Из архивов частного детектива Стейси Браун (СИ) - Гале Анна - Страница 37

Однако в квартире Анжелы выяснилось, что обещание «не мешать» частный детектив мисс Браун и журналистка миссис Теннисон понимают по-разному.

Харриет с интересом рассматривала убранную комнату, вертела в руках статуэтки, которые по фэн-шуй должны были принести владелице богатство, славу и любовь: лупоглазую трехногую жабу с монетой во рту, витую раковину, пирамидку, украшенную павлиньими перьями, пару уток-мандаринок.

– Мисс Каррингтон увлекалась фэн-шуй? – заинтересовалась журналистка. – А почему все талисманы расположены в одной зоне?

– На самом деле Анжела расставляла их, как положено, – ответил Богдан. – Но клинерам было не до фен-шуя, поэтому они просто составили всё на тумбочку.

Стейси заглядывала в шкафы, в ящики компьютерного стола, просматривала все попадавшиеся под руку бумаги. Чеки, счета, несколько контрактов: две съемки на рекламные плакаты, показ пляжной коллекции модельера, имя которого Стейси никогда не слышала...

– Богдан, кто такой мистер Дейтер?

– Дизайнер одежды. Известен, скажем так, в очень узких профессиональных кругах. В мае состоялся показ его второй коллекции, первая прошла мимо всех еще в прошлом году. Это обычный для Анжелы контракт, мисс Браун.

– Какая любопытная картина, – раздался за спинами парочки задумчивый голос миссис Теннисон. – Символы славы. Только цветовая гамма странновата.

Стейси обернулась. Харриет разглядывала висящую на стене картину, изображавшую орла радужной расцветки, больше похожего на чокнутую ворону, напялившую головной убор индейца племени сиу. Птица восседала на красном дереве с коричнево-желтыми листьями, крепко вцепившись перламутровыми когтями в зеленую ветку. На заднем плане то ли восходило, то ли заходило солнце, испускавшее завитые лучики всех цветов кислотно-акриловой радуги.

При взгляде на картину у мисс Браун зарябило в глазах.

– Это работа мисс Виллармэ, – объяснил Богдан. – Она обожала экспериментировать с цветом. Андреа очень любила художников-примитивистов начала ХХ века, пыталась следовать их традициям.

– Да какие там традиции! – махнула рукой частный детектив, для которой «нормальная» живопись заканчивалась импрессионистами. – Малюй, что малюется. А уметь рисовать не обязательно.

– Вы не правы, Стейси. Точнее, вы правы с точки зрения зрителя современной псевдо-авангардной живописи. В наши дни художники, – если их можно так назвать, – действительно частенько прикрывают отсутствие таланта, да что там, – элементарной техники – мутными философскими теориями и заявлениями: «Я – художник, я так вижу!»

– А что, – полюбопытствовала Харриет, переводя взгляд с нарисованной картины на живого Богдана, – раньше было не так?

– Конечно, нет, – оживился мистер Стрейтсноуби, осторожно отодвигаясь от миссис Теннисон, с нежной улыбкой попытавшейся взять манекенщика за руку. – Видите ли, в начале ХХ века «высокой», «настоящей» считалась только академическая живопись в стиле реализма. Искусство «примитивных» племен, рисунки первобытных народов, лубок воспринимались как детские каракули. Художники-примитивисты хотели, в числе прочего, доказать, что «настоящим искусством» могут быть не только работы профессионалов, но и одаренных людей «из народа».

– Вы прекрасно разбираетесь в авангардной живописи, Богдан, – проворковала Харриет. – Не будете против дать мне – неучу, – несколько уроков? Ой!

Поняв, что попытки взять за руку мачо безнадежны, миссис Теннисон, дабы не выглядеть слишком навязчивой, пару минут назад принялась гладить нижнюю часть рамы фэн-шуйного «шедевра» Андреа Виллармэ. Раздалось легкое «щелк», и Харриет застыла с куском рамы в руке.

Из отверстия внизу картины выпала толстая тетрадка в розовой обложке. Стейси ринулась к случайной находке со скоростью гончей.

На обложке были нарисованы милый пушистый белый котенок и золотистое сердечко. Частный детектив раскрыла блокнот. На первой странице старательным школьным почерком, в обрамлении завитушечек и сердечек было написано: «Мой милый дневничок».

