Год 1985. Ваше слово, товарищ Романов (СИ) - Михайловский Александр Борисович - Страница 16

— Простое освобождение военнопленных не решит проблем Советского Союза и окажется явно недостаточным для перевода ситуации в позитивное русло, — звонким от ярости голосом сказала товарищ Антонова. — Не исключено, что после серии акций по освобождению пленных советских солдат и офицеров начнут попросту убивать, предварительно подвергнув жестоким пыткам, а это совсем не тот результат нашей политики, который хотелось бы видеть.

— У кого-нибудь есть возражение против мнения, высказанного Ниной Викторовной? — спросил я.

Ответом была тишина: ну нет среди моего старшего командного состава сверхосторожных импотентов, исходящих из принципа «как бы чего не вышло». Все они придерживаются мнения, что главное при проведении операции — максимальный конечный результат при минимальных побочных последствиях, и обсуждать можно только то, как этого добиться.

Выждав некоторое время, и не дождавшись никакого ответа, я произнес:

— Если возражений нет, тогда выкладывайте соображения.

— Интересно, а что мы сможем сделать с подземными пещерными комплексами, в частности, с Пандшерской крепостью Ахмад-шаха Масуда, считавшейся неприступной? — спросил генерал Бережной. — Наши, как ни старались, за десять лет смогли доставить упрямому таджику только некоторое беспокойство.

— Было ведь уже сказано, — сказал я, — что по особо трудным целям будем работать главным калибром. Если «Неумолимый» снизится до высоты в сто километров и зависнет прямо над Пандшерским ущельем, то уже через несколько минут между гор потечет поток расплавленной магмы, а через полчаса в ближних и дальних окрестностях ставки Ахмад-шаха не останется ничего живого.

— А как же гражданское население? — с ужасом спросила товарищ Антонова.

— Данные орбитального психосканирования говорят, что нет там гражданского населения, — с ледяным скрежетом в голосе произнес я. — В Панджшерском ущелье нас совершенно искренне и беззаветно ненавидят все, и только за то, что мы не даем им жить по любимой старине, как в каком-нибудь тринадцатом веке. Моя задача — сделать так, чтобы сопротивление советской армии тут прекратилось раз и навсегда, чтобы самые злобные умерли, а остальные сели ровно на задницы, потому что иначе я приду и за ними. И лишь потом настанет время для перевоспитания, но это будет уже не моя задача.

— Как я понимаю, к Пакистану как к стране у вас такое же отношение? — сказал товарищ Тамбовцев.

— Вы правильно понимаете, — ответил я. — Политика властей этой страны сделала ее моим врагом, а мои враги либо умирают, либо сдаются и переходят на мою сторону. Всехпрочих негативно настроенных личностей и структур это касается в полном объеме. Пакистан из той же когорты, что и Южная Корея с пиночетовской Чили, и на мою сторону не может перейти никак, ибо не пускает сущность диктаторского проамериканского режима. В данный момент с полного согласия своих американских покровителей страной правит генерал Зия-Уль-Хак, который пришел к власти путем военного переворота и, более того, казнил законно избранного главу государства, установив самую жестокую диктатуру. Как я уже говорил мистеру Форду в семьдесят шестом году, я не признаю легитимности режима, пришедшего к власти путем военного переворота и не подкрепленного народным волеизъявлением. В силу того, что пакистанский народ выбирал нормальных, более-менее вменяемых президентов и премьеров, а пакистанские военные и подконтрольные им судебные органы то и дело аннулировали их волеизъявление, я воспринимаю генерала Зия-Уль-Хака как главаря банды, захватившей целую страну, и самозванца. Я еще отматерю товарища Громыко за то, что они с Андроповым в восемьдесят втором году в Москве на похоронах Брежнева разговаривали с этим бабуином разговоры, а не приказали расстрелять его не отходя от кассы, прямо на краю летного поля. Американцы, которые и заслали к ним этого деятеля на пробу (дескать, если что, не жалко), посмотрели на эту историю и сделали вывод, что этими дурачками в Кремле можно вертеть как захочется, отсюда и все последующие события. Впрочем, это лирическое отступление. Военную инфраструктуру Пакистана — резиденцию диктатора, штабы, склады, базы подготовки боевиков, аэродромы и пункты постоянной дислокации частей сухопутной армии, а также места базирования военно-морского флота — следует разрушить дотла, а потери пакистанских военнослужащих должны быть максимальными. Не стоит забывать и о порте Карачи, через который поступает львиная доля американского оружия. Все имеет свою цену, и участие в прокси-войне против СССР тоже. Лагеря с советскими военнопленными необходимо освобождать по тем же методикам, что мы применяли в сорок первом году. Ни одна тварь из охраны не должна выжить, в то время как советских пленных следует переправить в Тридесятое царство для начала реабилитационных процедур, а также выяснения обстоятельств попадания в плен и поведения среди врагов. Первым занимаются медики, вторым — особисты.

