Владыка голубого кристалла (СИ) - "Shigure Tou" - Страница 74

— И я боюсь, что в один из ответственных моментов не вовремя задумаешься и ты.

— Я уже обо всем подумал, так что хватит бесполезных разговоров, — отмахнувшись от драмы, которую пытались навязать, Дарий указал на чертову голову, которую успел поставить на землю. — Лучше, скажите, что думаете об этом и как с этим бороться? Кто может оказаться настолько сильным?

Всеволод вгляделся в замерзшую ухмылку.

— Да кто угодно!

— Очень информативно, — нахмурился Дарий, кладя руки за колени.

— Но это правда. Вряд ли это кто-то из богов, если бы меж ними началась война, мы бы уже об этом знали, в конце концов, все носители кристаллов их воинство. Сила колдунов, какой бы великой она ни была, не может поравняться с божественной, так что да, это может быть, кто угодно.

— Кроме бога?

— Кроме бога.

— А что насчет гамаюнов?

— Нет, — решительно качнул головой стрик. И тут же поднял голову, вытянул шею, упершись взглядом в сине-серую шторку. Дарий, то же услышав тихие шаги, обернулся. Легкая преграда медленно приподнялась, и внутрь втолкнули двух зайцев. Тонкие крепкие пальцы удерживали свернутые шеи зверья. Длинные, жилистые лапы обреченно качнулись.

— Молодец, Лиска! Каких жирных поймала! — Обрадовался Всеволод. И жестом попросил Дария пойти за ним. Они покинули землянку один за другим. Мертвая помощница все еще стояла с зайцами в руках. Ее кожа заметно потемнела, кое-где начали образовываться похожие на синяки, пятна. И все же мертвая казалась довольной, если Дарию, конечно, не показалось.

— Она становится разумнее?

— Чушь, — забирая и оглядывая еще теплых зайцев, фыркнул старик, — просто ты не знаешь, на что способны такие помощники. Раньше колдуны продлевали им жизнь лишь за тем, чтобы кто-то занимался домашними делами.

— Вот оно что, — Дарий вновь поежился. Успевший согреться в чужом могильнике, он в должной мере ощутил ночную прохладу.

— Молодец, Лиска, большая молодец, — похлопав мертвую помощнику по плечу, Всеволод двинулся к лесу, на ходу маша Дарию рукой. — Идем, поможешь разделать.

Ковыряться в чужих кишках да холодной воде совсем не хотелось, но они еще не договорили. Да и Дарий успел проголодаться, а кто не работает, тот не ест.

— Так почему это не могут быть гамаюны? — С легкостью нагоняя старика, решил продолжить разговор Дарий.

— Ты ведь должен был их хоть раз видеть, они создания света. Да, они самодовольны и жестоки, но темные материи для них хуже яда. Поэтому они так ненавидят и боятся колдунов. Для них мы самые страшные враги, — шествуя хорошо выученной тропой, решительно рассуждал Всеволод. Дарий уже слышал мелкие перепады уверенного потока. Хотя бы недостатка в воде у них здесь не будет.

— А что если они с кем-нибудь объединятся?

— Люди им противны.

— А если их союзником выступит не человек?

Всеволод так резко остановился, что Дарию пришлось ухватить за ствол дерева, чтобы не врезаться ему в спину. Старик медленно, очень медленно обернулся, и Дарий впервые увидел в его глазах ужас.

— Если это так, то я хочу поскорее сгинуть, чтобы не видеть гибели уездов.

Дарию не понравились его слова. Он сложил руки на груди и склонил голову:

— То есть, вы не отрицаете такого варианта?

— Не могу, — пожал плечами предок. — Такое, и правда, возможно. В конце концов, гамаюны всегда мечтали избавиться от людей. Но теперь союз с кем-то… они должны сами его бояться.

Дарий кивнул и забрал у старика зайцев, наконец-то, чувствуя тяжесть своей скорой ночной трапезы. В животе начались голодные спазмы, верный признак того, что после еды Дария начнет клонить в сон.

— Значит, рано сбрасывать их со счетов.

— Видимо, — кивнув, старик продолжил путь, и вскоре они вышли даже не на ручей, а вполне себе речушку. Мелкую, но радостно журчащую, в пару метров шириной. Дарий бы лег в нее и просто позволил потоку омыть тело, но лучше провернуть подобное днем, когда вода хоть отчасти прогреется.

