Фрэнк на вершине горы (СИ) - Алатова Тата - Страница 28

— Ага, — Фрэнк улыбнулся ей. — До этого я смог додуматься.

Входная дверь хлопнула. Завидев совершенно мокрую Мэлоди, Холли поспешно запахнул на себе халат, а Тэсса натянула пониже майку Фрэнка, прикрывая обнаженные бедра.

— Ужинаете? — мрачно обвинила их девчонка. С нее текло. — А меня море отшлепало!

Тэсса скептически осмотрела ее.

— Поднимись наверх и найди себе сухой одежды, — скомандовала она. — Потом уже приходи ябедничать.

Мэлоди сердито поджала губы, но молча потопала к лестнице.

— Вы поссорились? — удивился Фрэнк, доставая еще одну тарелку.

— Она обкрадывает свою сестру, — протянула Тэсса задумчиво.

— В смысле — ворует у нее заколки и носки?

— В смысле — перетягивает на себя все внимание. Меня всегда удивляло, почему самым проблемным людям достается больше всего заботы. Разве не надо поощрять тех, кто ведет себя хорошо?

— Ненавижу детей, а тем более подростков, — уведомил их Холли.

— Это потому, — парировал Фрэнк беззлобно, — что ты хочешь все внимание только себе.

Сверху послышался визг, многоголосый тонкий писк, что-то грохнуло, а потом стая пикси слетела вниз, волоча в своем крылотрепыхательном облаке орущую Мэлоди, швырнула ее на пол, и Кэги, главная пикси, яростно погрозила ей вдогонку, и стая снова с шумом унеслась в спальню Холли.

— Я, пожалуй, выпью еще чая, — спокойно сказала Тэсса. — Кому-то подлить?

Холли с готовностью передал ей чашку.

Фрэнк встал, протянул Мэлоди руку, помогая ей подняться.

— Что случилось? — глядя себе под ноги, спросил он.

Девчонка молчала и сопела.

Фрэнк пожал плечами и вернулся к столу.

— Ты, мой друг, совершенно бездарный повар, — заявил Холли, придирчиво ковыряя запеканку. — Не позволяй мне снова пускать тебя на кухне. Почему ты просто не разогрел лазанью из морозилки?

— С клубникой и лангустами? — ухмыльнулся Фрэнк.

— Идеальное сочетание, — заулыбался Холли.

В общем, они уже привыкли, что клубника в этом доме использовалась вместо соуса почти к любым блюдам. И Тэсса, и Фрэнк были неприхотливы в еде и стоически переносили кулинарные эксперименты их чокнутой белоснежки.

— Мэлоди, ты все еще мокрая, — обронила Тэсса небрежно, — почему?

— А почему у вас в спальне эти твари? — огрызнулась та.

— Ну надо же им где-то обитать. Тебе следовало просто закрыть дверь и поискать сухую одежду в другой комнате.

— А я, — вздернула подбородок Мэлоди, — пыталась помочь тебе, Тэсса. Очистить твой дом от паразитов.

— Ты начала драку с пикси? — не поверила она. — Ох, Мэлс!

— Как будущий инквизитор я должна научиться истреблять всяких монстров… и крошечных монстриков тоже.

Холли открыл было рот, чтобы высказать все, что думал о разбойнице, напавшей на их пикси, перехватил взгляд Фрэнка и промолчал. И правда, пусть Тэсса разбирается с этим безобразием сама. У него чай остывает.

Но Тэсса не спешила разбираться. Она все глядела и глядела на злую близняшку, будто не зная, что с ней делать.

— А с Моргавром у тебя что случилось?

— Оно утащило меня в воду и на полном серьезе отшлепало, — у Мэлоди задрожали губы. — Ты должна истребить его тоже! Оно не смеет нападать на девочек!

— Давай всех истребим, — вкрадчиво предложила Тэсса, — останемся с тобой только вдвоем, чтобы в итоге сойтись в решающей финальной битве. Как ты думаешь, кто из нас победит?

Мэлоди прищурилась, и чайник подпрыгнул на месте, пытаясь взлететь. Тэссе хватило одного тяжело взгляда, чтобы он испуганно замер на своем месте.

— Ладно, — проворчала девчонка, стащила плед с дивана, завернулась в него и села за стол. — Я бы съела сэндвич.

Фрэнк молча подвинул ей тарелку с едой.

