Газлайтер. Том 28 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 3

Мне ещё предстоит церемония коронации в племени, но это успеется.

А я, пока насыпаю овёс Белогривому, бросаю Деду Дасару:

— А племя Жёлтые Руки, — говорю с полуулыбкой, — это только начало. Потихоньку я к себе всех их подтяну. И Бурые Лапы, и Серых Глотков, и, может, тех же Рыжих Бродяг.

Спешившаяся Настя ухмыляется:

— Армия, которая ещё и кумыс варит.

Наверно, так, по чуть-чуть, и строятся империи.

Замок лорда Ламара, Примолодье

Химериэль приближается к Гюрзе, которая как раз заканчивала свою прогулку. Она каталась на шестилапке, скача по окрестным склонам, но даже ветер в лицо и быстрый ритм не приносили однажды пережитого восторга. Всё не то. Шестилапка быстра, да, но в ней не было той безумной мощи, что ощущалась при скачке на черногривом спринте Брусничке — когда они с Данилой пересекали целую равнину парой телепорт-скачков.

— Леди Гюрза, — с показной вежливостью произносит Химериэль, — не хотите ли сейчас составить мне компанию? Я намерен нанести визит в гарнизон короля Данилы. Захотелось взглянуть на давнего знакомого. На Серебряного Луча.

Гюрза чуть приподнимает бровь:

— Мы вдвоем поедем, лорд-губернатор? А Гагера или, может, лорда Ламара не хотите взять с собой?

Химериэль брезгливо усмехается:

— Ваш жених нам ни к чему. Как, впрочем, и лорд Ламар.

— Хорошо, — отвечает леди, хмуро оглядывая его. — Тогда, когда вы оседлаете шестилапку…

— Мне не нужна шестилапка, — перебивает Химериэль.

Он коротко свистит. Из дальней конюшни раздаётся треск, хрип, и проламывая стену бредет его зверь — чёрный носорог. Массивный, с панцирной шкурой, из ноздрей валит дым. Глаза мутные, зрение слабое, ум — ещё слабее. Потому его и надо держать подальше от построек: может снести всё, не разбирая, где пусто, а где стенка. Но Химериэля это волнует мало.

Он без слов вскакивает в седло, развернувшись к Гюрзе, и коротко бросает:

— Вперёд, леди.

Собираюсь на время телепортироваться в Москву — дел по горло, но и забывать о древе, прикидывающемся сухостоем, нельзя. Тот самый «сухостой», который на самом деле не мёртв, а просто дремлет, затаившись. Нашла его Лакомка, и чтобы пробудить — нужен артефакт астральной энергии. Ну, я так думаю, а как на самом деле — посмотрим.

Уже почти готов к переходу, когда в голове раздаётся грустный голос Айры. Ликанка уже прибыла в Шакхарию.

— Данила, у меня плохие новости. Помнишь, я заключила договор с некромантами с Острова? Так вот, к ним неожиданно пришёл русский дворянин. Предлагает те же товары, что и мы.

Я приподнимаю бровь:

— Кто?

— Князь Паскевич какой-то.

Тут же усмехаюсь:

— А, понятно. Тогда не переживай. У Паскевичей нет своих порталов. Они могут пользоваться только общими, и ни один из них не выходит вблизи Острова некромантов. Логистика у князей будет чудовищная. Даже если достанут те же товары — всё выйдет дороже. Сбывать дешевле нас они не смогут. А если и решат демпинговать — мы это переживём. Мы можем тоже временно подержать убыточные цены, если придётся.

Хотя, да… придётся потягаться за Остров некромантов. Возможно, и не только в торговле.

Тут снаружи раздаётся грохот.

Выхожу из шатра — и присвистываю.

Между молодыми стройными соснами, которые не входят в Молодильный Сад, но при организации лагеря мы нарочно не стали вырубать — уж больно красиво растут, да и Лакомка деревья любит, — с хрустом пробирается огромный чёрный носорог. Один из стволов с треском падает под его копытами. Не зря говорят, что у носорогов плохое зрение, но при их массе и габаритах — это уже вовсе не их проблемы.

А на звере восседает лорд Химериэль.

Лорд-губернатор склоняет голову и произносит, будто заглянул на чаепитие:

— Здравствуйте, король Данила. Я бы хотел взглянуть на Серебряного Луча, если вы не против.

