Фрэнк на вершине горы (СИ) - Алатова Тата - Страница 9

Порой он спрашивал себя, куда подевался его инстинкт самосохранения и не мог вспомнить, был ли он хоть когда-то. Всю жизнь Фрэнк не опускал глаз, принимая удары и оскорбления, а потом научился сдавать сдачи и так в этом преуспел, что убил человека. Семь лет беспрестанной борьбы за выживание в бристольской тюрьме не научили его страху, и теперь поздно уже было перестраиваться. Его так болтало в этих отношениях, как потерявший управление парусник, и волны то поднимали его вверх, то разбивали о скалы. И все равно Фрэнк вставал и начинал все сначала, и был уверен, что никогда не устанет вставать, потому что точно знал, чего хотел. Порой казалось, что вот оно тело, никогда не душа, что он никогда не заполучит Тэссу всю, от печенок до внутренних разногласий, но стоило отчаянию пустить свои гнилые ростки, как эта женщина оборачивалась к нему, сверкающий воин в ярких доспехах, и ее острый меч отсекал эту гниль. Она двигалась навстречу Фрэнку неуверенно, неравномерно, частенько оступалась и отступала, но теперь он ясно видел, что их несет друг к другу, а не в противоположные стороны. Он ловил все эти знаки, улыбки, слова, прикосновения, он мог бы создать новый мир из смутных полутонов, и все это казалось таким важным, таким глобальным, что не оставляло места сомнениям.

— Иногда мне жаль, что на тебя не действуют мои взгляды, — признался он. — Так хочется понять, о чем ты думаешь.

— Я была уверена, что ты влюбился как раз потому, что на меня не действуют твои взгляды.

— Так оно и было, милая.

Это, конечно, звучало как супер-краткая версия, обрезанный синопсис, конспект для простаков. Да, Тэсса была единственной, из встреченных им людей, кто не подавался приступам откровения. Достаточно, чтобы увлечься, недостаточно, чтобы вывернуться наизнанку.

Они с Холли предпочитали разных Тэсс, Фрэнка никогда не пугало ее инквизиторство, оно его даже очаровывало. Но Тэсса была не только силой, не только властью, она была и многим другим. Что не означало, будто ему хотелось бы забрать у нее хоть что-то. А вот Холли хотелось меньше инквизитора и больше человека.

— А вот и он, — преувеличенно весело сказала Тэсса, указывая на одинокую тонкую фигуру, широкая рубашка развевалась, светлые волосы пытался унести с собой ветер.

— А вот и я, — капризно согласился Холли, — не больно-то вы торопились.

Он повернулся к ним, и его глаза расширились. Фрэнк успел увидеть отблеск молнии, упавшей где-то рядом с загоном, а потом грянул гром.

— Ого, — сказала Тэсса с некой гордостью. — Кажется, малыш Джеймс плохо себя вел.

Холли по-королевски откинул назад голову, искры еще таяли в его зрачках.

— Будем надеяться, что обошлось без жертв, — расслабленно произнес он, — потому что мне все-таки хотелось бы поужинать.

— Я так и не написал Мэри Лу, — спохватился Фрэнк, а потом спохватился еще раз: телефон остался дома.

— Мы просто поедим в «Кудрявой овечке», — решила Тэсса.

Ее большой палец гладил и гладил ладонь Фрэнка.

Холли дернул плечом, что, очевидно, означало согласие.

— Ты же понимаешь, — спросил он, когда они направились к пекарне, — что тебя там не оставят в покое?

— И почему это должно меня останавливать? — фыркнула она.

Фрэнк любил в ней этот задор на стыке с высокомерием.

***

Как всегда, в часы волнений, жители Нью-Ньюлина сбивались в стаю, ища друг в друге опору или просто надеясь выудить новые сплетни.

Когда они трое вошли в «Овечку», Фрэнку хватило одного мимолетного взгляда на множество лиц, чтобы опустить глаза к полу и больше их не поднимать.

В обычные дни он так делал только с Камилой, остальные не стремились прятать свои секреты, но сегодня все были слишком встревожены, и ему не хотелось бы, чтобы правда начала резать, как лезвия.

Он шел, мало что разбирая перед собой, повинуясь твердой руке Тэссы, и думал о том, что мог бы так, слепо, дойти с ней до самого конца света.

Усевшись за столик, он и вовсе закрыл глаза, доверяя своим спутникам сделать заказ за него. Обычно это выливалось в потешную свару, потому что Холли выбирал еду, которая нравилась ему, а Тэсса ту, что нравилась Фрэнку.