– Какая прелесть! – улыбнулась миссис Теннисон. – У меня когда-то был такой же. И как печальна судьба его хозяйки. Богдан, я вам очень сочувствую! Анжела была так молода…

Воспользовавшись тем, что Харриет снова переключилась на манекенщика, Стейси быстро сунула дневник мисс Каррингтон в сумку.

Дальнейший осмотр квартиры ничего не дал. Харриет постоянно интересовалась у красавца диетой моделей и профессиональным секретом создания такой прекрасной фигуры, как у самого мистера Стрейтсноуби.

– Наверное, вы не ужинаете так поздно?

– Почему же? Ужинаю, – вежливо улыбнулся Богдан. – У меня нет необходимости сидеть на диете. Предпочитаю есть, что хочу, и заниматься в тренажерке.

– Но сегодня вы еще не ужинали, не так ли? Мы могли бы посидеть в одном милом китайском ресторанчике, – пошла на штурм миссис Теннисон. – Там превосходный повар! Этническая музыка, ароматические палочки... Поговорим о современной живописи и о спорте. Кстати, и статья о мужчине-модели могла бы получиться очень интересной.

– Простите, Харриет, но сегодня не получится. Дело в том, что я пригласил мисс Браун в итальянский ресторан, и она любезно приняла мое приглашение.

Богдан бережно взял Стейси под локоток и уверенно повел к двери. Частный детектив с трудом удержалась от неприличного хихиканья.

– Настоящий мужчина не прячется за леди, – ехидно заметила мисс Браун, когда Богдан галантно усадил миссис Теннисон в такси и клятвенно пообещал поужинать с нею «как-нибудь на днях».

– Разумеется, нет. Но за друга прятаться не зазорно. Надеюсь, от ужина в итальянском ресторане вы все же не откажетесь? – произнес манекенщик, махнув рукой проезжавшему мимо кэбу.

Первое, что увидела Стейси, вылезая из такси возле особняка мисс Марион-Дерби, – три полицейских автомобиля и «Скорую». Увиденное частному детективу очень не понравилось, поэтому мисс Браун, преодолев полосу препятствий из любопытствующих зрителей со смартфонами, рванула к парадному входу. Двери охранялись юным полицейским, получившим, похоже, четкие инструкции «никого не пускать» и преисполненным сознания собственной важности. Ни милые улыбки Стейси, ни демонстрация удостоверения частного детектива, ни заявление, что фэшн-акула сама наняла мисс Браун и будет очень недовольна происходящим, – не произвели на представителя закона никакого действия.

В конце концов мисс Браун слегка рассердилась и, бесцеремонно отпихнув юнца, двинулась внутрь. Полицейский, не рискнувший задерживать решительно настроенную даму, что-то отчаянно заверещал в рацию. В результате на втором лестничном пролете Стейси была остановлена уже старшим инспектором.

– Майки! – обрадовалась частный детектив. – Какого черта меня этот сопляк не пускал?

– Привет, подруга. Мальчику было сказано посторонних, особенно журналистов, держать снаружи. Ну, он и перестарался немножко.

– А что стряслось? Надеюсь, никого не…

– Зря надеешься. Убили мисс Марион-Дерби. Пойдем, посмотришь.

«Дьяволица в «Прада» лежала с проломленной головой в малой гостиной, стены которой были обиты белым бархатом и увешаны великолепными образцами живописи XVII-XIX веков. Похоже, комната служила не только местом приема гостей и отдыха хозяйки, но и картинной галереей.

Рядом с телом валялся портрет девочки в золоченой раме, перепачканный кровью. Красные и серые брызги, напомнившие Стейси «шедевр» мисс Виллармэ, виднелись и на стене, и на лице малышки. На мгновение мисс Браун показалось, что в комнате два трупа – очаровательного ребенка в белом и заносчивой мисс Анны.

Частный детектив глубоко вздохнула.

– Как я понимаю, вариант случайного падения картины исключается? – Стейси обернулась к инспектору.

– Исключается. Эксперты уже посмотрели: все крепления надежные, оснащены двойной системой блоков для перемещения картин и специальными фиксаторами для закрепления в нужном положении, допустим, если нужно передвинуть из ряда в ряд, поменять местами или опустить пониже, чтобы почистить. Только на этом блоке гнезда специально расширены, а винты расшатаны.