Бесшабашный. Книга 3. Золотая пряжа. История, найденная и записанная Корнелией Функе и Лионелем Вигр - Функе Корнелия - Страница 15

Замок на двери был Лиске незнаком, как и весь этот мир, но ее руки уже вскрывали склепы королей и Живую шкатулку тролля. Боком протискиваясь внутрь, она задавалась вопросом, для кого предназначаются чары невидимости. Не для тех ли, кто разгружает фургоны? Глинолицый, должно быть, знает об этих чарах, иначе при первом его шаге за дверь раздался бы сигнал тревоги. Между грязными половицами скрывались серебряные нити, которые наверняка оповещают о любом непрошеном госте, если тот неосмотрительно на них наступил.

Не доверяла Лиска и цветам, росшим повсюду из-под растрескавшейся штукатурки. Уж больно они напоминали те, что обрамляют зеркало, которое ее сюда привело, и аромат их в спертом воздухе убаюкивал, подобно колыбельной. Цветы так же плохо вписывались в этот мир, как зеркала, травяные эльфы и здания, что умели делаться невидимыми.

Красота всего, что окружало Лиску, казалась угрожающей, словно венерина мухоловка, которая в ожидании жертвы расставила капканы среди крысиного помета и пятен стенного грибка. С каждым шагом Лиска все сильнее боялась, что Джекоб угодил в ее капкан. Но первые комнаты, куда она заглянула, оказались пусты. По следам на пыльных половицах Лиска вышла к лестнице, ведущей в подвал. Она прислушалась, и ей почудилось внизу шарканье ног, потом сдавленное ругательство. Голос принадлежал не Джекобу, однако он был здесь – она ощущала это, словно ее касалась рука родного человека. Вдали она слышала шум мотора, удары воды о дерево или камень, пугающе громкие голоса и шаги. Но они не приближались.

Цветы попадались и на лестнице, Лиска старательно избегала до них дотрагиваться. Лестница заканчивалась в просторном подвальном помещении, откуда тянулся коридор с комнатами без окон по обе стороны. Решетки в дверных проемах едва различала даже Лиса. Серебряные решетки. Камеры за ними были пусты. Все, кроме последней.

Лиска узнала неподвижное тело за решеткой, хотя Джекоб лежал к ней спиной. Она взялась за прутья. Ощущалось это так, будто она схватила воздух. Чары были настолько мощными, что не обнаруживали себя даже при прикосновении. И все же Лиска отдернула руки. Кожу на ладонях стянуло, словно она превращалась в серебро.

– О, bonjour… или уже bon soir?[6] – На полу рядом с Джекобом сидел человек в одежде этого мира. Он привалился к стене, будто сидел здесь уже давно. Его темные волосы курчавились, как шерсть у барашка. – А тебя я здесь еще не видел. У кого ты украла лицо? Simonac![7] – Мужчина вскочил и сжал кулаки, как боксер на ринге, который готовится к следующему раунду. – Пришла, чтобы снова позвать меня глянуть в ваше зеркало, да? Похоже, мое лицо вам действительно нравится. Но Сильвен Фаулер по своей воле с тобой не пойдет, ma puce[8].

Он замахал кулаками в воздухе, как бы доказывая, как трудно ей с ним придется. Лиска чуть не расхохоталась. Если бы только Джекоб шевельнулся!

– Не из-за чего устраивать потасовку, – ответила она. – Я не из местной команды. Я пришла за ним. – Она показала на Джекоба. – Что с ним сделали?

Перчатки, которые Лиска вытащила из кармана, не раз помогали ей избегать магических ловушек, но она не была уверена, что они выручат и на этот раз.

– Ostie de moron. – Мужчина опустил кулаки. – Ты что, Сильвен, не узнаешь себе подобных? Она же человек! – Он склонился над Джекобом. – Думаю, он в порядке. Пожалуй, просто их пыльцы перебрал. Как ты его нашла? Любовь и все такое? – Мужчина вздохнул одновременно с завистью и сочувствием. – Не входи! С этой дверью что-то не так. – Он закатал рукав. Рядом с татуировкой в виде пламенеющего кленового листа мерцала металлическая полоса. – Вот что получится, если попробуешь.

– Это решетка. Невидимая из-за маскировочной магии.

Лиска на пробу обхватила рукой в перчатке один прут. Ощущение по-прежнему было не из приятных.

– Из-за… чего? – Сильвен смотрел на нее так, словно она не в своем уме.

