Газлайтер. Том 28 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 4

Кострица хмуро кивнула:

— В какую сторону он пошёл?

Бедуин махнул рукой вдоль береговой линии, на запад:

— Туда, вправо по побережью. Ещё спасибо, что он, кажись, дальше ушёл.

— Благодарю, уважаемый, — коротко бросила Кострица.

Ледзор вздохнул, сплёвывая в песок:

— Хрусть да треска! Главное, чтобы нам самим так голову не напекло, как нашему Воителю.

Кострица только фыркнула:

— Давай шевелись, философ. А вы, уважаемый, продайте нам пару верблюдов.

Бедуин оживился:

— Хорошо. Для людей конунга Филинова — скидка. Отдам за полцены.

Ледзор приподнял бровь:

— А с чего вдруг такая щедрость?

Старик, сверкнув глазами, ухмыльнулся:

— Так я же говорю: ваши тавры нам часто забрасывают уценённые товары или вовсе бесплатно отдают. А уж сколько раз помогали… Вот и мы конунгу Даниле только самого хорошего желаем. Пускай у него будет побольше жён и побольше верблюдов.

Лорд-губернатор Химериэль, сидя на чёрном носороге, поднимает руку, и на неё садится металлический орёл, пикировавший с неба. Показуха какая-то. Нафига сейчас ему этот орёл? Пытается продемонстрировать, что умеет приручать специфических зверей? Он небрежно бросает мне свысока:

— Я хотел повидаться со старым знакомым, король Данила. С Серебряным Лучом. Разрешите взглянуть на него?

— Смотреть можно, трогать нельзя, лорд Химериэль, — лениво отзываюсь я и киваю в сторону Белогривого, который уже успел телепортироваться ко мне на грохот носорожьих ног. Видимо, спринт подумал: вдруг драка началась и нужна его помощь мне, как ездового зверя.

— Ну здравствуй, Серебряный Луч, — хмыкает Химериэль, свирепо глядя на коня. — Помнишь меня? Конечно же должен!

Материализовавшийся Белогривый глядит на лорда-губернатора и переводит вопросительно взгляд на меня, мол: «Шеф, это кто вообще такой?». Я пожимаю плечами: сам без понятия, только сегодня с ним познакомились как с местным чиновником.

— Похоже, вас не узнали, лорд-губернатор, — сухо замечает леди Гюрза, но в её глазах угадывается насмешка.

Химериэль, нахмурившись, сжимает ногами бока носорога и цедит:

— Как не узнали? Да нет, он, должно быть, просто в ступоре от ужаса!

Белогривый, потеряв интерес к «человекам», принимается щипать траву от скуки.

Я пожимаю плечами:

— А может, лорд-губернатор, вы обознались и приручали другого спринта?

Лорд-дроу аж подавляется воздухом:

— Что⁈ Нет! Это был Серебряный Луч, самый известный спринт! А я был его ужасом! Неделями охотился за ним! Пытался оседлать! А он меня не помнит⁈

Я едва сдерживаю зевок:

— Видимо, лорд, лошади нынче суровые. Память избирательная. Наверное, посчитал вас недостаточно ярким раздражителем.

И, больше не обращая внимания на захлёбывающегося от возмущения Химериэля, я поворачиваюсь к Гюрзе, которая крутится на своей шестилапке и скрытно ищет взглядом среди других спринтов свою тайную любимицу:

— А вы, леди Гюрза, не хотите ли увидеть чёрную кобылу-спринта, на которой скакали?

Она замирает, а потом отчаянно пытается надеть на себя маску равнодушия:

— С чего вы это взяли, король Данила? Мне… всё равно.

Я киваю спокойно:

— Как скажете, леди.

Но Гюрза всё-таки не выдерживает и, будто нехотя, добавляет, старательно пряча в голосе интерес:

— Хотя… может, я бы… всё же взглянула. Чисто из любопытства.

— Конечно, леди, — киваю леди с самым вежливым лицом. — Но давайте всё-таки сперва решим вопрос вашего приезда.

Поворачиваюсь к лорду-губернатору и, не скрывая лёгкой ленцы, спрашиваю:

— Лорд Химериэль, так вы явились сюда исключительно ради Белогривого? Такая честь для моего скромного коня.

Губернатор хмыкает, спрыгивая со своего носорога так, кипя от гнева. Пыль, разумеется, вокруг него взлетает серым облачком, а спесь — ещё гуще.

