Двойник короля 13 (СИ) - Скабер Артемий - Страница 11

Поднимался по лестнице, тяжело опираясь о стену. Снял обувь, почему-то захотелось. Заострённые края ступеней впивались в босые ноги. Боль была почти приятной, она отвлекала от тяжёлых мыслей.

Настроение так себе. Столько всего нужно сделать, а времени почти нет. Тело держится исключительно на морально-волевых ощущениях. Каждый шаг давался с трудом — источник почти пуст, сила на нуле.

Я вспомнил о Евдокии. Расчётливая, хитрая, безжалостная… Использовала влюблённого в неё мальчишку, чтобы пробиться наверх. Ради чего? Лучшей жизни. Кто может винить её? Я!

Стратегия выживания, не более того. В других обстоятельствах я бы даже оценил её изворотливость, но не ценой жизни моего алхимика. Лампа мог умереть. дядя Стёпа — тоже. А они оба — слишком ценный ресурс для рода Магинских, чтобы вот так их терять. Убил бы… Но лучше пусть пацан решает. Это его урок, который он должен пройти сам.

Нужно отдохнуть. Уже направлялся в свою комнату, как меня перехватили близнецы. Елена и Вероника стояли в коридоре, одетые в почти идентичные платья цвета морской волны. Две сестры, две перевёртыша, две опасные хищницы.

— Ты купил её за пятьдесят миллионов? — спросила Елена, и глаза сузились, как у кошки перед прыжком. — Отдал столько денег за эту суку?

Я кивнул, не особо удивляясь их осведомлённости. Судя по всему, они плотно пообщались с Изольдой.

— Ради чего? — включилась Вероника, подаваясь вперёд.

— Своих планов и чтобы вам преподнести подарок, — ответил кратко.

Не хотелось вдаваться в подробности. Изольда — сложная фигура в моей игре: мать перевёртышей, королева монстров, источник ценных знаний. Я заплатил за неё огромные деньги, но каждая копейка окупится сторицей.

— Она всё рассказала, — опустила голову Елена, и волосы девушки закрыли лицо, словно занавес. — Я… Мы… Понимаем, что во многом благодаря ей ты тут. Она сильна…

— Вдвоём мы бы с ней справились, — сжала кулак Вероника, и ногти впились в ладонь так сильно, что выступила кровь. — Но…

— Мы позволим ей остаться и служить тебе, — заявила Елена, а когда я поднял на неё вопросительный взгляд, тут же проглотила и улыбнулась. — Мы не против, чтобы она осталась. Ты хозяин и господин, тебе решать. Просто хотели это сказать. На нас нападают с разных сторон, и чем больше будет сильных бойцов, тем лучше.

Я услышал то, что они не произнесли: «Мы терпим её только ради тебя. Но если она сделает что-то не так, разорвём на куски». Дочерняя ненависть к матери, оставившей их на произвол судьбы, не исчезла. Она просто отступила, уступив место чувствам ко мне и пониманию необходимости выживания рода.

Через своё новое зрение я видел, как их источники пульсировали в унисон — два совершенно идентичных ядра, соединённых невидимой связью. Сёстры-близнецы разделяли не только внешность.

— Рад, что вы поняли, — выдохнул. — Чуть позже я покажу остальные подарки. Сейчас… устал.

В их глазах увидел понимание. Они отступили, пропуская к двери спальни. Открыл дверь и зашёл к себе в комнату.

Мои жёны тут же взялись меня раздевать. Елена расстёгивала рубашку, Вероника снимала брюки. Я позволил им делать свою работу, чувствуя, как усталость наваливается всё сильнее. Магия истощила меня, новая ниша почти потухла, да и обычный источник едва тлел. В таком состоянии нельзя принимать важные решения.

Потом была ванна с горячей водой. Пар поднимался клубами, оседая капельками на коже. Повсюду разнёсся запах лаванды и мяты — сёстры добавили в воду масла. Я думал, что вырублюсь прямо там, в ванне, но меня поддерживали четыре нежные, сильные руки.

Помыли, вытерли насухо пушистыми полотенцами. Сёстры работали молча, словно понимая, что сейчас я не готов к разговорам. А на кровати они сделали массаж тела — размяли каждую мышцу, разогнали кровь, сняли напряжение, скопившееся в спине и плечах. Елена массировала спину. Вероника занималась ногами, разминая икры и ступни. Двойное удовольствие, усиленное их звериной чуткостью, — они чувствовали каждый зажим, каждый узел в мышцах.

