно. Во всяком случае, Владимир на это надеялся.

— Ты не пойми неправильно, — сказал он отцу. — Я не отказываюсь помочь. Но разве нет кого-то лучше меня? Я все же купец, а не сыщик.

— Так тебя там за купца и примут, — успокоил отец. — Но верительную грамоту я выдам, как инспектору.

И, значит, все уже решено?

Мира примет наследство, отчего-то Владимир в этом не сомневался. И от помощи его не откажется. И все складывается… Хорошо? Или, наоборот, паршиво?

— Мире там будет опасно, — сказал Владимир. — Если девушки пропадают, то и она может.

— Она хранительница, — напомнил отец. — Место ее примет. Оно ее ждет.

И как-то странно слышать такое. Место — и ждет? Хотя, если начистоту, ничего-то Владимир о Лукоморье не знает. Кроме того, что больше похоже на сказки.

— А материалы я для тебя подготовил, — добавил отец. — Все, что смог собрать. В остальном на месте разберешься. И вот… Не доверяй там никому, Володя. И не игнорируй то, что может показаться нелогичным или неразумным.

— Еще один совет? — усмехнулся он.

— Чуйка, — вздохнул отец. — И опыт. Мне там бывать приходилось.

— Последний вопрос. — На самом деле их много, но Владимир решил задать главный. С остальными, и правда, сам разберется. — Убийство Аверчука может быть связано с тем, что Мира — хранительница? Что, если цель не он, и даже не я, а она?

— А вот это, Володюшка, ты и разузнаешь, — неожиданно ласково произнес отец. И совсем не к месту добавил: — Тебе бы княжить, а не Сашке. Ты прости меня.

— Ну уж нет! — Владимир содрогнулся. И поспешно пояснил, так как отец воспринял его слова, как отказ прощать, и лицом потемнел: — Это насчет престола. Никогда не мечтал, и прощать тут нечего. Лучше скажи, ехать когда? Мире в дорогу собраться надо, гардероб обновить.

— Вот как соберетесь, так и поезжайте. Ехать на лошадях придется. Железную дорогу туда не проложили, а на ведомобиле ненадежно. Там техника сбоит.

Логично, если там место силы. Кстати, если прихватить портативные измерители, да провести анализ полей…

Владимир задумался об открывающихся перспективах и не заметил, как к ним вернулись Мира и матушка.