Без обмана 6 (СИ) - "Seva Soth" - Страница 3

— Вы же понимаете, что я не тот Макото, которого вы учили? — на всякий случай уточнил, чтобы не замалчивать проблему.

— И кто ж наставник твой, Ниида-сан? Кто научил тебя читать в сердцах и душах?

— Вы, — пытаться обмануть в первую очередь самого себя и назначить учителем другого человека глупо. — Но не напрямую. Через сны. И ваш ученик Макото тоже. Я называю его Хидео-саном.

— Да, сны — они такие. Сними с плеч груз, Малыш, сия старуха знает, кого подобрала в горах когда-то и кто сейчас пред ней сидит. Хидео, да? Хи-хи, — совсем как девочка хихикнула. — Мир поменялся сильно, расскажи побольше. Время есть? Четыре «часа» — это сколько ударов колокола?

Ну да, современные единицы измерения буквально всего имеют гайдзинское происхождение и пришли к нам в эпоху реставрации Мейдзи. Во времена, когда юный Макото обучался у Амацу-но-Маэ ее ремеслу, сутки в Японии делили на двенадцать отрезков «токи», шесть дневных и шесть ночных, причем речь шла именно о световом дне. Летом дневные токи были длиннее, а ночные короче и наоборот. Всё потому, что механические часы в то время были не в ходу, особенно у не очень богатых людей и большая часть населения ориентировалась по положению солнца и длине тени. Каждый токи имел своё название, соответствующее зодиакальным животным. И эта традиция представляется мне занятной. «Токи тигра» звучит притягательней, чем «с трех до пяти утра».

— Давайте расскажу как можно больше. Для начала, «час» — это примерно половина «токи» или два «коку», — каждый из двенадцати отрезков делился на четыре меньших интервала, уже не именованных. — Это традиция, пришедшая от гайдзинов, по ней живет весь мир и приняли ее в эпоху Мэйдзи. Сейчас я расскажу.

Непросто в жалкие четыре часа вместить двести лет истории, но я постарался не упустить ничего важного, тем более, что большинству ключевых перемен являлся свидетелем. Я уложил основные события в три, здорово сократив рассказ. Подробности Амацу-сенсей узнает из учебника истории, Тика-тян с ней поделится.

Начал с «прихода черных кораблей», когда американский флот силой вынудил нашу страну прекратить торговую изоляцию и открыть порты. Падение сёгуната Токугава и реставрация императорской династии в эпоху Мэйдзи, сопровождаемая радикальными реформами, в том числе ликвидацией самурайского сословия и привилегий. Модернизация и индустриализация, вместе с заимствованием множества гайдзинских технологий.

Война с Китаем и война с Россией. Первая мировая война, что принесла нашей стране новые владения, отобранные у Германии и вторая, закончившаяся полным крахом, применением самого разрушительного оружия из существовавших и отказом тогдашнего императора от статуса потомка богов.

— Хех, война, чума, усобица, война. Ты можешь думать, что мир сильно изменчив, но век от века всё одно и то же, — с усмешкой хмыкнула шаманка по окончанию моей исторической справки. — Такова людская природа.

Переход к современности, за счет тяжкого труда наших предков, сотворивших экономическое чудо и преодолевших множество кризисов.

Говорил так много, что в горле пересохло, а ведь даже не перешел к личной истории того, другого Макото и затем уже себя самого. Моя собственная биография, правда, короткая и скучная в сравнении с более чем вековыми похождениями мошенника. Амацу-но-Маэ слушала и изредка задавала меткие уточняющие вопросы, чаще всего касающиеся значения того или иного слова, постепенно наверстывая тем самым знание языка. Я специально не стал стараться прочесть всю свою лекцию на одном из старых диалектов, чтобы наставница привыкала.

— Сенсей, не передадите мне бутылку воды из рюкзака? И вам самой наверняка тоже пить хочется, — я большой дурак, раз не предложил воды ранее, сразу после перекуса. Самого-то жажда не мучила.