Через новое зрение я видел, как энергия начала циркулировать по каналам быстрее, словно подстёгиваемая их прикосновениями. Источник медленно наполнялся, возвращаясь к жизни.

Лучшее завершение дня.

Просыпаться не хотелось. Тепло, хорошо, спокойно. Тело всё расслаблено, и кажется, что никаких проблем не существует. Но эта идиллия продлилась ровно несколько секунд. Мозг вырвался из дрёмы и заработал, как мотор. Планы, действия — всё тут же снова закрутилось. Жаль, что такие моменты так мимолётны. Я вылез из-под двух голых и горячих тел. Елена и Вероника спали, как котята, — свернувшись калачиком, прижавшись друг к другу и ко мне. Их дыхание было лёгким, ровным, а лица — безмятежными. Во сне они казались почти невинными.

Посмотрел на пол и застыл в удивлении.

— А что тут за лежбище? — спросил сам себя.

Изольда притащила матрас и разложилась рядом с кроватью. Мать перевёртышей спала, вытянувшись во весь рост. Даже во сне её лицо сохраняло настороженность, а рука лежала так, словно в ней был зажат нож.

Плевать! Семейные разборки перевёртышей меня сейчас волнуют меньше всего. Как раз момент подходящий для того, что я задумал.

— Подъём! — гаркнул, и мой голос эхом разнёсся по комнате.

Близнецы тут же вскочили, как по команде. Их движения были слаженными, синхронными, словно они делили одно сознание на двоих. Елена и Вероника уставились на меня сонными глазами, моргая, как совята, пытающиеся привыкнуть к свету.

Потом их взгляды упали на Изольду. Та тоже проснулась и теперь сидела на своём матрасе, прикрывшись тонким одеялом. Мать перевёртышей смотрела на дочерей с тревогой, ожидая атаки.

Решил разрядить обстановку:

— Я обещал ещё подарки из своего путешествия? — спросил у дам. — Вот.

Из пространственного кольца появились лучшие турецкие ткани, занявшие почти половину моей комнаты. Шёлк, парча, атлас — материалы, о которых в этой глуши могли только мечтать. Золотые и серебряные нити поблёскивали в складках, создавая впечатление живой ткани.

За ними последовали сундуки с драгоценностями — ожерелья, броши, кольца, серьги. Золото, серебро, драгоценные камни — всё блестело и переливалось в утреннем свете, проникающем через щели в занавесках. Я выставил только половину своей добычи, но и этого хватило, чтобы превратить мою спальню в сокровищницу султана.

— Павел! — тут же вскочила с кровати Елена и понеслась разглядывать ткани. — Шёлк, тонкий, яркий, с золотыми нитями…

Она прижимала материю к обнажённому телу, словно примеряя будущее платье. Её глаза сияли восторгом, а пальцы скользили по ткани, наслаждаясь гладкостью.

— А посмотри, какие кольца, ожерелья и серьги! — уже разглядывала сундуки Вероника, перебирая драгоценности с жадностью ребёнка, дорвавшегося до сладостей.

Изольда подняла вопросительно брови и… присоединилась к осмотру богатств. Мать перевёртышей держалась с достоинством. Но я видел, как блестят её глаза при виде жемчужного ожерелья. Женщины… В любом обличье, каковы бы ни были способности, их слабость к красивым вещам остаётся неизменной.

— Ещё кое-что, — как бы невзначай бросил я, когда девушки были полностью поглощены разглядыванием подарков.

Пора переходить к главной части плана. Я вытащил из кольца сначала Лахтину. Девушка материализовалась посреди комнаты, моргая от яркого света. Она была одета в простое льняное платье.

Бывшая королева скорпикозов тут же уставилась на трёх голых перевёртышей, а потом на меня, словно спрашивая, что происходит и зачем её вытащили к этим девкам?

Пожал плечами. А я что? Просто спал. Не моя вина, что три перевёртыша решили остаться на ночь в моей спальне.

Следом появились Фирата и Тарим. Брат и сестра — бывшие король и королева песчаных змей и степных ползунов, теперь запертые в человеческих телах. Их тёмная кожа контрастировала со светлыми одеждами, которые я выдал. Они стояли рядом, прижавшись друг к другу, как испуганные дети.