Ведьмак: назад в СССР 5 (СИ) - Подус Игорь - Страница 11

И как только искрящиеся на солнце частички проникли в тень и вошли в контакт с призраком, я почувствовал нестерпимое жжение, грозившее окунуть реальное тело в агонию. Последнее, что я услышал, перед тем как теневик исчез, это смех бородача и афганские проклятья.

Очнувшись на нарах, я ощутил жжение. Тело сильно трясло. Осмотрев руки, обнаружил множество мелких повреждений кожи, походивших на неглубокие проколы иголкой. Это ещё больше убедило в том, что всё увиденное во сне вполне реально.

А ведь положение доктора Каца, это первый реальный повод, сбежать с зоны. Ещё раз подробно вспомнив увиденное, я решил: если мне не пойдут навстречу те, кто приедет из Москвы для проведения допроса, то я прерву своё заключение, чего бы мне это ни стоило.

Зарешеченного окна в одиночной камере не имелось, так что с ходу определить, сколько я проспал, возможности не имелось. Однако прислушавшись, я уловил знакомые звуки и понял, в ШИЗО начали разносить завтрак. Выходит, я продрых до утра.

А буквально через пару мину распахнулась окошко и мне выдали алюминиевую тарелку, наполненную кашей дружба. И кружка едва тёплого, но зато сладкого чая. Если честно, то я думал, что за мной придут сразу после завтрака, но этого не произошло, ни после обеда, ни после ужина. Странно, но про меня словно забыли.

Из перестуков зеков между камерами выяснилось, после кровавой поножовщины на лесопилке, зона стоит на ушах. Арестантская азбука Морзе, далеко не совершенна, но то, что блатные вынесли мне смертный приговор, я понял. Подобный расклад не удивил, и потому я продолжил готовиться к прибытию гостей из столицы.

А в девять вечера за мной пришли конвоиры. Причём в приличном количестве. Они застегнули наручники на руках и ногах. Затем соединили их специальной цепью за спиной и вместо того, чтобы отконвоировать в допросную, повели совсем в другом направлении.

Когда меня вывели из штрафного изолятора, я снова стал себя спрашивать, что здесь происходит? Обилие солдатиков с автоматами и несколько истошно лающих овчарок особо не удивило. А вот когда меня загрузили в будку автозака, предназначенного для перевозки спецконтингента, я реально удивился.

Вывозить с зоны, совершившего преступление заключённого, без первичного допроса, — это как-то уж совсем неправильно.

А пока я размышлял, автозак выехал через центральные ворота зоны, прямо за запретку. В железной будке было прохладно, а так как фуфайки, взамен испорченной, мне так и не выдали, пришлось помёрзнуть. Судя по направлению движения, автозак направлялся в сторону железнодорожной станции. Когда он до неё добрался, было около часа ночи.

И опять солдаты и собаки. Меня отвели в весьма неудобной позе, до загнанного на тупиковую ветку, столыпинского вагонзака и усадили на корточки. После этого я смог осмотреться.

Для единственного заключённого количество охраны явно зашкаливало. Психологическое напряжение конвоиров дало возможность воспользоваться потоком выделяемой ими энергии и на пару секунд активировать особое зрение, делающее полупрозрачными все материальные объекты, находящиеся до сотни метров от моего местонахождения. В этом состоянии я с трудом мог увидеть тень реальной человеческой ауры, но зато мог рассмотреть в подробностях его нутро и пересчитать мелочь в кармане брюк.

В вагонзаке, все камеры, предназначенные для перевозки спецконтингента, оказались пусты. Но зато присутствовал полноценный конвой внутренних войск в двенадцать рыл.

Приняв документы на перевозку заключённого и опечатанную папку с личным делом, начальник караула приказал загрузить зека в вагон. После этого меня закинули в трёхместную камеру.

Разумеется, матрасов и одеял на полках не имелось. От отопительной системы вагонзака, тоже особо не запотеешь. Правда, когда я решил, что придётся в процессе этапирования конкретно помёрзнуть, конвой удивил. Перед тем как снять наручники, солдатик с красными погонами на плечах, кинул на пол камеры новенькую фуфайку и ватные штаны с ушанкой. Облачившись в это добро, я улёгся на среднюю полку и почувствовал, что жизнь налаживается.