Друзья-мазаки, поддержите плиз серию своим чистосердечным лайком! И тогда Змейка, может быть, принесет вам кофе в постель!

Пустыня, Та сторона

— Хо-хо-холода не хватает, — проворчал Ледзор Одиннадцатипалый, окидывая взглядом бескрайнюю пустыню, сразу начинавшуюся от береговой линии. Кожа морхала скучала по привычному морозу, а вместо этого вокруг пекло и духота.

Пришлось им с Кострицей использовать портальную статуэтку и очутиться в этом пекле — следы Феанора привели именно сюда, и граф Данила лично велел им проследовать в пустыню и найти пропавшего альва.

— Лучше бы снова в Антарктиду махнули, — проворчал Ледзор, вытирая пот с лба. — Там хотя бы честный холод, а не это коварное дыхание пекла. Ненавижу жару, хрусть да треск!

Кострица, привычно игнорируя его ворчание, кивнула на горизонт, где, будто игрушечные, виднелись убогие хижины.

— Перестань ныть. Вон деревушка на берегу, туда и держим путь.

Они двинулись к поселению, и на полпути Кострица, скользнув взглядом вниз, хмыкнула:

— Сам ведь оделся, как на Ямал. Сапоги кожаные зачем напялил? Сюда в сандалиях ходят.

Ледзор фыркнул.

— А куда мне, по-твоему, отвёртку вставлять? Я её за голенищем сапога всегда ношу, — буркнул он.

— Зачем тебе отвёртка? — удивилась Кострица.

— С Данилой как-то одному Демону ей по ушам удачно надавали, так с тех пор и ношу. Греет душу воспоминание.

Кострица смерила его недовольным взглядом, но промолчала. До деревни оставалось уже меньше сотни шагов.

Там, под покосившейся пальмой, сидел на лавке сухой чернокожий бедуин с седой бородой. Едва завидев путников, старик заорал:

— Эй, красавица! Не хочешь в мой гарем? К хозяйству пристрою, будешь моих верблюдов пасти. Сыта будешь каждый день!

Ледзор насмешливо остановился перед ним, скрестив на груди руки.

— Эй, внучок, а ну не заглядывайся на чужих женщин, — рявкнул он. — Больно резвый для своего возраста.

Бедуин-старик прищурился, вглядываясь в мускулистого гиганта, и фыркнул:

— Ты чего, бородач, внучком меня называешь? Я тебя старше!

— Нет уж, внучок, не старше, хо-хо, — отозвался Ледзор. — Я таких, как ты, ещё в колыбели видал.

Кострица раздражённо махнула рукой:

— Хватит хвастаться, Одиннадцатипалый. Дедушка, нам нужен остроухий альв. Не проходил тут мимо вашей деревни?

Бедуин сразу подобрел:

— Так вы из людей конунга Филинова, значит?

Ледзор хмыкнул:

— Хрусть да треска, верно. А ты как догадался, а?

Старик, почесывая бороду, усмехнулся:

— Так ваши тавры часто тут мимо проплывают, уценённый товар нам почти даром отдают — всё равно им дороже тащить обратно. И вообще с нами хорошо обходятся. Мы знаем, кто такой конунг Данила — про него много хорошего слышали. И знаем, что он объединил остроухих нелюдей. Ну, а раз ищете такого же ушастого, может быть, вы и его люди. Логично ведь?

Ледзор со скукой спросил:

— Логично. Так что в итоге? Не слышал ты про нашего остроухого?

Бедуин насупился, почесал седую щеку и медленно кивнул:

— Был один такой. Псих настоящий. Представляете, пытался заставить здоровенного скорпиона — ну такого, что полдеревни на спине уместится — плавать в море. А тот монстр воды боится пуще огня, сразу на берег выскакивает, как только лапы намочит. А остроухий всё его кораблём называл, упирался. А потом, гляжу, махнул рукой и решил, что у него, значит, сухопутный корабль. Во как.

Ледзор только усмехнулся, качнув бородой:

— Ох, припекло нашего Феанора, видать, капитально.

Бедуин продолжал, почесывая затылок:

— Да-да, стал он с этим скорпионом по деревням таскаться. И предлагать свой «сухопутный корабль» в обмен на обычную лодку. Только стоит ему показаться на горизонте, как всё село пустеет — кто на лодках в море, кто на верблюдах в пустыню. И нас он тоже почтил визитом. Мы тогда всё бросили и только недавно осмелились вернуться.