Калгари 88. Том 8 (СИ) - "Arladaar" - Страница 10

Арина, пока надевала коньки, внимательно оглядела американских танцоров, стоявших у бортика вместе с тренерами и ожидавших, когда освободятся лавки, чтобы развязать шнурки на ботинках и снять коньки. Сложены они были, конечно, хорошо, все дуэты подобраны так, словно сняты с с какого-то модного показа одежды. В танцах на льду не требовалось, чтобы партнёрша была на три головы ниже партнёра и дышала ему в пуп, наоборот, партнёры одного роста очень ценились, и найти их было очень трудно. Все американские дуэты были именно такими и, скорее всего, могли производить очень хорошее впечатление на льду.

Надев коньки, Арина глотнула воды из бутылки, отдала её тренеру, положила салфетницу на бортик и вышла на лёд. Сделав небольшой круг у калитки, подъехала к Левковцеву за ценными указаниями.

— Как лёд? — спросил тренер.

— Мне кажется, то, что надо, — заявила Арина и на всякий пожарный потрогала ледяную поверхность ладошкой. Ладонь не прилипала, значит, температура льда была выше 5 градусов. Идеально!

Однако при ближайшем рассмотрении всё-таки кое-что было не идеально. Неидеальной была температура воздуха на арене. Так как арена была многофункциональная, её теплоизоляция оставляла желать лучшего и была намного меньше, чем у специально ориентированной арены для фигурного катания и хоккея. Обычно на ледовой арене температура воздуха 13–15 градусов — холод шёл от льда. Однако сейчас Алина почувствовала, что в зале намного теплее. Здесь было 20 градусов, не меньше! Подняв голову на информационное табло, увидела, что так и есть — оно показывало температуру внутри арены 20 градусов.

Почему так? Скорее всего, в Любляне уже установилась тёплая погода, и воздух на арене начал постепенно нагреваться. На качество льда это не влияло, зато влияло на влажность воздуха. Над самым льдом на высоте примерно в метр парила чётко ощущаемая туманная дымка, вызванная охлаждением тёплого воздуха у самой арены, где он миновал точку росы. Конечно, когда фигуристы катаются, дымка могла исчезнуть и смешаться с остальным воздухом, но обычно этого не происходило.

В современное Арине время использовали бы простой и надёжный способ — кондиционирование воздуха. Но оно выручало не всегда, в первую очередь из-за громадного объёма ледовой арены. Пока воздушная прослойка у льда приходила в порядок, соревнования уже заканчивались. И Арина именно сейчас вспомнила, что это, пожалуй, самый существенный недостаток арены «Тивали».

— Дымка висит, — согласилась подъехавшая Соколовская.

Дымка ей была знакома, она возникала и на катке ДЮСШОР Екатинска, в летний день, перед тем как каток размораживали на лето. Тогда открывались все двери, отключалось холодильное оборудование, и повисала точно такая же дымка.

Впрочем, на качество льда она не влияла, хотя в особо тяжёлых случаях на льду могли даже быть следы воды. Здесь воды пока не было, и кататься можно было спокойно, чем Арина и воспользовалась.

— Люда, Марина, начинаете разминаться по плану, как всегда, — велел Левковцев. — От простых шагов к сложным, потом вращения, потом прыжки.

— Тройные прыгать? — спросила Арина, глядя на начавших раскатываться иностранных фигуристок.

— Да, сегодня прыгаем тройные, завтра по обстоятельствам, — сказал Левковцев. — Прыгаем только по одному разу. Если что-то не получилось, повторяем до тех пор, пока не получится.

Фигуристки согласно кивнули головами и поехали выполнять указания тренера. Ксенофонтов в это время что-то тихо говорил Малининой. Сейчас уже пути-дорожки между уральскими тренерами разошлись, сейчас каждый сам за себя…

Когда фигуристки выехали на лёд, тренеры больше не разговаривали, внимательно наблюдая за своими фигуристками и за иностранными соперницами. Также себя вели и зарубежные тренеры: два немецких тренера и пара японцев, среди которых была одна женщина. Она внимательно наблюдала за всеми фигуристками, раскатывающимися по льду, а когда увидела, что Левковцев посмотрел на неё, доброжелательно улыбнулась и кивнула ему головой. И тут Левковцев узнал японского тренера. Это же легендарная Матико Ямада, тренер Мидори Ито, которых он видел по телевизору, когда смотрел взрослые чемпионаты мира! Да совсем недавно смотрел, только позавчера, в гостинице, по телевизору! Ничего себе! Она что, только что приехала из Женевы?