В тупике вагонзак простоял до двух ночи, а потом подъехал маневровый тепловоз и подцепили его к хвосту почтового поезда. Я был уверен, сейчас вагон покатит прямиком в Москву, где меня возьмут в оборот специально обученные товарищи из компетентных органов, но вместо этого тепловоз потянул состав совсем в другом направлении. Последнее удивило и заставило начать гадать, куда меня везут?

У конвоиров о цели поездки, спрашивать бесполезно. А если судить по направлению движения, меня решили переправить к чёрту на кулички и там запрятать в самую глубокую дыру, из которой просто так не выбраться?

С этими невесёлыми мыслями я отвернулся к стене и сразу заснул. И как только веки сомкну, вокруг появились продуваемые ветрами, серые пустоши. На этот раз я переместился в развалины некогда величественного сооружения. Гонимые вихрями, мелкие частички разлагающегося мира, не позволяли воспринять безрадостную картину полностью. Но то, что вздымалось из серой хмари со всех сторон, напоминало колоннады разрушенного храма с остатками величественных статуй. Причём раньше всё это было поистине гигантских размеров.

В ожидании нападения, изгнанного из нашей реальности, тёмного иного, я подобрал каменный обломок статуи и приготовился к очередному поединку. Однако материализованный дух изгнанного повёл себя странно.

Из-за груды блоков вышел тот самый Слепой зек, которого я недавно лишил жизни. Правда, теперь его наряд значительно отличался. Фуфайка и тюремная роба бесследно исчезли. Вместо них с костлявого тела свисала, некогда великолепная одежда, теперь превратившаяся в покрытые затейливыми узорами, истлевшие тряпки. Ветер развевал за спиной слепца рваный плащ с остатками непонятного герба. А седую голову покрывала перекошенная, золотая корона. Это был единственный элемент, частично оставшийся в реальных цветах. Опирался иной на двуручный меч, до такой степени изъеденный ржавчиной, что он мог в любой момент переломиться.

Иной брёл ко мне, и с каждым шагом, от его короны отлетали золотинки, оставлявшие после себя яркие росчерки.

— Ведьмак, я не стану нападать — пообещал старик и, приставив меч к колонне, показал пустые ладони.

— Слепой, я тебе не верю. Ведь схватка со своим изгнанником, это твой последний шанс вернуться к жизни.

Я в точности не знал, как всё это устроено у последних обитателей, медленно разлагающихся миров, и поэтому готовился к любой подлянке иного.

— Ведьмак, ты ошибаешься. Если у тех, кто решил выпотрошить ваш мир, это получится, то у меня ещё появится шанс на возрождение из пепла. А к тебе я наведался, чтобы предупредить.

Произнеся эти слова, иной сделал ещё один шаг и остановился.

— Ну раз припёрся, давай излагай.

Если честно, то поведение иного удивило. Обычно те, кого я изгонял из нашей реальности, разговоры с убийцей не заводили. Но несмотря на это, мне действительно стало интересно, что именно низвергнутый хочет сказать.

Указав на меня крючковатым пальцем, старик зло ощерился.

— Скоро то, что ты любишь и защищаешь начнёт распадаться. Разлом откроет новый путь существования таким, как я и возродит то, что мы пытались воссоздать в других мирах.

— Ну начинается. Где-то я это всё уже слышал — я прервал предсказания иного, и это ему не понравилось.

— Запомни, Ведьмак, когда у них всё получится, я вернусь и обязательно приду за твоей оболочкой. А тебя я сделаю одним из первых рабов, своей новой империи.

— С нетерпением буду ждать встречи, товарищ император — ответил я, и в этот самый момент старик резко воздел руку к серому небу.

После этого ржавый меч рванул от колонны к хозяину, и эфес занял место в кулаке. Правда, и я не стоял на месте и успел метнуть камень. Мой снаряд попал в лоб иного, и от удара золотая корона слетела с головы. В результате слепец резко обмяк, выронил оружие и упал.

— И всё-таки я должен был попробовать — признался он.