Передав одного зайца Всеволоду, Дарий достал из сапога обернутый в ткань ножичек и взглядом попросил старика обучить юнца свежеванию. Когда дело пошло, Дарий самодовольно заметил.

— Если гамаюны замешаны в творящемся бедствии, то не все потеряно. Их можно будет победить.

Пальцы старика, несмотря на узловатость и возможные болезни решительно рывками стягивали со зверька кожу, подрезая лишь сухожилья.

— Твоя теория не лишена смысла, но я и бы не брал ее за основную. Все-таки, пока не ясно ничего, кроме того, что наш неприятель виртуозно владеет темным искусством.

— А я смогу стать сильнее него?

Всеволод искоса посмотрел на праправнука, точно проверяя, правда ли тот намерен связать свою жизнь с неблагодарным делом. Дарий не стушевался. Если честно, теперь, когда его прогнали, он хоть и обиделся, но почувствовал толику свободы. Кто ему теперь помешает становиться сильнее? От кого теперь скрываться? Некому больше врать.

— Сможешь.

— Тогда научите меня.

— Сперва поедим, — согласился старик, но Дарий почувствовал изменение в его настроении. Кажется, ему не понравилось, с какой легкостью парнишка устремился к новым свершениям. Неужели он думал, что Дарий расплачется у него на груди, сетуя на несправедливость братского замечания, думал, что парнишка будет клясть судьбу? Ни за что. Единственный по кому Дарий будет горевать, так это Зара. Ведь, кажется, он начал ей нравиться.

И все. Хватит с него! Тема закрыта!

— Да, есть такой, Митька, но он с того дня, как мальчишка с окраины прибежал, во двор не приходил, — почесывая потную после чистки лошадей шею, пожал плечами старший конюший. — Я отправлял за ним, вдруг приболел, дома отлеживается, но его и мать не видела. Его вообще никто не видел.

— Не мог же он просто так пропасть? — Нервничал Злат, упираясь носком сапога в колун, точно пытался сдвинуть его таким сомнительным способом. — Его по округе искали?

— Конечно! — Точно курица, несколько раз кивнул старший конюший, после чего махнул рукой, прогоняя мелких, надоедливых мошек, любителей поживиться кровью животных. — Как вы начали его спрашивать, мы мужиков собрали, ближайшие поля обошли, в лес заглянули, нигде Митьки нет. Сами не поймем, отчего сбежал, куда пошел.

Злат нахмурился, легонько пиная несчастный колун, который в конюшнях использовали вместо табурета.

— Молодой барин, — заговорщически зашептал старший конюший. — Может его это… ну того… колдун? Ну, это самое.

— Палок захотел? — Холодно поинтересовался Злат, мрачно уставившись на работника. Да так, что тот очень быстро стушевался, вмиг став походить скорее на провинившегося мальчишку, чем на умудренного, могучего мужа.

— Да я ведь это… люди говорят…

— А если я скажу, что ты девка на выданье, а люди подхватят? — Все сильнее злился Злат, не торопясь исполнять угрозу, но всем своим видом намекая, что наказание может статься более страшным.

— Но ведь…

— Мой брат не колдун. И никогда им не был.

— Как скажите, молодой барин, — явно не поверил старший конюший, но для вида голову склонил. Злат сплюнул, глубоко вздохнул и собрался уйти.

— Если мальчик появится, сразу отведи его ко мне.

— Хорошо, молодой барин.

Злат отошел от конюшен. Работники, замечая его фигуру, сразу переставали болтать и сосредотачивались на работе. Барский сын ловил их отчасти испуганные, отчасти заинтересованные взгляды и у него начинали чесаться кулаки. Легковерные, они успели облагородить историю пропажи Данияра таким количеством сомнительных подробностей, что становилось тошно. И пока отец не пришел в себя, а Свят все еще отбывает наказание, которое не посмела отменять мать, у Злата все больше болела голова. Мало того, что ему требовалось отыскать младшего брата, так еще и выставить все так, чтобы его возвращение не стало причиной сбора огромного костра.

И это перед смотром белой бури.