Замок, если его видеть, взламывался легко. Лиска стянула с рук посверкивающие серебром перчатки. Кожа Джекоба была теплой, и дышал он ровно, словно спал. Лиска не находила никаких ран, но наконец нащупала на его левом виске под темными волосами крохотную булавочную головку. В Лотарингии есть одна сказка – ее нередко рассказывала Лиске мать, – в которой черт сто лет держал принца в плену, воткнув ему в голову серебряную булавку. Принц пришел в себя, как только его сестра вытащила булавку. В Лискином мире зачастую разумно следовать таким примерам, но здесь мир Джекоба.

– Если он не встанет, я могу его понести, – шепнул Сильвен. – Надо перебраться через реку, весь остров у них под контролем! Это будет непросто, но, может, удастся раздобыть лодку…

Лиска дала бы ему лет сорок пять, однако живые глаза и большой рот делали Сильвена похожим на хорошенького мальчугана, который просто слегка возмужал. Этого впечатления не нарушал даже явно не единожды сломанный нос.

– Лодка не нужна, мы поступим по-другому.

Мы? Лиса! Она не может провести через зеркало незнакомого человека. Тем не менее Сильвен был прав: его помощь ей, вероятно, понадобится. И все же следовало, пожалуй, разузнать о нем побольше.

– Как ты здесь оказался?

Лиска постаралась, чтобы в вопросе слышалось только участливое любопытство.

– Я работал на них.

– На них?

Лиска дотронулась до булавочной головки, и Джекоб вздрогнул.

– Компания «Иммортал»[9], стекло и серебро. Я поставлял заказчикам их зеркала.

Зеркала. Тяни уже, Лиса. Джекоб снова вздохнул, но булавка вышла из виска легко.

– Tabarnak![10] У моей дочери точно такие же рыжие волосы, как у тебя, – пробормотал Сильвен. – Я постоянно думаю о ней, с тех пор как впервые заглянул в это чертово зеркало. Maudite marde![11] Проклятое стекло не только похищает твое лицо, оно выносит на поверхность воспоминания, словно… кто-то в них порылся. Всю гадость, о которой ты давно забыл… Но с приятными воспоминаниями еще хуже!

Похоже, он говорил не о том зеркале, которое привело ее сюда. В родном для Лисы мире были зеркала, исполняющие желания, дарующие помощь, открывающие правду… они могли быть как обещанием чего-то хорошего, так и идеальной ловушкой. Ведьмы, прежде чем заглянуть в зеркало, плевали на стекло, чтобы убедиться, что оно не заколдовано.

Джекоб зашевелился. Лиске пришлось несколько раз прошептать его имя, пока он наконец не открыл глаза. Словно залепленные серебром.

– Лиса? – Он вслепую ощупал ее лицо. – Я ничего не вижу.

Она была ужасно рада слышать его голос, но для радости оставалось так же мало времени, как и для страха. Пытаясь сесть, Джекоб оперся на правую руку и тут же застонал.

– Что у тебя с рукой?

– Долгая история…

Лиса помогла ему подняться. Джекоб так ослабел, что ему пришлось прислониться к стене.

– Надо дождаться темноты, – послышался голос Сильвена.

– Кто это? – Джекоб сощурился. К счастью, различать очертания предметов он, кажется, все-таки мог.

– Сильвен Калеб Фаулер, – с поклоном представился Сильвен. – Похоже, у нас с вами общие враги. Это только начало, да?

Он был прав, лучше было дождаться темноты, но Лиске хотелось уйти отсюда. Это место вызывало у нее отвращение.

– Ты можешь попробовать с лодкой, – бросила она Сильвену, протаскивая Джекоба в открытую дверь. – Удачи.

Сильвен выругался – и пошел за ними. Лиска едва успела удержать его, не позволив наступить на цветок у подножия лестницы.

– Это место заколдовано, Сильвен, – прошептала она. – Твои глаза здесь не помогут, как не помогут Джекобу его глаза. Стой, где стоишь, и ступай только след в след за мной.

Лиска велела им обоим подождать, пока она с осторожностью не сорвет растущие вдоль ступеней цветы. Ей оставалось только надеяться, что сигнализация не сработает ни на прикосновение ее пальцев, ни на тяжесть ее тела, но все было тихо. Она то и дело замирала, прислушиваясь к звукам наверху, а в голове крутился вопрос, как незаметно провести Джекоба через двор к зеркалу. Даже если бы он мог видеть – все равно едва стоял на ногах. Ей приходила на ум лишь одна идея, и для этого был нужен Сильвен.