— Это все? — разочарованно спросил Холли. — Разве мелкой бандитке не полагается серьезная взбучка? Она пришла в чужой дом и напала на наших пикси!

— Пикси очень злопамятные, — мягко проворковала Тэсса, — полагаю, они сами за себя отомстят.

— Да что они могут, — потеряв всякий запал, пробормотала Мэлоди.

— Вот и увидим, да?

***

Холли уныло глазел на пустой холст и был вынужден признать: ему нечего прямо сейчас сообщить этому миру. Утро любопытно заглядывало в окна, замок погрузился в умиротворенную тишину.

А он знал, знал, что эта самая любовь опустошит его! Художник должен всегда оставаться неудовлетворенным, иначе счастье переполнит его без остатка, где тут найти источник вдохновения?

— Не пишется? — спросил тихий голос за спиной.

Одри, эта неугомонная девица, с которой всегда столько возни, неслышно подкралась прямо к Холли и теперь беззастенчиво таращилась на девственно чистое полотно.

— А тебе чего? — возмутился он. Почему здесь всегда проходной двор? Почему соседи шастают сюда, как к себе домой?

— Я хочу поговорить с тобой, — у Одри был такой застенчивый вид, что ничего хорошего это не предвещало.

— Нет, — отрезал Холли, схватился за карандаш и нарисовал прямую вертикальную линию на черновом листе. — Очень занят!

— О твоем целибате, — как ни в чем не бывало продолжила Одри. — Я читала в твоих интервью…

— Интервью! — закричал Холли, совершенно шокированный тем, что мир еще не узнал о смене его приоритетов.

— Что? — смешалась Одри.

— Немедленно напиши Фанни, чтобы она связалась с моим секретарем Мэри, — заволновался Холли. — Мне нужна большая пресс-конференция. И передай Фанни, чтобы она передала Мэри — тут не место для компромиссов. Пусть приглашает самые дорогие издания!

— Почему ты сам не можешь позвонить секретарше? — озадачилась Одри.

— Да потому что я не пользуюсь телефоном, глупое ты создание!

— Типа это слишком примитивно для такого гения, как ты?

— Шаришь, — одобрил Холли, резко смягчаясь. — Так о чем ты хотела поговорить, милое дитя?

— О том, что я хочу сделать это с Джеймсом, но боюсь, что небо над Нью-Ньлином треснет пополам, — выпалила Одри. — Не мог бы ты нарисовать на потолке в сарае доктора Картера что-нибудь? Ну вроде забора для моих эмоций? Я же знаю, что твои картины волшебные! Помнишь гири на ногах мистера Билли? Ну он сначала летал, как воздушный шарик, а благодаря тебе перестал.

— Ничего ты не хочешь, — отрезал Холли. Вспоминать о том, как он облагодетельствовал Уильяма Брекстона, было приятно.

— В смысле? — не поняла Одри.

— Если бы ты хотела Джеймса на самом деле, то тебе было бы плевать на Нью-Ньюлин и весь мир в целом. Пусть хоть в тартарары летит. А если ты переживаешь о том, что подумают другие, значит, еще ни к чему не готова. Страсть, деточка, это не про здравый смысл.

— О, — только и выдохнула она, ошеломленная.

— А теперь ступай и найди Фанни, — рассеянно велел Холли, перечеркивая горизонтальной линией вертикальную.

Невинность. Такая хрупкая, нежная, мимолетная. Время сомнений и время первых желаний. Удивительный, сложный, но такой чарующий возраст.

Совершенно забыв и об Одри, и о Фанни, и о Мэри, Холли поудобнее перехватил карандаш.

Аннабель Хорредж ненавидела светофоры от всей души. Она не понимала, почему другие не видят: в этом моргании красного и зеленого затаились демоны. Они выжидали своего часа, чтобы толкнуть зазевавшегося человека под колеса автомобиля.

Так случилось с ее покойным мужем, и в новостях то и дело мелькало, что снова и снова светофорные демоны собирали свою жатву.

Поэтому она с большим облегчением свернула с оживленной трассы на тихую двухполоску, а спустя какой-то час увидела крупную вывеску «Добро пожаловать в Нью-Ньюлин», указатель вел на виляющую среди деревьев поселковую дорогу.

Напевая себе под нос она преодолела ухабы и рытвины, и ее взгляду открылась волшебный пейзаж.

Ни одного светофора на все крохотное поселение!

Аннабель Хорредж попала в рай.

***