— С Пакистаном понятно, — хмыкнул генерал Бережной, — а какие установки будут по Афганистану?

— В Афганистане, — сказал я, — помимо уничтожения особо укрепленных горных баз, необходимо наладить борьбу с караванами снабжения и бандами, расползшимися по кишлакам. Обычно по горным тропам ходят либо груженые стингерами ослики Иа, либо небольшие грузовики, пригодные для использования в горной местности. Бороться против этой напасти лучше всего при помощи «Шершней» в составе пар или даже звеньев (четверок), главное, чтобы после перехвата все караванщики и сопровождающие были мертвы, а груз уничтожен. Если же орбитальная сканирующая сеть показывает, что в каком-то населенном пункте имеют место вооруженные люди, не относящие себя к царандою, афганской или советской армии, само поселение и местность вокруг него должны быть накрыты депрессионно-парализующим излучением с «Каракурта», чтобы все лежали и не двигались. Затем Вячеслав Николаевич должен высадить ротную или батальонную тактическую группу, в задачу которой входит проверка лиц мужского пола от стариков до подростков на предмет причастности к вооруженным формированиям. Ну вы понимаете, о чем я. Специфические пятна оружейной смазки на одежде, мозоль на плече от ружейного ремня и заметные синяки, оставленные при стрельбе прикладомвинтовки и автомата. Всех уличенных в причастности к вооруженному сопротивлению кабульским властям приказываю кончать на месте. Они сами выбрали свою судьбу. Главное, чтобы не было никаких амнистированных по причине переполнения тюрем, которые снова и снова берутся за свое кровавое ремесло.

— В свое время ходили слухи, — сказала товарищ Антонова, — что КГБ в Союзе вербовало разных неприкаянных девчонок, а потом обменивало их у моджахедов на всякие ништяки: образцы поставляемого западного оружия, валюту или даже наркоту, ибо даже в нашем ведомстве не все расходы возможно провести через бухгалтерию…

— Думаю, что это либеральная болтовня, в духе «Сталин душил и ел младенцев», — ответил я. — Но если в ходе операции подобные сведения подтвердятся хоть в малейшей степени, будет обнаружена хоть одна жертва такой работорговли, травматическое отрывание мужских причиндалов всем причастным, с самого низа до самого верха, гарантировано. Самое главное, что на этом направлении никогда не работал один всем вам известный человек.

На этой оптимистической ноте совещание завершилось, а подготовка к претворению в жизнь плана «День гнева» вступила в завершающую фазу.

16 марта 1985 года, 8:15 мск, околоземное космическое пространство , линкор планетарного подавления «Неумолимый», главный командный центр

«Неумолимый» появился в небесах мира восемьдесят пятого года в полночь с пятнадцатого на шестнадцатое марта на высоте пятьсот километров над столицей Советского Союза городом Москва. Покрасовавшись там ярчайшей сияющей звездой, галактический линкор совершил круг почета над средними широтами северного полушария, пролетев над Европой, Британскими островами, Соединенными Штатами Америки (причем над Вашингтоном его сияющая звезда, видимая даже среди бела дня, была точно в зените), Гавайскими островами, Японией, Южной Кореей и Китаем. Показавшись пекинским политическим деятелям, линкор со снижением удалился на запад в сторону Пакистана. И каждый гражданин в «цивилизованных странах», у кого имелся домашний телескоп или хотя бы бинокль, мог полюбоваться на мой линкор цивилизации пятого уровня, гордо реющий над их головами и плюющий на условности границ. Профессиональные астрономы к тому же сразу установили, что скорость моего линкора значительно меньше орбитальной, и его полет не имеет никакого отношения к законам небесной механики.