Чудесные куклы барышни-попаданки (СИ) - Мельницкая Василиса - Страница 20

Сколько рубашек брать? Двух хватит? Парадный костюм — непременно. И туфли. Галстуки…

Не в красоте дело. От Марьяны шло тепло. Они встретились при непростых обстоятельствах. Влад ничего не помнил о свадьбе, ему стерли память, а Марьяна не забыла те ужасы, что ей довелось пережить. Похищение, заточение, подчинение чужой воле. Любая другая на ее месте плакала бы до икоты. Или, что вероятнее, лежала бы в обмороке. А Марьяна держалась стойко. Не жаловалась, не ныла. Не обвиняла всех вокруг в своих бедах. Это располагало…

Запонки. Часы. Платки. Не проще ли перевезти в палаты комод? А что… Нанять мужиков покрепче…

Марьяна могла воспользоваться ситуацией, принять помощь Влада. Но она предпочла иное. И пусть досадно, но…

Необычно. Такая девушка достойна уважения. И вообще…

Влад мрачно взирал на гору вещей, что сваливал на диван в гостиной. Он разленился, привык к комфортной жизни. Проще перевезти шкафы с барахлом, чем…

Нужно ли объяснять чувства? Это не приворотное зелье, Добрыня прав. Это настоящее. Влечение к девушке, желание быть рядом, помогать, защищать. И даже больше. Но даже думать об этом — преступление.

Батюшка дал добро, он не осудит. Дело не в нем. Влад не сможет обидеть Марьяну. Он все так же ничего не может ей предложить, так что не стоит и пытаться. Ему не следует искать с ней встречи. Разве что… чтобы развестись.

Дверной звонок известил о приходе гостя.

Гостьи. В комнату вошла матушка, и сразу запахло ландышами.

— Съезжаешь? — спросила она, указав на кучу вещей.

— На время конкурса.

Влад схватил вещи в охапку, чтобы освободить матушке диван, перенес их в спальню.

— Бестолочь, — вздохнула матушка, опускаясь в кресло.

И тщательно расправила юбку.

Влад согласно кивнул. В том мрачном настроении, что он пребывал, спорить и обижаться лень.

— Ты живешь в пяти минутах ходьбы от палат, Владушка. Смены белья вполне хватит. За остальным легко прогуляться. Или послать кого.

Бестолочь, однозначно. Влад загрустил.

— Оставь, я этим займусь, — добавила матушка. — Я о другом пришла побеседовать.

— Чаю? — Влад вспомнил о гостеприимстве.

Самовар квартирная хозяйка выдавала по первому требованию. Но только когда в гости к Владу приходила княгиня Нестужева.

— Нет, — отказалась матушка. — Не суетись, присядь.

Влад опустился на пол подле матушкиного кресла. И голову ей на колени пристроил. Ласки хотелось. В последнее время редко случалось побыть с матушкой наедине. Да и чувство вины… грызло. А матушке нравилось, когда он вот так… и она меньше сердилась, даже если уличала сына в чем-то неблаговидном. Не о погоде же матушка побеседовать хочет.

Предчувствие не обмануло.

— Ничего рассказать не хочешь, Владушка?

Теплые руки, ласковые. А голос только кажется мягким. Матушка что-то узнала и пришла за подробностями. И пока все из Влада не вытрясет — не успокоится.

— О чем? — спросил он.

И дыхание затаил. Неужели речь о женитьбе?

— Не хочешь, значит. — В голосе матушки появилась грусть. — А вот служанка болтливой оказалась.

Служанка?

— Таня, — пояснила матушка. — Горничная вашей… купчихи.

Бестолочь? Это мягко сказано. Как можно было забыть о Тане?

Влад вздохнул, выпрямился, взглянул на матушку снизу вверх. Сказать правду все одно неможно. А выдумывать новую ложь нет никакого желания. Потому он смотрел молча.

— Она замужем, — произнесла матушка.

Влад кивнул и вымолвил, едва шевеля губами:

— Это ненадолго.

— И исчезла, — добавила матушка, не расслышав. — Ты знаешь, куда?

Он опять кивнул.

— Она здесь, у тебя?

— Конечно, нет.

— Владушка, что происходит?

Он отрицательно мотнул головой и отвернулся.

— Не можешь сказать, — догадалась матушка. — Отец в курсе? Слово взял?

И снова кивок.

Судя по вопросам, фамилию Марьяниного мужа Таня не запомнила. Жаль. Если бы матушка узнала от нее, было бы легче.