Но сегодня она только попросила:

— Нам с Фрэнком просто поесть… ммм… Юноша-циркач, я полагаю?

— Дермот, — раздался жизнерадостный баритон. — Дермот Батлер, укротитель тигров в прошлом. В настоящем — официант.

— Приятно познакомиться, Дермот. Я мэр и шериф этого города Тэсса Тарлтон, а это…

— О, возмутительница покоя, не так ли? Очень приятно с вами познакомиться, весь день только о вас и слышу.

— Могу себе представить, — пробормотала Тэсса.

— Никогда не смотрите тому верзиле в глаза, Дермот, — холодно предупредила Камила. — Его взгляд похлеще василиска будет.

— И береги от того эльфа-блондинчика свои стены, — пропела Мэри Лу. — Стоит только отвернуться, как он уже рисует, где попало.

— Тэсса, ты видела, как сверкнуло? — спросила невыносимая Бренда. — Тебе хоть совестно? Это ведь ты довела мою девочку.

— Ну, — чертов зануда Йен Гастингс, — все же тут понимают, что решения ордена не обсуждаются?

— Ордена? — встревоженный баритон новичка-циркача. — Какого еще ордена?

— Того самого ордена, — раздраженная Камила. — Эти мерзавцы считают, что им все позволено.

— Но ведь, — тихий Кенни, — у Тэссы тоже есть право выбора, да?

— Инквизиторы — солдаты на страже человечества, — наставительный Йен.

— А падшие инквизиторы — сплошная головная боль, — саркастическая Камила. — Тэсса, почему мое белье все еще развешано по деревьям? Ты обещала прислать мне злую близняшку.

— Я наставительно рекомендую вам, — высокопарная Джулия, — перестать разделять моих племянниц на добрую и злую. Вы вкладываете детям в голову неуместные коннотации!

— Мэри Лу, — властная Тэсса, — нам дадут сегодня ужин?

— Но ведь Дермот должен принять у вас заказ. У него стажировка.

— Юноша, нам три блюда дня и какой-нибудь пирог.

— Но я не хочу блюдо дня, — возмущенный Холли. — Я хочу что-то легкого, ягодного…

— Подайте ему ведро клубники, этого будет достаточно.

— И еще рыбку. Знаете, нежирную, но сытную. С белым соусом, но без всякого чеснока.

— Мэри Лу? — растерянный циркач.

— О, ради бога, Холли, ты не умрешь, если съешь зубчик чеснока, — усталая кудряшка.

— А что, мы ожидаем нападения вампиров? — любопытный Холли. — В ином случае я совершенно не вижу причин, чтобы так издеваться над моими вкусовыми сосочками.

— Сосочками, — бездельник Эллиот, — он сказал: сосочки!

— Почему все говорят об инквизиторах? — испуганный шепот циркача. — Да еще и падших.

— Потому что она сидит прямо перед тобой, — насмешливая Камила.

Грохот стекла и пластика.

Тут Фрэнк все-таки приподнял веки и увидел, что у ног Дермота Батлера валяется опрокинутый поднос с осколками кофейника.

Бедняга наклонился, чтобы поднять поднос, его глаза так и шныряли по сторонам и, разумеется, столкнулись прямо со взглядом Фрэнка.

— Матерь божья, — воскликнул стажер, — у меня поджилки трясутся. Я до смерти хочу трахнуть падшего инквизитора. Укротить эту мощь, которую я ощущал в ту ночь, в Лондоне.

В кофейне воцарилось гробовое молчание. Фрэнк поспешно зажмурился. Всегда, блин, одно и то же.

— Ну, — ехидный Эллиот, — становись в очередь. В прошлом году я был целый день влюблен в Тэссу, незабываемое сочетание ужаса и возбуждения.

— Я сказал это вслух? Почему я сказал это вслух? — паникующий циркач.

— Обожаю, — легкомысленный Холли, — тихие уютные вечера в крошечной деревенской кофейне. Никаких сюрпризов, да, Фрэнки?

— Вы были в Лондоне? — бесстрастная Тэсса. — В ту самую ночь? Повезло вам, что уцелели. Ляпнете такое еще раз — и на этом ваше везение закончится, обещаю вам.

Фрэнк ощутил, как похолодало вокруг, и откинулся на спинку стула, вытянув ноги. Кончики пальцев покалывало нетерпением, очень хотелось быстрее оказаться с Тэссой наедине, ну или как там с Холли получится. Жесткая Тэсса заводила его отдельно. По крайней мере, она больше не впадала в долгие виноватые депрессии при каждом упоминании Лондона.