Последний чемпионат прошёл совсем недавно, в марте, и закончился 23 числа, как раз в день, когда они выезжали из СССР. А произвольная программа у женщин закончилась накануне, 22 числа. Посмотреть её они с Ксенофонтовым успели в гостиничном номере, хорошо, что работал телевизор и показывало Центральное телевидение.

Правда, Мидори Ито на этом чемпионате мира не блистала и заняла только одиннадцатое место. Но прокаты она выдала прекрасные, а низкое место получила только за счёт провала в обязательных фигурах. Прыгнула Мидори Ито два тройных в короткой программе и четыре тройных в произвольной, тулуп и сальхов. Но исполнила очень качественные прыжки, в стиле Соколовской. Высокие, пролётные, на пол катка и с хорошим приземлением и выпадом в оленя. Это был уровень Соколовской и Малининой!

Советские фигуристки Иванова, Кондрашова и Лебедева опять выступили крайне неудачно. Выше всех поднялась Кира Иванова, финишировав на 4 месте. Первое место заняла американка Деби Томас, второе — Катарина Витт из ГДР, и на третьем месте закончила ещё одна американка, Тиффани Чин. В женском одиночном опять была беда и ни одной медали… Зато традиционно в танцах на льду и в парном катании советские спортсмены взяли два золота, два серебра и бронзу в мужском одиночном.

Левковцев кивнул японке в ответ и стал осматривать японских спортсменок. Они могли быть конкурентками, хотя в списке опасных спортсменок, выданных Шеховцовым, не значились. Но с кем же здесь Матико Ямада? Понятно, что она приехала с какой-то своей юниоркой, но вот с кем? Левковцев взял список участниц и увидел имя Матико Ямада рядом с фигуристкой по имени Юкико Касихара. Вот она и есть ученица японского тренера.

Левковцев стал наблюдать за японками и сразу же мог сказать одно — японки были очень опасны. Они все до одной прыгали тройные прыжки без всякого стеснения и отскакивали от льда, как мячики. Потрясающая стабильность и уверенность. Правда, в прыжковой технике японских фигуристок был очень весомый изъян, который мог сослужить им плохую службу.

Так как японские фигуристки все до одной были очень миниатюрного и даже детского телосложения, то прыжковая техника у них была очень своеобразная — они начинали крутить прыжок, будучи ещё на льду. Особенно это касалось тройного сальхова, который фигуристы прыгали, предварительно сделав серию пируэтов и риттбергерную тройку. Однако тройка у японок постепенно перерастала в сам прыжок, и они делали половину оборота, всё ещё находясь на льду, а при приземлении делали весомый недокрут и докручивали прыжок, уже находясь на льду, чему свидетелями были оставляемые на льду запятые вместо прямых линий, которые должны быть после прыжка с чистым приземлением.

Судьи такое читерство могли и не оценить… А вот за своих фигуристок Левковцев мог быть абсолютно спокоен — они делали всё как положено…

Очень опасными выглядели и немецкие фигуристки. Наверное, даже опасней японок, хотя в бумажке, выданной Шеховцовым, значилась только одна сильная фигуристка — Сюзанна Бехер, двукратная чемпионка ФРГ среди юниоров. Как он помнил, у неё должно быть спортивное катание и три тройных прыжка: тулуп, сальхов и риттбергер. Тренер — Карел Файф. Судя по прыжковому набору, она стояла как раз после Хмельницкой. Однако же ясно, что каждая фигуристка здесь может решиться и пойти ва-банк.

Обе немки были невысокого роста, плотные и накачанные. С таким телосложением прыжки могут получаться эффектнее, пролётнее, выше, атлетичнее, и выезды с приземлениями будут более уверенными. Проблема может быть только одна: группировка и крутка. Для того чтобы уверенно приземлить прыжок, в первую очередь нужно его прыгнуть. Здесь был очень тонкий момент: чтобы закрутить более плотное тело, одной силы недостаточно. Нужен очень хороший начальный толчок, а сделать его очень непросто, если у тебя на теле лишний вес, пусть даже это и мышечная масса. А ведь здесь зависимость прямая: чем больше мышц, чем ты сильнее, тем ты тяжелее, и тем большее усилие нужно приложить, чтобы придать себе вращательный момент, и наоборот, чтобы придать более хороший вращательный момент, нужна большая сила и масса мышц.