На то, чтобы понять принцип действия застежки-молнии у наставницы ушло несколько секунд. Неудивительно, она же видела, как я сам пользовался рюкзаком и расстегивал куртку, садясь в машину. Найти бутылку минералки тоже оказалось нетрудно. А вот крышка стала внезапной проблемой. В эпоху Эдо бутыли и кувшины запечатывали лаком, смолой, воском или попросту плотными бамбуковыми пробками. Вращательные движения для их извлечения если и требовались, то не в одном направлении, а поочередно туда-сюда.

— Прокрутите с усилием против часовой стрелки… То есть против пути Солнца по небу, — вовремя подсказал ей. Зная, насколько Амацу-сенсей сильная, не удивился бы, если бы она сорвала резьбу с мягкого пластика, провернув крышку в противоположном направлении.

От казуса, впрочем, своевременное предупреждение не спасло. Газированная вода коварна. Спокойная и мирная в бутылке, она, оказавшись на свободе, поднимает бунт против нарушившего ее покой человека. В общем, половина растревоженной автомобильной качкой минералки рванула на свободу подобно извергающемуся вуклкану и никакая лисья магия не была способна ее остановить.

Отвлекшись на противостояние девятихвостой кицунэ и пластиковой бутылки с непокорной жидкостью, закончившейся победой водной стихии, за которую мне, надеюсь не придется выплачивать штраф в пункте проката, я не уследил за дорогой.

Ненавижу водить! Ненавижу постоянную бдительность, не позволяющую отвлечься от обстановки. Случившееся — самый показательный пример. Я, несмотря на обостренные лисьи чувства, не заметил, как встречная машина внезапно вильнула, как будто бы огибая препятствие и вырулила на мою полосу движения. И только в самый-самый последний момент я успел дернуть руль, уходя на обочину. Тут же резко затормозил. Руки у меня тряслись. Только что я избежал… крупного счета за ремонт. Выживаемость у кицунэ высокая, а мы оба пристегнуты ремнями безопасности. Амацу-сама, кажется, не очень поняла, зачем я ее привязываю к сиденью, но, будучи умной женщиной, протестовать не стала.

— Да обратятся твои рисовые колосья в пустоту, и пусть колодец твоего дома иссохнет в самый жаркий месяц! — выдала проклятие кицунэ вслед удаляющейся машине. Ёрико совершенно точно вся в нее. Это даже не обсуждается. И ведь сработает ее пожелание, наверняка. Надеюсь, едва не устроивший аварию водитель не окажется фермером. Или наоборот, пусть окажется. Меня до сих пор слегка от стресса потряхивает.

Выполнив несколько дыхательных упражнений, показанных мне наставницей, ехидно на меня взглянувшей, полностью успокоился. Завел двигатель и вернулся на маршрут. Чуть дальше по дороге на соседней полосе фары высветили препятствие, которое был вынужден объезжать выехавший на встречную полосу водитель — дорожный конус, почему-то лишенный обязательных светоотражающих полосок. Бардак!

Остановился на обочине повторно, осмотрел препятствие и, будучи человеком законопослушным, убрал его с дороги, убедившись, что никаких реальных причин оставить предупреждающий знак не имелось. Надо будет позже разместить жалобу на сайте дорожной службы. Пусть найдут виновных и накажут.

— Простите, сенсей, не мог так просто бросить здесь эту штуку. Из-за нее есть шанс разбиться кому-нибудь другому.

— Эта вода — она щиплет нос и язык! — сенсей во время остановки вернулась к злополучной бутылке. — Как необычно, но приятно! Как будто пьешь из маленького онсена.

— Вы пили из онсена, Амацу-сан? — она сама виновата, что подставилась под колкость. Можно сказать, спровоцировала меня!

— Разумеется, нет! — фыркнула девятихвостая, ставя бутылку на столик. — Но если бы из онсена можно было пить, думаю, ощущение было бы именно таким.

Я ухмыльнулся, наблюдая, как наставница снова подносит бутылку ко рту и осторожно делает ещё один глоток. А ведь эта вода уже несколько выдохлась.

— Возможно, это даже вкусно, — нехотя призналась она, но тут же нахмурилась. — Хотя я не уверена, что эта вода полезна. Она… неправильная, слишком чистая. Не смейся, наглый мальчишка! Подумай только сказать, что эта Маэ любительница пить грязную воду.

Вот это та Амацу-но-Маэ, которую я хотел увидеть. Суровая, уверенная в себе и не лишенная притом чувства юмора.