— Нет, король Данила, — его голос обретает ту самую характерную дроускую надменность. — К сожалению, у меня нет времени кататься к вам и любоваться вашими ездовыми животными. Я прибыл с важным разговором.

Ну, наконец-то. А то я уж подумал, он и правда фанат моей телепорт-кавалерии.

— Во-первых, — продолжает он, — хотел поблагодарить вас за огромона, которого вы передали нам. Пусть и в, скажем так, несколько эпатажной манере.

— Это был самый экономичный способ доставки, — невозмутимо отвечаю я. — Я ведь всегда за практичность.

И, не давая ему затянуть паузу, показываю рукой на шатёр:

— Пойдёмте, лорд-губернатор и леди. Там уютнее разговаривать.

Лакомка сейчас в Саду работает, потому в шатре только Настя. Она как раз причёсывала волосы, сидя в своей любимой майке и чёрных леггинсах, которые обтягивали бёдра так плотно, что взгляд не оторвать. Настя улыбается, увидев нас:

— Ваше Величество, угостить гостей чаем? — по-официальному обращается ко мне жена, при этом с таким видом, будто сейчас у меня на аудиенции. — Как раз чайник вскипел.

— Конечно, Ваше Высочество, — не отстаю от жены в части парадного наименования. — Завари наш любимый, со Сковородщины.

А Сковородщина — это Алтай. Там в горах полно всяких полезных и просто вкусных трав.

Она бойко зашуршала приборами и чайными пакетами, а вот лорд-губернатор скривился, почуяв запах заварки:

— Мне не нужно, — сухо бросает он.

Гюрза же деликатно кивает:

— А я бы выпила. Спасибо.

Настя, конечно, замечает этот глупый жест недоверия со стороны губернатора. Да уж, боится, что я его отравлю прямо в своём шатре. Типичный дроу. Всюду ищут подвох. Это, может быть, в его привычках, но по себе других не судят.

— Я, разумеется, не имею права вмешиваться в ваши дела с Молодильным Садом, — начинает Химериэль, решив перейти к сути, раз уж от чая отказался. — Но вы должны понимать, король Данила, Сад принадлежит Багровому Властелину. И ни в коем случае нельзя допустить даже малейшего ущерба во время нашествия огромонов.

— Разумеется, лорд-губернатор, — отзываюсь я, принимая чашку от жены вслед за леди Гюрзой. — Только я сам защищу Сад. Я пообещал Багровому Властелину, что у него будет год моей службы, и не в моих правилах плохо выполнять договорённости.

— Это похвально, король Данила. Тем не менее, если с Садом что-то случится, Властелин спросит именно с меня. Я губернатор. А Его Багровейшеству, сами понимаете, будет не до причин и оправданий.

Ах вот оно что. Всё-таки он явился сюда, чтобы прикрыть свою драгоценную спину. И наверняка хочет поставить здесь гарнизон под предлогом охраны Сада. Ну нет, лорд-губернатор. Мне не нужны ваши шпионы под видом постовых отрядов, ведь у меня вырабатывается свой особый подход к возрождению Сада. И делиться им я ни с кем не намерен.

— Понимаю, — киваю я задумчиво. — Значит, вы бы хотели убедиться в компетентности моих людей, так?

Химериэль кивком подтверждает:

— Предоставление такой возможности было бы с вашей стороны благородным жестом. И избавило бы меня от необходимости ставить здесь гарнизон.

— Конечно, — ухмыляюсь я. — Мы можем организовать показательные бои. Ваши против моих. Заодно мои ребята разомнутся, а вы убедитесь, что Сад в надёжных руках.

Мне ни в коем случае не нужен никакой гарнизон рядом с Молодильным Садом, потому что тогда дроу узнают слишком рано о чём не следует. Например, мои планы подчинить все племена многоруких, также я собираюсь узнать много полезной информации из самого Сада с помощью Лакомки. Альва уже проводит очень перспективные исследования. И я бы не хотел, чтобы дроу тут таскались, суя всюду носы и мешались у меня и жены под ногами. Изначально я думал, что просто отработаю год, как и договаривался с Багровым, но теперь вижу в Молодильном Саде огромный потенциал для развития моего рода. Каждое дерево хранит особый секрет, и этот секрет, как только Лакомка его откроет, нельзя разбазаривать тому же Химериэлю.

Лорд-губернатор скривился, как будто ему под дверь наложили, и сухо замечает: