"Фантастика 2025-84". Компиляция. Книги 1-10 (СИ) - Конычев Игорь Николаевич - Страница 73

Одержимый этой мыслью, я не находил себе места вторые сутки, проводя все время в библиотеке. Но все хранящиеся здесь пыльные книги касались воронёных драгунов лишь вскользь, словно их авторы специально избегали этой темы. Оружие, которое помогло человечеству выстоять, стремились забыть, вычеркнуть из истории, как пережиток слишком темного и нелицеприятного прошлого.

Помочь мне в изучении этого вопроса могли лишь двое. Но Распутин сейчас был слишком занят, а Злата находилась в особняке, куда у меня не получится попасть в обозримом будущем. Конечно, я мог туда позвонить, но телеграфы в Академии могли прослушиваться. Возможно, это говорила моя паранойя, но проверять все равно не хотелось.

Приходилось проводить часы в просторном зале библиотеки, изучая один том за другим в смутной надежде отыскать на пожелтевших страницах хоть что-то. Кроме меня здесь дремал лишь пожилой библиотекарь — остальным сейчас было не до учебы. Я же просиживал штаны на удобном стуле в чистом читальном зале среди высоченных деревянных шкафов, на полках которых становилось все меньше интересующих меня книг.

Молодое тело прощало много ошибок. Но даже бодрость и жизненная энергия двадцатилетнего имели свои границы.Я все чаще тер закрывающиеся и покрасневшие от усталости глаза, всматриваясь в ровные ряды букв, которые уже начали перемешиваться друг с другом. Приходилось по несколько раз перечитывать одно и то же, чтобы понять смысл. Но, в отличие от энергии, упрямству моему не было предела. Поэтому я прекратил чтение лишь тогда, когда попросту заснул прямо над книгой.

Проснулся я уже ночью. Библиотекарь погасил везде свет и удалился в свою каморку, оставив мне лишь небольшую настольную лампу. Лучше бы он разбудил меня перед уходом, но теперь думать об этом не имело смысла. Прежде чем щелкнуть выключателем я заметил периферийным зрением слабое движение. Дарья сидела на подоконнике в серебристом сиянии лунного света и задумчиво глядела в темноту за окном. В этот миг девушка показалась мне особенно красивой и бесконечно печальной. Уголки ее полных губ опустились вниз, взгляд затуманился, на лбу залегли небольшие морщинки, которых прежде не было.

Только сейчас я осознал, что не видел ее с тех пор, как мы говорили в парадной после атаки полозов. Возможно, ей требовались поддержка и утешение, а я эгоистично позабыл обо всем, кроме своих проблем. Мне хотелось заговорить с ней, но, в то же время, я не желал прерывать ее молчаливого бдения.

Почувствовав мой взгляд, Дарья повернула голову. Ее задумчивое лицо разгладилось, уголки губ приподнялись в усталой и печальной улыбке.

— Выспался? Что теперь будешь делать всю ночь?

— Жалеть о содеянном, — я потянулся, встал и подошел к девушке. — На что смотрела?

— Ни на что, — она пожала плечами. — Просто… смотрела в темноту и думала о том, что меня ждет. Будущее тоже покрыто мраком, в этом его сходство с судьбой.

— Да у тебя сегодня философский настрой. — Прислонившись спиной к стене, я встал подле Дарьи.

— Он бывает у меня чаще, чем любой другой. — Ее серые глаза вновь обратились к окну. — Или ты не замечал?

— Замечал. Но прежде ты не выглядела такой несчастной. Что случилось?

Дарья посмотрела на меня так, словно просила за что-то прощения. Прежде чем ответить, она долго подбирала слова, а когда заговорила, ее тихий голос дрожал, словно задетая неосторожным пальцем струна.

— Твои братья… они погибли из-за меня.

— Спорное заявление, — я покачал головой. — Не думаю, что ты смогла бы убить двух управителей драгунов. Или мне о тебе что-то неизвестно? — неловкая шутка, призванная разрядить обстановку, сделала ее только хуже. Едва договорив, я мысленно выругал себя за глупость.

— Неизвестно, — взгляд Дарьи стал пустым, она слабо кивнула. — Ты знал, что «черная невеста» — это не страшная сказка?

— Шереметьева рассказала тебе, — понял я.

— Как вижу, не только мне, — девушка вздохнула. — Раз ты все знаешь, то, выходит, я зря сидела здесь и выдумывала, как все объяснить. Лучше нам не видеться. А как только вернемся в твой особняк, я тотчас же съеду.