— Владушка, эта барышня… она тебе нравится?

— Это не имеет никакого значения.

Влад встряхнулся, сбросил оцепенение, встал. Хватит изображать скорбящего, иначе матушка не отстанет.

— Мама, прошу прощения. Я солгал тебе, обременил чужими вещами.

— И слугами, — подсказала матушка.

— Слугами? Я полагал, лишь Таня…

— И дед Кузьмич. Ему некуда идти. Не выгонять же старика на улицу. Спит… в сарае с вещами. Пока тепло.

— Прости…

— И друга подставил.

— Я не заставлял. Он…

— Ты серьезно думаешь, что Добрыня сможет тебе отказать?

— Почему нет? — изумился Влад.

Матушка не вздохнула, но возвела очи горе.

— Неправда, — возмутился он. — Мы с Добрыней друзья. Такие же, как вы с его матерью. Он волен в выборе.

— Тем более. Настоящие друзья помогут и в горе, и в радости. Разве ты поступаешь иначе?

Что он мог возразить? Даже очередное «прости» будет звучать жалко.

— Я отписала его матери, объяснила, что вы… пошутили. Это я неправильно вас поняла. Успела до того, как она выехала.

— Спасибо, мама. — Влад наклонился, поцеловал тыльную сторону ее ладони. — И…

— Простить? — догадалась матушка. — Простит несложно, Владушка. Мне бы понять, что с тобой. Как тебе помочь.

— Никак. Или… — В его положении наглеть сильнее — это… диагноз. — Я не знаю, как поступить с вещами… и людьми.

— А она?

— Она не хочет, чтобы я ей помогал. И, кажется, собирается жить… самостоятельно. Иначе, чем жила.

— Кажется?

— Я не уверен.

— Так спроси. Мне не сложно кормить этих слуг. И вещи… не мешают. Но ситуация требует какого-то решения. Все же это ее вещи и ее люди. Пусть хотя бы скажет… Или лучше мне с ней поговорить?

— Нет, я сам. Спасибо, мама.

Он потянулся, чтобы вновь поцеловать ее руку, но матушка ловко подставила щеку. А после и вовсе обняла непутевого сына.

К Марьяне Влад отправился с твердым намерением поговорить начистоту. Хватит вилять, следует сказать, кто он. Разобраться со всем до начала конкурса.

Дома он Марьяну не застал. Можно было бы подумать, что она не открывает, но в окнах флигеля свет не горел.

Поиски по метке подсказали, что Марьяна движется в направлении дома, и Влад поджидал ее у крыльца. Однако подошла какая-то незнакомая девушка. Хромая. Некрасивая. Одетая просто, как служанка.

— Вам что-то нужно? — спросила она, глядя на Влада испуганно.

Да что за…

Влад отчетливо видел метку. Но перед ним стояла не Марьяна.

И как такое возможно⁈

Глава двадцать первая, в которой Марьяна знакомится с мужем

Марьяна

Обучение премудростям мытья посуды заняло весь день. Но мне даже понравилось такое внимательное отношение к новичку. Это делалось не ради меня, а ради того, чтобы налаженная система работала без перебоев. И, одновременно, существенно облегчило мне адаптацию к новым условиям. Все же от Марьяны Богдановой никто не требовал определенных навыков и умений, и особенности местного мытья посуды были мне неизвестны.

А еще меня накормили. Глафира сказала, что забирать еду домой нельзя, за это накажут. Зато в столовой можно есть, сколько хочешь. И выбор блюд хороший. Заметно, что на прислуге Великий Князь не экономит.

Так что домой я возвращалась сытая и довольная, хотя радоваться вроде бы и нечему. Работа тяжелая, а зарплата маленькая. Нерешенных проблем много, а мне теперь некогда ими заниматься. К нотариусу надо сходить, дочку Марьяны забрать, найти деньги, чтобы закупить материалы для кукол. И, главное, я не представляла, как стать Марьяной. В этом обличье меня Луша, пожалуй, и не узнает. И нотариус на порог не пустит.

И все же маленькую победу над обстоятельствами я одержала.

Настроение испортилось, как только я увидела, кто поджидает меня у крыльца дома.

Влад! Вот как он меня нашел? Хотя… он же ведун. Может, и есть у них какое-то умение находить людей. Гораздо интереснее, зачем он здесь. Или, что ближе к истине, мне страшно из-за того, что он здесь. Почему он никак не оставит меня в покое⁈