— Куда?

— Куда-нибудь, — пожала плечами Дарья. — Попрошу Нечаева подыскать мне жилье ближе к штаб-квартире канцелярии и…

— Не говори глупостей, — прервал я девушку. — Шереметьева сказала, что ей надо все проверить.

— И она проверила. — Дарья снова отвернулась и уставилась в окно. Ее плечи мелко задрожали. — Мой дар — мое проклятье. Он воздействует на разум. Внушает пагубные мысли. Вызывает дурные сны. Склоняет к…

— Ерунда, — убежденно заявил я, скрестив руки на груди. — У меня подобных мыслей не было. К тому же, разве ты не должна быть влюблена в того, кто… — слова встали у меня поперек горла, когда в отражении Дарьи на стекле тускло заблестели слезы. — Так ты…

Девушка повернулась, потупила взгляд и коротко кивнула.

— Поэтому я должна уехать, пока не сгубила и тебя, — она закусила губу и попыталась отвернуться, но я мягко удержал ее за подбородок.

— Если хочешь свести меня с ума, то занимай очередь сразу за моим драгуном, а если хочешь убить, то там места наперед расписаны. Будешь сразу за Великим полозом.

— Снова ты храбришься, — Дарья хотела сказать что-то еще, но я подался вперед и поцеловал ее.

Сначала девушка пыталась отстраниться, но потом обхватила меня за шею и прижалась всем своим трепещущим телом. Наш поцелуй под луной длился и длился, пока мои руки не потянулись к застежкам ее платья.

— Не здесь, — выдохнула Дарья. — Не в библиотеке.

— А мы не будем шуметь, — пообещал я.

— Нет, — она все же отстранилась. — Не как с Наталией.

— Так ты знаешь? — сначала я вспомнил нашу близость с Наталией Бобринской в библиотеке ее отца, а потом и то, как снес ей голову. От таких воспоминаний вечер сразу перестал быть томным.

— Вы шумели, — теперь улыбнулась уже Дарья.

— Но там и библиотекаря не было, — вновь попытался отшутиться я, стремясь снизить градус неловкости.

Повисла неловкая пауза.

— Так что там с твоим драгуном? — нарушила тишину Дарья.

Я начал загибать пальцы:

— Он древний, проклятый, сводит с ума мужскую часть моего рода с первого своего появления и я, кажется, следующий.

— Но ты в своем уме, — возразила девушка. — И ты не такой, как другие Воронцовы.

— Пока — да. Дальше — не уверен. А может… — я снова подался вперед. — У меня устойчивость к разного рода проклятьям?

— Ты не можешь этого утверждать, — она снова потянулась ко мне, но замерла в нерешительности.

— Тогда придется проверить.

Наши губы вновь соприкоснулись. В этот раз поцелуй вышел куда менее неловким и более страстным, но девушка снова прервала его. Она взяла меня за руку и повела за собой.

— Пойдем. Я нашла здесь одно место…

Мы покинули библиотеку и поднялись наверх по пустой лестнице. Мягкие ковры поглощали звуки наших осторожных, но торопливых шагов. Коридор, в котором находились кабинеты преподавателей был погружен во тьму, разгоняемую лишь робким лунным светом, проникающим через панорамные окна. За очередным поворотом к нему добавился свет из щели между полом и дверью в покои Распутина. Мы с Дарьей замедлили шаги и, как задумавшие шалость дети прокрались мимо кабинета заместителя начальника Академии.

В конце пути нас поджидала еще одна дверь. За ней оказалась узкая винтовая лестница. Поднявшись по ее закрученным ступеням, мы оказались в одной из четырех башен главного корпуса. Чтобы залезть выше, пришлось воспользоваться теперь уже обычной лестницей, стоявшей вертикально у самой стены. Тут Дарья прижала руками юбку и отступила, пропуская меня вперед.

Я поднялся наверх, пролез в люк, за которым меня ждала комнатка примерно шесть на шесть метров, треть которой занимали деревянные ящики и короба. Под потолком имелась лампа, но света, проникавшего сюда через несколько узких бойниц, вполне хватало, чтобы чувствовать себя комфортно.

Спохватившись, я подал руку своей спутнице. Едва оказавшись рядом, она сразу же опустила крышку люка и передвинула на нее один из стоявших вдоль стены коробов.